Драконы Кринна - Уэйс Маргарет. Страница 19

Мерканиин вернулся к входу, придумывая и отвергая один за другим возможные способы перенести детеныша дракона к фургону, взятому для тела его родителя. Теперь, впервые за то время, как его одержимость честью и славой сыграла с ним злую шутку, рыцарь покраснел от одной мысли о том, чтобы выставлять напоказ свою добычу и геройство: «Моя победа обернулась позором, постыдным поступком, достойным сожаления. Я выбрал нелегкий путь, однако даже так не смогу искупить вину. Но, в конце концов, — с надеждой подумал он, — моя честь обретет другую цель, а не просто исчезнет».

Мерканиин снял латные рукавицы и шлем, затем вошел внутрь драконьей пещеры.

Дуглас Найлз

ЛЕГКАЯ ПОЖИВА

— Нападем, когда за ними будет река — удобнее убивать, — прорычал Чалтифорд. Его бочкообразная грудь возбужденно вздымалась.

— Да, глупо ехать здесь, — согласился Делмаркиам Мастер Сечи, вождь племени Чалтифорда.

Два людоеда стояли на поросшем травой валу, разглядывая речную пойму. Вереница вооруженных всадников — разведывательный отряд Соламнийских Рыцарей — ехала по ближнему берегу, неуклонно продвигаясь вниз по течению. По слухам, огромная армия Хумы и его драконы находились далеко на севере, и этот отряд, чуть больше шести десятков рыцарей, судя по всему, столкнулся со страшной опасностью.

Хотя все военные вожди подошли к самому краю мыса, их все еще не заметили. Родичи Чалтифорда, шесть дюжин сильнейших, сидели на корточках так, что их было не видно, так же как и другие многочисленные группы громадных и свирепых человекоподобных существ, Вождь небольшого племени Делмаркиам возглавлял отряд своих товарищей и кузенов.

— Они уйдут слишком далеко, — предупредил Чалтифорд.

В самом деле, отряду Чалтифорда было необходимо скорее нанести удар — иначе люди-всадники могли ускользнуть от них.

— Вперед! — проревел Делмаркиам — не в его правилах было долго размышлять над тем, какой отдать приказ.

Двадцать вождей думали примерно так же, и протяжный, раскатистый рев разнесся с высокого берега реки. Теперь рыцари посмотрели вверх, немедленно развернув своих боевых коней в сторону опасности. Чалтифорд представил, какой страх охватит людей, когда на них ринется тысяча людоедов, и от этой мысли ощутил холодок удовольствия.

Дюжина кланов людоедов, объединенных под знаменем Владычицы Тьмы, устремилась вперед. За несколько минут — время, за которое они пробежали полмили, — Чалт насладился одним из самых восхитительных мгновений в его долгой и полной насилия жизни. От сокрушительной атаки свирепых людоедов, одновременно устремившихся вперед, задрожала земля!

Перед ними небольшая группа тяжеловооруженных рыцарей тесным кольцом сомкнула ряды своих коней, но они не могли защитить свои фланги. А река позади них, слишком глубокая, чтобы перейти вброд, перекрывала все пути к отступлению.

Огромный жеребец, заржав, встал на дыбы перед Чалтифордом, и тот ударом палицы раздробил скакуну ногу. Меч всадника метнулся вниз, задев запястье людоеда, но Делмаркиам Мастер Сечи сделал выпад каменной секирой, ударив между Чалтифордом и рыцарем.

Раненный в живот человек застонал, и палица Чалтифорда опять поднялась, свалив незадачливого рыцаря наземь. Восемь или десять людоедов столпились вокруг, желая нанести последний удар, а Делмаркиам неторопливо перерезал коню горло.

Подняв окровавленную дубину, Чалтифорд издал победный вопль; вождь и его помощник бок о бок ринулись в гущу драки в поисках следующей жертвы.

Но рыцари сопротивлялись на удивление упорядочение и отчаянно; после первой стычки они еще плотнее сдвинули коней. Людоеды старались изо всех сил, но не могли пробиться достаточно близко, чтобы стащить наглых людишек с седел.

Рыцари провели ряд дерзких контратак, не подпуская своих свирепых противников ближе ни на шаг. Чалтифорд восхищался отвагой людей, хоть и жаждал их смерти, однако ему никак не удавалось еще раз напоить кровью свою палицу. Рыча от разочарования, людоед бросился на стену брыкающихся коней, но отступил, когда на него обрушился град ударов подкованными копытами.

