Появляется всадник - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 135

Холл был пуст, там были лишь люди Норге и сам Смотритель.

Они стояли вдоль стен, бледные и мрачные, словно отражение чувств своего командира. Больше никого—непонятно, кто нес ответственность за ущерб, причиненный подковами сапог и грязью некогда великолепному полу.

Тор в отчаянии направился к ближайшей по коридору двери.

— Пусто, — прохрипел Норге, останавливая его. — Такая же грязь, как здесь. — Он показал на пол. — И кровь. Здесь была битва. Но никого не осталось.

— Так и было, — выдохнул Джерадин, — в изображении, которое я создал.

Мастер Барсонаж кивнул, подтверждая:

— Я тоже видел…

— Что вы хотите мне показать? — спросил Тор у Смотрителя Норге.

Смотритель указал на широкую лестницу, ведущую вниз. Его рука дрожала, пока он не завел ее за спину.

— Подвалы! — Джерадин выругался.

Норге и Тор, принц Краген и Мастер Барсонаж, Териза и Джерадин последовали вдоль цепочки солдат к лестнице.

Ее заливал свет: люди Смотрителя зажгли лампы вдоль стен. Сверху все ступени были хорошо видны до самого низа, до сложного подземного комплекса Эсмереля.

Лестницы были не лучше пола: грязные, запачканные, местами слегка поврежденные. Снизу шел смрад смерти, густой, почти осязаемый.

По обеим сторонам коридора внизу лестницы штабелями, словно поленья, были сложены трупы.

Под засохшей кровью, несмотря на огромные зияющие раны, на телах и доспехах сохранились знаки различия людей Пердона.

Забыв об осторожности — забыв о благоразумии, — Джерадин помчался по ступенькам, перепрыгивая через три за раз. Мечась по этой покойницкой, он торопился найти своего брата.

Териза и Рибальд поспешили за ним, следом — принц Краген.

Люди Норге в подвалах зажигали новые лампы, открывали новые комнаты в поисках жизни. Большинство их хоть и с трудом, но боролись с тошнотой, однако нескольких вырвало, что не сильно изменило общий беспорядок вокруг. Везде шмыгали крысы, до того занятые пиршеством, что почти не замечали света и ног. Едва достигнув подножия лестницы, Териза заметила, что один штабель трупов состоял не из солдат. Эти люди больше походили на слуг — мужчин, женщин и детей, служивших в Эсмереле. Стараясь догнать Джерадина, она поспешила вперед.

Трупы были повсюду, в великом множестве. Верховный король Фесттен в буквально смысле уничтожал воинов Пердона и снес всех мертвых сюда. И оставил гнить там, где защитники Морданта могли найти их. — Найл!

Крик Джерадина замер в коридорах, заполненных плотью, червями и гниением, не породив эха.

Подвалы особняка оказались намного обширнее, чем она могла предполагать. Одно помещение, очевидно, служило библиотекой — но все книги исчезли. Одну из комнат, вероятно, когда—то украшали предметы искусства — но все картины и скульптуры тоже исчезли. Здесь были рабочие помещения без инструментов, кухни без единой кастрюли. Люди, побывавшие в Эсмереле, разорили особняк подчистую и забрали все ценное.

Впереди Джерадин остановился перед закрытой дверью. — А что там?

— Винный погреб, — ответил стражник таким голосом, словно только—только перестал блевать. — Здесь нет никаких ламп, и мы не стали проверять. Там вроде бы пусто.

Никаких ламп, подумала Териза. Логично. Вино должно храниться в холоде. Лампы выделяют тепло. Джерадин резко распахнул тяжелую дверь. Двигаясь позади Теризы, принц Краген скомандовал: — Принесите свет.

И вслед за Теризой и Рибальдом зашел в погреб. Воздух здесь был более холодным — намного холоднее и потому не столь ядовитым. В этом неестественном холоде никто не удивился бы, если бы температура здесь была ниже нуля. Териза не сомневалась, что Эремис не оставил здесь ни капли вина.

Пользуясь светом, падающим из коридора, Джерадин принялся сновать вокруг винных бочек. Появились солдаты с лампами; они вошли в погреб. Увидев, что Эремис оставил здесь, Териза замерла, решая, стоит ли идти дальше.

