Год короля Йавана - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 91

— Вообразить не могу, вы взяли на службу Дерини, заранее не посоветовавшись со мной! — воскликнул он.

Полин, смутившись, постарался высказаться в свою защиту:

— Но ведь вы сами держали на службе Дерини.

— Да, но… — Хьюберт заломил руки. — Возможно, он и впрямь говорил вам правду, но откуда вы знаете, на самом ли деле этот Коллос его брат?

— Я уверен лишь в том, что он Дерини, — отозвался Полин. — Его испытывали мерашей, равно как и Димитрия. У обоих начались весьма впечатляющие конвульсии.

Хьюберт кивнул.

— Ну что ж, в таком случае раз второй Дерини остается у нас в заложниках, мы можем надеяться, что этот ваш Димитрий будет покорен нашей воле. Но насколько часто вы пользовались его услугами?

— Не стоит беспокоится, я был очень осторожен. Я держал их в Картмуре пару месяцев, и подвергал всевозможным испытаниям. Коллос по-прежнему находится там, восстанавливает здоровье, но Димитрия я привез в Arx Fidei, когда король затребовал к себе отца Фаэлана.

— Так он читал мысли Фаэлана?

— Нет, в ту пору я ему еще не доверял. Он использовал лишь чары истины, однако сопротивление Фаэлана удалось понизить… иными средствами.

— Я так и думал, учитывая, в каком состоянии он прибыл ко двору. Джавану сказали об этом?

— Он знает только, что Фаэлану отворяли кровь. Но я ему объяснил, что этого потребовал лекарь.

— А если Фаэлан скажет ему правду?

— Тогда Джаван лишний раз убедится, что подвергнет Фаэлана большой опасности, если попытается заставить его отступить от верности ордену, — заявил Полин. — Может быть, это поможет приструнить нашего короля.

Хьюберт кивнул, поглаживая епископский перстень.

— Но вернемся к смерти Серафина. Димитрий спрашивал об этом Фаэлана?

— Я к этому и веду, — отозвался Полин. — После похорон Серафина первым делом я вместе с Димитрием подробно расспросил обо всем Лиора. К тому времени Фаэлан еще не прибыл в аббатство. Лиор мало что смог нам рассказать о той ночи, однако я спросил, согласится ли он, чтобы Димитрий считал все его воспоминания. Конечно, я мог приказать, но Димитрий заявил, что обычно результаты бывают куда более достоверными, если человек покорится добровольно.

— И Лиор согласился?

— Да. Они с Серафином привыкли работать с Дерини еще в Картмуре. Во время допроса Лиор и впрямь лучше припомнил, о чем они беседовали с Фаэланом той ночью, однако во встрече их не было ровным счетом ничего примечательного, так что неудивительно, что Лиор даже не вспомнил об этом раньше. Они с Серафином ушли очень скоро. Ну, а о том, что случилось раньше, вы знаете. Впрочем, еще один любопытный момент. Димитрий заявил, что в подсознании уловил некое туманное ощущение, что в какой-то миг там мог оказаться и Джаван. Или, может быть, они втроем просто говорили о короле, Димитрий не был в этом точно уверен.

— Забавно, — пробормотал Хьюберт.

— Ну, а вскоре прибыл и отец Фаэлан, — продолжил Полин. — Учитывая, как все прошло с ним в прошлый раз, я был настроен обойтись с ним помилосерднее, но желал также выяснить все, что ему известно о смерти Серафина. Поэтому два дня я потомил его страхом, в ожидании неотвратимого наказания, а также заставил соблюдать пост и не давал спать. На третье утро после мессы, когда его привели к аббату для допроса, он уже испытывал головокружение от голода, и после того как выпил вино причастия на голодный желудок.

— Весьма действенно, — согласился Хьюберт.

— Да, эффект был именно тот, на который мы и надеялись. Я усилил его опасения, сказав, что если он не ответит должным образом на все вопросы Лиора, то мы сумеем развязать ему язык, и поскольку Альберт как раз в это время вертел в руках перемазанный кровью жгут, то Фаэлан принял угрозу весьма буквально… Хотя аббат и несколько испортил нам игру, заявив, что через месяц слишком рано повторять кровопускание.

Хьюберт хмыкнул.

— Аббату Халексу еще многому следует поучиться.