В конце концов, количество возобладало, и свирепые людоеды полностью окружили маленькую группу рыцарей. Секиры и молоты с лязгом ударялись о мечи и щиты, берег заполнили звуки жестокого боя. Крики людей, людоедов и коней слились в какофонию боли и ярости.

Еще только меньше половины рыцарей удалось выбить из седел, когда какое-то внутреннее чутье заставило Чалтифорда обратить взгляд к небу.

Сверкающая металлическая смерть устремилась на него сверху. Явились драконы Хумы и слетали с небес, горя свирепой яростью, — золотые и серебряные, медные и бронзовые. На каждом из них сидел всадник, и у многих всадников в руках были смертоносные Копья, столь решительно изменившие ход войны.

Ряды людоедов дрогнули при виде драконов в их боевом блеске. Многие попадали на землю, униженно моля о пощаде, в таком ужасе, что даже и не пытались сразиться с гигантскими чудовищами.

Конные рыцари воспрянули духом и неожиданно бросились в атаку. Чалтифорд поднял палицу, едва отбив удар, чуть не раздробивший ему череп, а Делмаркиам ударил по наступающему коню, но не попал. За одно мгновение рыцари прорвались через кольцо людоедов.

Вся ярость драконов обратилась на спасающихся бегством людоедов. Собратья Чалтифорда, истекали кровью от ран, нанесенных когтями или клыками, погибали в муках от обжигающих шаровых молний, вылетающих из пасти металлических чудовищ, или от их разъедающей кислотной слюны. Несколько безумных минут Чалт только и делал, что увертывался от почти неминуемой смерти.

Он увидел Делмаркиама, распростершегося на земле, сбитого с ног могучими когтями. Умирающий людоед прокричал что-то другу, но Чалтифорд, испуганный близостью драконов, не остановился.

Другие чудовища пролетали в вышине, закрывая солнце. Чалт бросился на влажную землю, спрятав лицо в грязи и дрожа от ужаса, — людоедов слева и справа от него разорвали когти огромного золотого дракона. Сам он отчаянно пытался отползти в сторону, когда совсем рядом щелкнули зубы, откусив большой кусок его уха.

Людоед нырнул в какие-то кусты, чувствуя, как над его головой распускается обжигающий цветок драконьего дыхания — достаточно высоко, чтобы он остался в живых, но достаточно низко, чтобы спина его покрылась лопающимися волдырями, а длинная косичка на затылке сгорела дотла.

Сбежав с поля боя, Чалтифорд поднялся на ноги и, тяжело ступая, поспешил укрыться под сенью ближайшего леса, но и тут ему не было покоя — бесстрашный рыцарь поскакал во весь опор вслед за ним, на своем огромном, закованном в броню боевом коне. Людоед едва успел добраться до густо переплетенных ветвей и прорваться сквозь заросли колючек, когда копье рыцаря укололо его в пятку. Колючие ветки царапали обожженную, израненную кожу Чалтифорда, однако боль словно придала ему силы.

Он продолжал в ужасе бежать, с трудом ловя ртом воздух, и только через несколько часов осмелился перейти на шаг, спотыкаясь и едва не падая. Пока Чалт с трудом тащился, не разбирая дороги, буря чувств вытеснила усталость.

Чалтифорд был ранен, зол, разгромлен, унижен и разочарован… безрадостный и унылый список. Однако самым главным было то, что он остался в живых.

— Тысяча проклятий на головы Соламнийских Рыцарей! — громко прорычал он, почти ожидая, что деревья с обеих сторон тропы задрожат, испугавшись свирепости его голоса.

«Как-никак здесь, в Харолисовых горах, были времена, когда рев людоеда вселял ужас и вызывал уважение! Конечно, это было задолго до рыцарей, металлических драконов и проклятых Копий», — с сожалением подумал Чалтифорд.

— Почему нам приходится сражаться с таким жестоким врагом? Почему? — Он повторял эту жалобу снова и снова, говоря себе, что война Владычицы Тьмы затянулась и оказалась слишком кровопролитной. Людоеды против рыцарей и драконов? Слишком много людоедов погибло.