За третьей гранью - Морган Джезебел. Страница 59

– Игра началась! – торжественно возвестила Лаэле, хлопая в ладоши. Полянка растаяла, как средней паршивости морок. Я, как ужаленная, завертелась в седле, чуть из него не выпав. Ну и куда все делись?

Элис

«Немножко» в исполнении Анрис заняло без малого два часа. Я нетерпеливо наматывала круги по комнате, пытаясь хоть чем-то себя занять, но получилось только окончательно испортить себе настроение. Одежда более-менее просохла, жёсткая ткань кофты неприятно царапала кожу.

Маясь от скуки сняла сильно пересохшую одежду с веревки, затолкала неаккуратную стопку на полку в шкаф, а смотанную бечёвку и пустые бадьи, об которое мне уже надоело спотыкаться, отволокла хозяину. Вернее, я его не нашла, и поэтому оставила вещи на видном месте – на обеденном столе. Вряд ли Брунгальд отреагирует на это с пониманием того, что мне тяжело и неудобно мотаться по дому в розысках его сиятельной персоны с двумя огромными лоханками.

Теперь Анрис азартно сопела над почти законченной расшифровкой «секретно послания» (далеко и надолго), а я сидела на подоконнике и лениво болтала ногами. Сухой ветер развевал грязноватые, не очень качественно промытые волосы, неприятно щекочущие сухими кончиками шею. Я отфыркивалась, пыталась перебросить волосы за плече, но они для этого были слишком короткими.

Коротко и зло пару раз стукнули в дверь, и через пару мгновений в комнату с каменной миной неуверенно и робко заглянул Брунгальд.

«Долго ещё собираться будешь?» – недовольно осведомился он, из чего я сделала вывод, что кушать не мне одной хочется, а хозяину просто западло самому прогуляться.

«Как только закончим расшифровывать твоё завещания потомкам, так сразу же и отправимся! Не можем же мы не донести до наших детей твой скорбный труд?!»

«Че-го?» – ошалевший вампир поднял на меня удивлённые глаза. А молча ткнула пальцем в погрузившеюся в работу жрицу, не отреагировавшую даже на явления Христа народу, ой, то есть на появления автора этого шедевра литературного искусства. Хозяин недоуменно приподнял брови, коротко взглянул на исписанный неровными жирными буквами лист, и немного смутившись попытался передать его содержимое на словах:

«Здесь список продуктов и пары необходимых мне мелочей, а указание у кого и что надо купить. На другой стороне листа схематичный план как пройти к рынку и указание необходимых вам лавок. Что не понятно?»

«А может ты со мной сходишь? – уныло предложила я, – Я всё равно ни черта не понимаю, что там написано, и не пойму даже при всём желании. И здешний язык я тоже не знаю! Или прикажешь телепатией с аборигенами общаться?»

Вампир смущённо почесал тыковку и виновато пожав плечами признал, что об этом он не подумал. Приторно-ласково улыбнувшись, я ядовитым голосом завела феминистскую лекцию на тему, что все мужики созданы одинаково. Одинаково бесполезно… Так как эта версия была уже отрепетирована мною перед отцом, когда я давилась фирменным супом его приготовления, и с успехом прокатила (то есть, дорогой папочка не порывался вылить свою стряпню мне за шиворот), слушали меня внимательно и Анрис, мысленно аплодирующая каждому тезису, и Брунгальд, судя по виду, тихо звереющий. Но я уже разошлась и не могла остановиться даже при всём своём желании, которым даже не пахло. К моему огромному удивлению, вампир дослушал меня до конца и только неприятно искривил губы в скептической улыбочке, вызывающей оторопь, и даже не попытался ударить для острастки. Анрис, как тихая и послушная девочка, старалась ухмыляться не слишком заметно, чтобы ещё сильнее не раздражать нашего нервного хозяина, и в то же время всем своим видом умудрялась показывать, что полностью разделяет моё мнение о мужчинах вообще и о Брунгальде в частности.