— Вы совершенно правы, однако того же самого нельзя сказать о Димитрии. Не будь он Дерини, а также приверженцем восточной ветви нашей религии, то я бы едва ли устоял от соблазна сделать его членом ордена… хотя и без того он служит нам на славу.

— Так что же там с отцом Фаэланом? — нетерпеливо поторопил его Хьюберт.

Полин склонил голову.

— Детали я пропущу. Главное, что отец Фаэлан ничего не смог добавить к рассказу Лиора. Ни об их встрече с Серафином, ни о дальнейших событиях той ночи. К тому же он ничего не знал о том, виделись ли мои люди с королем. Я заставил Димитрия проникнуть в его сознание, но он лишь подтвердил, что Фаэлан говорит правду. Кроме того, Фаэлан не заметил, чтобы Джаван или кто из его свиты, мог оказаться каким-то образом причастен к смерти Серафина.

— Тогда, похоже, мы в тупике, — поразмыслив, ответил Хьюберт. — Я всегда говорил, что Фаэлан в этом не может быть замешан. Он и ко двору-то прибыл всего за два дня до смерти Серафина, а за неделю до этого его проверяли заклятием истины. Что же касается возможного вмешательства Джавана… — Он покачал головой. — Понимаю, что это странное совпадение, Полин, но я не вижу никакой связи.

— Ладно, на время я готов забыть об этой истории, — согласился Полин. — Но теперь, раз уж вам известно о Димитрии, не желаете ли вы, чтобы я привез его ко двору? Разумеется, мы сохраним это в тайне.

Хьюберт покосился на него.

— Мы ведь не столь давно говорили о том, чтобы полностью отказаться от услуг Дерини, и что же вы предлагаете теперь?

— Но он на нашей стороне, Хьюберт, и по собственной воле.

— Может быть, — пробормотал архиепископ. — Может быть.

Он покрутил на груди распятие, перемещая его взад и вперед на тяжелой цепи.

— Дайте мне поразмыслить над этим пару дней, — предложил он, немного помолчав. — Пока что, если понадобится, у нас имеется при дворе и другой Дерини, не Ориэль, конечно, но я уверен, что лорд Ран позволит нам воспользоваться услугами Ситрика. Конечно, тонкости ему недостает, но, похоже, время для тонкостей прошло. Посмотрим, что принесут нам ближайшие дни… и что поведает нам отец Фаэлан, когда следующий раз прибудет в аббатство для отчета.

— Человек по имени Димитрий подал мне кубок вина, — говорил тем временем Фаэлан Джавану. — Он сказал, что я ослаб от голода… но, должно быть, мне не стоило пить на пустой желудок. Вино ударило мне в голову. Я помню, что ощутил головокружение, а затем… по-моему, Димитрий положил ладонь мне на лоб. А потом я каким-то образом оказался в лазарете, и кто-то из братьев кормил меня горячим бульоном. — Он растерянно заморгал и в упор взглянул на Джавана. — Не думаю, чтобы я… сказал ему что-то важное, но ведь он Дерини, правда? — прошептал он. — Должно быть, он читал мои мысли, пока я был без сознания. Боюсь, я… больше не смогу это выдержать. В первый раз тоже пришлось нелегко, но…

Его начал бить озноб, и Джаван вынужден был взять под контроль его разум, убрав пугающие воспоминания и заставив священника успокоиться. Страх Фаэлана был вполне понятен, но, по счастью, Джаван в течение месяца надеялся убедить того, что все будет в порядке и беспокоиться не о чем. Похоже, в этот раз в аббатстве они только пытались запугать Фаэлана, но не причинили ему реального вреда.

Однако сейчас времени больше не было. Отец Лиор по-прежнему маячил где-то снаружи, так что нельзя давать ему повод заподозрить, что разговор между священником и королем касался чего бы то ни было, кроме исповеди. Поэтому Джаван был вынужден покинуть ризницу, дабы не возбуждать ненужного любопытства.

Он второпях проделал все, что следовало, и через пару минут, когда они вышли в часовню, на лице священника был покой и смирение, а король всем видом своим изображал задумчивость и раскаяние. Отослав Гискарда исповедоваться перед Лиором, Джаван опустился на колени перед алтарем и прочел «Отче наш», а затем три «Аве», как неизбежное наказание за обман, а затем поднялся и ушел вместе с Карланом. Через десять минут в королевских покоях к ним присоединился Гискард.