Сияние луны - Герн Лайан. Страница 17

– В Такео борются несовместимые черты: он воспитан Потаенными, усыновлен Шигеру из класса воинов, маним зовом Племени, – продолжила Шизука. – Они расколют его на куски. Масло в огонь подольет женитьба на Каэдэ.

– Вряд ли он долго протянет. Рано или поздно кто-нибудь до него доберется.

– Как знать, – с напускным легкомыслием ответила Шизука. – Ни у меня, ни у кого другого не получится убить его, потому что нас к нему не подпустят.

– Два покушения было совершено еще по пути в Тераяму, – сказал Кондо. – Неудачно, трое человек погибло.

– Ты не говорил мне!

– Боялся встревожить госпожу Ширакаву, она и так болела. Однако с каждой смертью гнев по отношению к Такео только возрастает. Не хотелось бы мне оказаться на его месте.

«Еще бы, – подумала Шизука, – а кому бы захотелось?! Куда лучше жить без интриг и страхов. Спокойно спать по ночам, не прислушиваться к каждому шороху, не опасаться ножа в спину, яда в бокале вина, притаившегося лучника в лесу. Наконец-то я буду в безопасности в тайной деревне».

Солнце садилось, косые лучи рассекали пространство меж веток кедров, очерняя стволы. Свет причудливо разливался по лесному ковру. Шизуке показалось, что за ними кто-то идет.

«Должно быть, дети», – предположила она и вспомнила, как сама ребенком оттачивала сноровку в этом же лесу. Шизука знала каждый камень, каждое дерево, каждый холмик.

– Зенко! Таку! – выкрикнула она. – Это вы?

В ответ раздался лишь сдавленный смешок. Где-то хрустнула ветка, слышались шаги. Сыновья бежали домой вверх-вниз по склонам, пока они с Кондо шли по извилистой тропе. Шизука улыбнулась, пытаясь избавиться от дурного настроя. У нее есть дети, и они заслуживают всего самого лучшего. Их мать будет следовать совету предков. Что ей ни прикажут сделать, она выполнит. В послушании таится большая сила и, как говорит Кондо, оно высоко ценится в Племени.

Шизука старалась выкинуть из головы прежние сомнения и надеялась, что они уйдут вместе с усопшими.

Свернув с основной тропы, путники перелезли через валуны и вышли на дорожку, которая пролегала по отвесному оврагу. За последним поворотом она спускалась на равнину. Шизука остановилась, очарованная видом: тайная долина посреди высоких гор. Сквозь завесу тумана над ручьем и дыма из труб виднелись дома. Внизу их окружала прочная деревянная стена.

Ворота, однако, были распахнуты. Стражники приветствовали Шизуку:

– Добро пожаловать домой!

– Так вы теперь встречаете гостей? Очень опрометчиво, а вдруг я шпион?

– Мальчики уже известили нас о прибытии матери. Они видели вас на горе.

Шизука почувствовала сладостное облегчение. Она не осознавала, как сильно волнуется за них. К счастью, дети живы и здоровы.

– Это Кондо… – запнулась она и поняла, что не знает, каким именем его нарекли.

– Кондо Кичи, – добавил он. – Сын Куроды Тецуо.

Стражники прищурили глаза, мысленно поместили его в иерархию Племени, подвели итог, окинув оценивающим взглядом внешность. Среди них были ее двоюродные братья и племянники – Шизука с ними выросла, дни напролет проводила в тренировках под руководством бабушки и деда. В детстве она соревновалась с мальчишками, выигрывала, потому что была умней. Затем жизнь забросила ее в Кумамото, к Араи.

– Берегись ее! – решил один из них предупредить Кондо. – Безопасней переспать с гадюкой.

– С ней у тебя больше шансов, – парировала Шизука.

Кондо промолчал, лишь взглянул на нее, приподняв бровь.

Издалека деревня казалась самым обычным крестьянским поселением: дома с отвесными соломенными крышами и сухими балками из кедра. Земледельческие орудия, дрова, мешки с рисом и стволы тростника – все аккуратно расставлено в сараях. Окна зарешечены тонкими дощечками, ступени сделаны из грубоколотого горного камня. Однако за ними скрывалось много неожиданного: тайные ходы и выходы, туннели, подвалы, двойные шкафы и полы, которые могли при необходимости спрятать всю общину. Немногие знали о существовании этой деревни, и редко кто мог найти к ней путь, и все же семья Муто была всегда готова к нападению. Здесь они воспитывали своих детей в древних традициях Племени.

