Год короля Йавана - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 98

— Миряне ничего не смыслят в монастырской дисциплине, — пробормотал Полин, снимая альбу.

— Верно, — кивнул Хьюберт. — И в особенности им будет удивительно услышать о кровопускании, которое применялось по отношению к отцу Фаэлану… и к королю. Хотя, конечно, в ту пору Джаван был всего лишь наследником престола.

Полин с каменным лицом кинул белоснежное одеяние в руки Лиору.

— Благодарю вас, отче, можете нас оставить. Лиор с поклоном повесил альбу на спинку стула и неслышно удалился. Когда за ним закрылась дверь, Полин, отвернувшись от архиепископа, принялся повязывать широкий алый кушак, знак верховного настоятеля ордена.

— Поймите меня правильно, я отнюдь не осуждаю ваши методы, — с ухмылкой заметил Хьюберт и подошел поближе, чтобы помочь Полину замотать кушак на талии. Я не сомневаюсь, что эта процедура возымела желаемое действие на отца Фаэлана, точно так же, как уверен, никогда не забудет ее и король. И все же вы должны признать, что, по мирским стандартам, вы слишком строго обошлись со своим священником, прежде чем отпустить его ко двору. Это может скверно сказаться на репутации ордена, если он вздумает поведать обо всем придворным.

— Ему никто не поверит, — возразил Полин.

— Ну почему же? Джаван мог бы позволить присутствовать при этом Ориэлю или Ситрику, и они подтвердили бы, что Фаэлан говорит правду…

Отойдя от двери, Полин приблизился к небольшому алтарю, и завязал кушак, с силой затянув узел.

— Наш своевольный король совершенно отбился от рук, — обманчиво мягким голосом заявил он наконец. — И я начинаю сомневаться, что вы на самом деле в состоянии справиться с ним.

Хьюберт, поджав губы, взглянул на настоятеля Custodes.

— Нет, я совершенно уверен, что мы можем призвать его к порядку, — возразил он. — И полагаю, сейчас преждевременно обсуждать те мысли, которые наверняка только что пришли вам в голову. Если что-нибудь случится с королем, то я чувствовал бы себя куда спокойнее, если бы был уверен, что нам обеспечен другой наследник престола. Конечно, я не сомневаюсь, что Райсом-Майклом руководить будет куда проще, чем Джаваном… Впрочем, девственными умами управлять всегда легче.

Полин, хмыкнув, накинул плащ себе на плечи и, склонив голову, застегнул фибулу с головой льва, окруженной ореолом.

— Кстати, к вопросу о девственницах. Как там поживает наша малышка Драммонд?

— Не знаю, — задумчиво отозвался Хьюберт. — Она уехала пару недель назад вместе с семьей Манфреда, и у меня не было после этого возможности поговорить с Райсом-Майклом. Впрочем, он вел себя в последние дни довольно спокойно для юноши, обрученного с прелестной девицей, которую не увидит еще несколько месяцев.

— А Джаван знает о помолвке?

— Понятия не имею. Однако у меня есть план, как воссоединить наших юных влюбленных. Если мы представим их супружество как свершившийся факт, прежде чем король успеет осознать, что происходит, то тем лучше. Однако предоставьте мне действовать в тайне.

— Ну что же, хорошо.

— А пока, — продолжил Хьюберт, — пожалуйста, сообщайте мне обо всем, что касается отца Фаэлана. Меньше всего мне хотелось бы объявлять интердикт во дворце. Это еще более омрачило бы мои и без того непростые отношения с королем.

— Возможно, Фаэлан подчинится. Хьюберт кивнул.

— Надеюсь. Непослушание — это большой грех для священника. — Он вздохнул. — И весьма неудобный.

— Воистину так.

После ухода Хьюберта Полин принялся обдумывать возможные решения проблемы неудобного священника отца Фаэлана. Чуть позже он отдал брату несколько распоряжений, которые тот должен был исполнить как можно скорее, как только двор слегка успокоится по поводу отлучения Фаэлана от церкви.

