За третьей гранью - Морган Джезебел. Страница 21

Картина действительна была живописная: под ливнем шли, судя по количеству украшений на теле, представители местной аристократии. Впереди вышагивал сухощавый мужик в белом балахоне с короткими жезлами в руках и невысокий паренёк в золотом ожерелье и огромной голубой шапке, держащейся на оттопыренных ушах. В голове что-то щелкнуло, и я вспомнила, что в Древнем Египте такие шапки носили фараоны, и являлись они (шапки, а не фараоны) довольно-таки оригинальными коронами.

Подойдя ко мне, фараон и жрец (ну а кем ещё он может быть?) мне коротко поклонились, а остальные пали ниц, как давешний мужик. Я была такая вымотанная и голодная, что безропотно позволила подхватить себя под белы рученьки и увести с осточертевшего свежего воздуха.

(1 Плоские глинистые поверхности, почти лишенные растительности, площадь от нескольких м2 до десятков км2. Весной обычно заливаются водой.)

(2 Такое название прилипло к условным единицам, измеряющим магию, благодаря компьютерным игрушкам. Магистры и мэтры сначала плевались, а потом привыкли.)

Хель

Я проснулась оттого, что меня кто-то упорно пытался растолкать. Я была резко против такой бесцеремонной побудки, и промычав что-то неразборчивое «не пойду я на первую пару», попыталась закопаться под одеяло. То, что его не оказалось, стало для меня сюрпризом, и я начала подозревать, что будит меня Элис. Эта шутка в полнее в её духе – отнять одеяло, отнять подушку, выдернуть из-под тебя простыню, невозмутимо свернуть и убрать в шкаф, а уже потом стащить тебя с кровати за ноги.

За ноги меня никто не тащил, но легонько тряс за плечи. Я с трудом разлепила глаза, пытаясь вспомнить, где я и как я здесь оказалась. Спросонья ответить на первый вопрос было проблематично, но противно ноющее тело и почти не соображающая голова подсказывали, что где бы я ни была, сюда меня затащила дорогая сестрёнка, под предлогом «да нормальная там компания! Пообщаешься, а то сидишь постоянно в четырёх стенах». Обычно «хорошая компания» упивалась в течение нескольких часов, а я просыпалась со всеми признаками похмелья.

Вот и сейчас наличествовали все его признаки: пустая гудящая голова, напоминающая антикварный медный котёл, по которому какой-то дурень лупит колотушкой; неприятный привкус во рту, словно я своих же зелий напробовалась и белое пятно в памяти о вчерашнем вечере. Так что чтобы что-то вспомнить, придётся растолкать Элис. Моя везучая сестра не страдает провалами в памяти, только обострением фантазёртсва – снова придётся долго разгадывать, что из рассказанного правда, а что Элис для красного словца приврала.

Я чуть приподнялась на локте, мутным взглядом обшаривая комнату. К моему удивлению, пьяная сестрёнка нигде не валялась. Ещё не упилась до нужной кондиции?

– А где Элис? – безрезультатно пытаясь подавить чудовищный зевок, вопросила я присутствующих. Ответом мне была озадаченная тишина. Я протёрла глаза и огляделась повнимательней.

Ё! Я ж совсем забыла, что заночевала не понятно где! Кроме уже знакомого Сэма (или Берта? Или это вообще Майкл?) в комнате присутствовал ещё один представитель сильного пола. Довольно высокий, темноволосый молодой человек (лет двадцать – двадцать пять), в потёртом джинсовом костюме, он довольно тихо отчитывал одного из моих стражей. Хотя, кажется, я ошиблась. Он что-то ему втолковывал, потом достал из кармана небольшой серебристый кружок и отдал … кажется, это всё же Берт… и отдал Берту. Он мигом просиял, видимо не ожидал такой щедрости, и начал в красках расписывать, как они обо мне заботились. Парень тихонько похмыкивал, явно не веря ни одному его слову, потом пригрозил, чтоб они не трепали языками и отвернулся от него. Физиономия Берта приобрела такое кислое выражение, будто он залпом стакан уксуса выпил. Парень подошёл ко мне и присел на корточки возле дивана.

– Выспалась, Хель?

Какой милый юноша! Ну хоть кого-то интересует моё самочувствие и настроение.

– Да, – я мило улыбнулась, демонстрирую полную боевую готовность отправиться отсюда куда подальше. Ну не нравится мне эта лощёная морда Берта!