В погребе, лучше сохранившиеся в холоде, лежали еще тела. Судя по знакам на одежде, это были военачальники Пердона. Но они были не просто сложены в штабеля. Нет, этим телам придали гротескные оскорбительные позы, словно смерть застала их за дьявольским танцем. Они будто бы онанировали, развратничали друг с другом, предавались самым невероятным извращениям. Зыбкий свет ламп создавал впечатление, что они еще живы и в последний раз испытывают наслаждение или боль.

На столе посреди погреба лежал сам Пердон.

Териза узнала его лысый череп, рыжие густые брови, пышные усы, густо волосатые уши; узнала ярость, застывшую в остекленелых неподвижных глазах. Было невозможно не узнать человека, который когда—то помог принцу Крагену и Артагелю спасти ее от Гарта.

Но увидев, как именно он погиб, она едва не лишилась чувств.

Его конечности и торс были покрыты ранами, но ни одна из них не послужила причиной его смерти. Нет, благородная смерть в битве, как видно, не годилась для врага Кадуола, человека, который сражался против верховного короля Фесттена всю свою жизнь. Пердон был убит штопором, загнанным ему между зубов и пригвоздившим его к деревянному столу. Так он и лежал, пока не захлебнулся собственной кровью.

Обморок давал уйму преимуществ. Забытье могло принести Теризе успокоение, которого она так жаждала… только бы удалось потерять сознание и никогда не возвращаться к увиденному.

В то же время она чувствовала такой гнев, что, прикусив губу, чтобы немного успокоиться, почувствовала вкус крови.

Белый от тошноты и муки Джерадин повернулся к ближайшему стражнику:

— Где Найл?

— Не здесь, — глухо ответил солдат. — Может быть, в штабелях тел. Его здесь нет. — И через мгновение добавил: — Ни одну из этих комнат явно не использовали в качестве камеры.

Затем кто—то так сильно толкнул Теризу сзади, что она едва удержалась на ногах. Не замечая ее, опираясь на плечо принца Крагена, мимо прошел Тор — поближе к столу.

Долгие минуты все смотрели, как он цепляется за стол; смелость и решимость, казалось, совершенно покинули его, словно вытекли из прохудившегося меха.

— О мой старый друг. Мой старый друг. Джерадин негромко пробормотал:

— Его никогда не было здесь. Ты побывала вовсе не здесь. — Вероятно он обращался к Теризе. — Мы все сделали одни и те же выводы, но ошиблись. Когда верховный король Фесттен пришел сюда, он убил слуг и, может быть, даже родственников Эремиса после того, как проник в дом. Эремис явно не пользовался Эсмерелем уже много лет.

Внезапно Тор поднял голову и испустил вопль, похожий на вой измученного животного. Териза стояла позади него; она не видела, что он делает. Она не понимала, что он делает, пока ужасная судорога не сотрясла старика с ног до головы, а его правая рука не взлетела в воздух, держа штопор, которым убили Пердона.

Словно не понимая, что происходит, Джерадин пробормотал:

— Мы пришли не туда. Это попросту ловушка. У нас нет возможности нанести ответный удар.

С глухим стоном Тор поднял холодное тело Пердона. Когда он обернулся, Териза увидела, что его лицо залито слезами. В свете ламп он выглядел таким же бледным, как мертвецы.

— А ты хотел союза с этим чудовищем, — выкрикнул он, обращаясь к трупу друга. Но он не ждал ответа. Задрав голову к потолку, он внезапно закричал: — Ты смеешься сейчас над ним, Эремис? Тебе нравится так глумиться над человеком, который верил тебе?

О, Эремис наверняка смеется, точно. Териза была уверена в этом. Она оцепенело подошла к Тору и пыталась помочь его дрожащим рукам, пока Рибальд и остальные стражники не унесли тело Пердона прочь.

Когда они с Джерадином снова оказались снаружи, они увидели, что опять пошел снег.

Было темно, словно в сумерки; снег валил так густо, что поглощал свет. Кружась внутри стен долины, он закрыл все так, что Териза не видела дальше чем на пять ярдов от портика; снежинки, сухие, острые, кололи кожу. Стражники у дверей зажгли факелы, которые сразу потухли, едва они вышли из—под крыши портика. Все, что происходило в долине, все двенадцать тысяч человек исчезли в пелене. На земле соткалось белое покрывало толщиной в несколько дюймов.