«Знаешь, – голос вампира был спокоен и бесстрастен, но его с потрохами и прочими внутренностями выдали озорно блестящие глаза, – наверное, мне не стоило посылать за едой тебя. Ты жутко безответственная и безалаберная девица…»

Я едва не задохнулась от возмущения. Это я-то безответственная? Это я безалаберная?! Да он просто с Хельгой не знаком!

«Ты слишком часто противопоставляешь себя этой Хельге», – влез в мои гневные мысли шёпот Анрис. Имя моей сестры она даже мысленно выговаривала с твёрдой 'х' и почти не смягчала 'л'.

Я по-привычке прикусила кончик языка, когда поняла что моя подруга случайно словила мою слишком громкую мысль, как будто поймала на не вовремя сказанном слове. Ох, надеюсь, только она услышала эти слова, хотя по хитренькой улыбочке и загадочному прищуру вампира, было ясно, что он вообще из моих мыслей не вылезает. Обидевшись, я начала думать нарочно громко, грубо и нецензурно.

«… Так что вместо тебя отправиться египтянка, – жрицу хозяин принципиально не называл по имени и почти никогда не обращался напрямую к ней. – У неё проблем с языком быть не должно».

«Так нечестно! – Я возмущённо скрестила руки на груди. – Я тоже хочу прогуляться!»

Хозяин скорчил до оскомины приторную физиономию, с такой обычно сектанты начинают втирать мне о существовании какого-нибудь охренительно сильного бога левого пошиба, которому для полного счастью только моей веры и не хватает, но тут снизу раздался громкий требовательный возглас, и удивлённый вампир вымелся за дверь, так и не успев мне ничего ответить. Так что я решила считать, что мне «милостиво разрешили» сходить развеяться на халявную экскурсию.

Растеряно переглянувшись, мы с Анрис дружно выскочили из комнаты, тоже возжелав посмотреть на неурочного гостя. Вернее, это был вообще единственный гость, который осмелился прийти к вампиру без специального приглашения. Насколько я поняла, вокруг дома Брунгальд установил что-то вроде то ли элементарной пугалки, то ли не менее банальной блуждалки, но выйти из сада без ведома хозяина было практически невозможно, как и попасть в него. Но если «на вход» была поставлена весьма слабая защита, призванная завернуть уж совсем не желанных гостей в другую сторону, то при выходе полностью сдавали нервы и начинались масштабные глюки. Я, интереса ради, попыталась на глазах у хозяина выбраться из сада со стороны реки, но меня так шибанула непонятно чем, что в себя я уже пришла только забившись какой-то самый пыльный и самый дальний уголок дома. Вот и гадаю теперь, что же это могло быть, учитывая, что у меня иммунитет к магии.

Быстро сбежав по крутой лестнице и едва не пересчитав ступеньки собственной попой, я вылетела в узкий коридор, ведущий к нашей столовой. Кое-как затормозив, я осторожно выглянула из-за угла, пытаясь разглядеть, кого там черти принесли и, возможно, унесут обратно и вперёд ногами. Найдя глазами высокую фигуру Брунгальда, я попыталась разглядеть его собеседника, но смогла увидеть только смутный силуэт – визитёр стоял спиной к окну. Я немного подалась вперёд, жалея, что не могу услышать их разговор. Да если бы и могла – что я пойму из их тарабарщины? А вот к их мыслям прислушаться стоит.

Я закрыла глаза, расслабилась, позволяя своему разуму слышать не только себя, любимую. Чужие мысли отголосками шёпота и крика вьются вокруг, словно цветные блики накладываются друг на друга образы. Я в растерянности потянулась то к одному, то к другому, но не смогла поймать и понять ни один из них. Недовольно засопев, прикусываю губы, пытаясь вспомнить технику чтения мыслей, которую для меня сильно упростил вампирский амулет. Вот только передавать тщательно сформулированные фразы от одного маячка к другому, которыми и являются тонкие костяные пластинки, гораздо легче, чем лезть в чужую голову.

Только я настроилась на вроде бы нужную волну тёмных и вязких, как смола, мыслей нашего гостя, как сзади на меня налетела Анрис, возвращавшаяся в комнату за кошелем, чтоб потом ещё раз не бегать, и так же разогнавшаяся на крутой лестнице. Вот только затормозить она решила ухватившись за меня.