Воспоминания невольно взволновали Шизуку. Сердце учащенно забилось. Ничто с тех пор, даже сражение в замке Инуяма, нельзя сравнить по накалу чувств с теми детскими играми.

Главный дом стоял в центре поселения, у входа выстроилась семья: дед, два сына и, к радостному удивлению Шизуки, дядя Муто Кенжи.

– Дедушка, дядя, – сдержанно поприветствовала она и собиралась представить Кондо, как вдруг один из мальчиков бросился к ней и обнял, обхватив руками талию.

– Таку! – попрекнул его старший брат. – Здравствуй, мама. Мы так давно тебя не видели.

– Идите сюда. Дайте взглянуть на вас, – подозвала Шизука детей, придя в восторг оттого, как они изменились. Оба подросли и утратили детскую пухлость. В начале года Зенко исполнилось двенадцать, а Таку – десять. Даже у младшего в мышцах чувствовалась сила и твердость, взгляд был прямой, бесстрашный.

– Весь в отца. – Кенжи похлопал Зенко по плечу.

«И вправду, – подумала Шизука, глядя на старшего сына. – Вылитый Араи. А вот Таку пошел в семью Муто, и на ладонях у него прямые линии, как у Кикут. Возможно, уже дали о себе знать острый слух и другие таланты. Впрочем, спрошу об этом позже».

Между тем Кондо опустился на колени перед мастерами Муто, назвал свое имя и происхождение.

– Он спас мне жизнь, – сказала Шизука. – Вы, должно быть, слышали о покушении на меня.

– Не на одну тебя, – отметил Кенжи и бросил взгляд, в котором отразилось нежелание поднимать злободневную тему в присутствии мальчиков. – Поговорим об этом позже. Мы рады тебя видеть.

Служанка с чашей вышла омыть пыль с ног путников.

– Добро пожаловать, Кондо, – сказал дед. – Прими нашу благодарность. Мы встречались очень давно, ты тогда был еще ребенком и вряд ли что помнишь. Заходи и раздели с нами пищу.

Пока Кондо следовал за стариком, Кенжи прошептал Шизуке:

– Что случилось? Почему ты здесь? С госпожой Ширакавой все в порядке?

– Вижу, ты по-прежнему о ней тревожишься, – ответила племянница. – Она отправилась к Такео в Тераяму. Возможно, они уже поженились, несмотря на все мои отговоры. Это будет катастрофой для обоих.

Они ступили в дом. Таку побежал вперед предупредить прабабушку, чтобы готовила вино и чашки, а Зенко спокойно шагал рядом с Кондо.

– Спасибо вам за спасение жизни моей матери, – официально произнес он. – Я у вас в долгу.

– Надеюсь, мы будем общаться и станем друзьями, – ответил Кондо. – Любишь охотиться? Может, сделаем вылазку в горы? Я несколько месяцев не ел мяса.

Мальчик кивнул и улыбнулся:

– Иногда мы ставим ловушки, а по весне выпускаем ястребов. Вы ведь к нам надолго?..

«Какой взрослый. Уже мужчина, – думала Шизука. – Жаль, что я не смогу защитить его… ах, если бы дети навсегда остались детьми».

Вышла бабушка с вином. Шизука подала напиток мужчинам. Затем пошла со старушкой на кухню, вдыхая знакомые запахи. Двоюродные сестры встретили ее с восторгом. Она хотела помочь с приготовлением еды, однако ей не позволили.

– Завтра, завтра, – сказала бабушка. – Сегодня чувствуй себя почетным гостем.

Шизука сидела внизу деревянной лестницы, которая вела из кухни с земляным полом в главную часть дома. Она слышала приглушенный говор мужчин, высокие голоса детей, у Зенко голос уже ломался.

– Выпьем чашечку, – предложила бабушка, ухмыляясь. – Мы тебя не ждали, но очень рады. Какая жемчужина, а? – подмигнула она девушкам, и те тотчас закивали.

– Шизука прекрасней прежнего, – отметила Кана. – Будто сестра Зенко, а не мать.

– И, как обычно, привела за собой привлекательного мужчину, – рассмеялась Мияби. – Он в самом деле спас тебе жизнь? Вот история.

Шизука улыбнулась и хлебнула вина, с наслаждением слушая свистящее произношение родственников, которым так интересны сплетни и новости.

– А правда, что госпожа Ширакава – самая красивая женщина в Трех Странах? – спросила Кана.