– Я рад. Идём.

Конечно, меня учили, что с незнакомыми дядями непонятно куда ходить нельзя, но оставаться здесь дальше не хотелось, и я послушно засеменила за парнем. У самого выхода не удержалась и показала Берту язык. Он покраснел от злости и возмущения, не в силах вымолвить слова, а я тихонько подхихикивая выскользнула из комнаты. В просторном холле Майкл проводил нас злым завистливым взглядом. Всё ещё пребывая навеселе, я послала ему воздушный поцелуй. Этот же не смотрел на меня, как на кровника в сотом поколении. Скорее, как на сумасшедшую, сбежавшую из психушки.

На улице ещё (или уже?) было темно и холодно. Парень галантно распахнул передо мной дверь машины, судя по виду – гоночной. Я довольно плюхнулась на мягкое сиденье и завертела головой. Никогда ещё мне не приходилось ездить в машине рядом с водителем! Всегда мечтала рассмотреть, какие тут есть кнопочки и для чего они нужны! Рядом уселся парень, с довольной улыбкой взглянул на меня и заявил, одновременно заводя двигатель:

– Да, заставила, ты меня Хель, поволноваться и побегать!

Я подскочила на месте и во все глаза уставилась на него. До меня только сейчас дошло, что обращается он ко мне по имени… которое я вроде никому тут не называла.

– А…. а откуда вы знаете моё имя?

Он взглянул на меня с удивлением и непониманием. Мягко рокотал мотор под капотом, но тишина всё равно казалась мне слишком натянутой. Я что-то не то вякнула?

– Сестрёнка, я конечно ценю твоё чувство юмора и понимаю, что ты ещё на меня можешь быть обижена, но, по-моему, уже хватит изображать из себя потерянную?

Я удивлённо захлопала глазами. Ну вот, и он о том же, и он туда же… Кто бы мне объяснил, что здесь значит это слово? И… и он назвал меня сестрой? Ой… ну что ж мне так не везёт, а?

– А почему ты решил, что я не потерявшаяся? – не выдержала и поинтересовалась я. Он ехидно усмехнулся и пояснил:

– Ты ни разу ещё не терялась в реальностях, и не знаешь, каково это должно быть. Ведёшь себя адекватно, не пытаешься пройти сквозь стену, вместо того чтобы войти в дверь. Или воспользоваться Доминированием, чтобы заставить служить себе. В общем ведёшь себя, как нормальный человек, только говоришь глупости. Проще говоря, хреновая из тебя актриса, Хелен.

– Вообще-то меня Хельгой зовут… – смущённо заметила я. Он недовольно поморщился, и ответил:

– Хель, перестань. Это уже не смешно. Имей смелость отвечать за свои поступки.

– Да мне тоже не смешно, – печально вздохнула я, и попыталась нажать на какую-то блестящую кнопочку рядом с небольшим чёрным экранчиком. Но мой так называемый «брат» не сильно хлопнул меня по руке. Может, ему показалось, что не сильно, но я с тихим писком отдёрнула руку, поджав её на собачий манер.

– Извини, – негромко произнёс парень, – ты чего хотела?

– Музыку включить, – жалобно проблеяла я. Он с тяжёлым вздохом быстро нажал на несколько кнопочек располагавшихся прямо передо мной. Откуда-то полилась мягкая ненавязчивая мелодия, в которую гармонично вплетался шорох дождя. Пара таких дисков была и у Элис, но слушала она их очень редко. Назывались, кажется, ммм… «Relax». Я тайком от сестры любила ставить их и наслаждаться красивыми мелодиями. Сейчас я мечтательно вздохнула и прикрыла глаза, собираясь вздремнуть. Но мне самым возмутительным образом не дали.

– В следующий раз, когда захочешь пошутить, не пытайся включить источник аварийного питания.

Я пристыжено кивнула, украдкой сцеживая в кулак зевоту, но моему собеседнику молчать не хотелось.

– Ну и где ты три дня пропадала, чудо? Мне уже надоело отмазывать тебя от любопытных журналистов и волнующихся родителей. Можешь сама представить, что хуже.

Я поёжилась и боязливо покосилась в окно. Обочины смазались в длинные разноцветные полосы, как при высокоскоростном полёте, но движения я почти не ощущала, как в самолёте. Правда, мне было немного страшно, как при такой скорости юноша умудряется ни во что не врезаться?