Глава 32

Первые дни после отлучения Фаэлана у Джавана было такое чувство, словно он ходит по острию ножа. Хотя сам Фаэлан, судя по всему, вполне пришел в себя после того, как выспался ночью, Джавану на другой день в совете пришлось лицом к лицу встретиться с Полином, Альбертом и Хьюбертом. Все трое были довольно вежливы, и Полин даже осведомился о самочувствии Фаэлана, прохладным, и все же заботливым тоном выражая беспокойство о духовном благополучии отлученного от церкви.

— Ничего не могу сказать вам, милорд, — нейтральным тоном отозвался Джаван. — Вчера вечером, как вы сами понимаете, он был в глубоком расстройстве. Без сомнения, вам уже сообщили, что он не служил мессу сегодня утром.

— Должно быть, это доставило много неудобства тем верующим, кто привык посещать мессу ежедневно и полагался на его духовное наставничество, — заметил Полин.

Джаван кивнул.

— Без всякого сомнения. Мне жаль, что все сложилось таким образом. Но вы должны понять, милорд, что у меня не было иного выхода, кроме как поддержать отца Фаэлана в его решении. Я дал обет защищать всех, кто принадлежит к моему двору, и не имел права заставлять Фаэлана идти против совести.

Полин лишь кивнул в ответ, и архиепископ Оррис ловко повернул разговор в сторону обсуждения работы лорда Джеровена, который продолжал составлять свод законов. В особенности, необходимо было вернуться к вопросу о пропавших записях времен регентства.

— По-моему, лорд Таммарон достиг больших успехов на этом поприще, сир, — заметил он. — Не так ли, милорд?

— Совершенно верно, — согласился Таммарон. — Нам удалось отыскать множество записей, и думаю, что мы передадим их лорду Джеровену, как только разложим их по порядку… Скорее всего, это случится не позднее завтрашнего дня.

— Похоже, все пропавшие записи на совести герцога Эвана, когда он еще входил в совет, — кислым тоном вмешался Ран, когда Таммарон раздал списки документов по обе стороны стола. — К несчастью, таким как Эван часто недостает усидчивости в оформлении бумаг.

Трудно сказать, соответствовало ли это истине, или Ран просто воспользовался возможностью очернить доброе имя Эвана, — Джаван этого не знал. Однако любопытно, что Ран таким образом сумел облечь в слова свое утверждение, что его не могли бы уличить во лжи даже при использовании чар истины. На миг Джаван даже испугался, не подозревает ли его Ран в чем-нибудь, но затем понял, что, должно быть, тот просто выработал этот навык, постоянно общаясь со своим ищейкой-Дерини, поскольку часто наблюдал, как тот ловит на лжи других.

Джавану известно было, что за два месяца, прошедшие с тех пор, как он впервые поднял на совете вопрос о пропавших записях времен регентства, Таммарон, его помощники трудились без устали… Хотя искали ли они исчезнувшие бумаги, или спешно составляли поддельные, было неясно. Впрочем, откуда бы он их ни взял, но Таммарон действительно тем же вечером передал все свои находки лорду Джеровену.

Джаван объявил, что совет больше не будет собираться до конца недели, поскольку за более короткий срок разобраться в записях Таммарона никому бы не удалось, а он желал увидеть перед собой цельную картину того, в каком состоянии находятся законы Гвиннеда. Сейчас, когда он так тревожился о судьбе Фаэлана, ему как никогда сложно было сосредоточиться на делах управления, однако он заставил себя проводить как можно больше времени с Джеровеном, и учиться у него всему, чему только можно.

Тем временем, священник Custodes по имени отец Даити взялся исполнять обязанности Фаэлана в королевской часовне, поэтому там возобновились утренние мессы и все прочие службы. Джаван регулярно навещал Фаэлана в его покоях, пытаясь убедить священника, что подчиниться было бы для того лучшим выходом, и даже отважным шагом — ведь Полин никогда не отступился бы, покуда священник не примирится с орденом. Однако Фаэлан, хотя и постоянно заливался слезами, все же оставался неумолим. Каждый день от имени ордена к нему приходил также отец Даити, увещевавший Фаэлана раскаяться во имя своей бессмертной души; ежедневно Фаэлан выслушивал его и дрожащим голосом отказывался подчиниться.