Драконы Кринна - Уэйс Маргарет. Страница 76

Кэз состроил гримасу. Ему ничего не оставалось, кроме как продолжать играть роль благодарного пленника.

Минотавр поел и позаботился о своей лошади. Его жилье представляло собой небольшую пещеру, в которую можно было попасть со стороны горы через туннель, но она была открыта также и внешнему миру. Кэз подумал было о том, чтобы убежать, но, дойдя до входа в пещеру, обнаружил, что край заканчивается отвесной скалой высотой в несколько сотен футов. Ускользнуть отсюда было невозможно.

Он точил секиру, размышляя о структуре туннелей, через которые они проходили, когда вошел маг. Бренн казался погруженным в свои мысли.

— Пойдем со мной. Мне необходима твоя сила. Возьми секиру.

Действуя как готовый повиноваться солдат, Кэз последовал за Бренном через лабиринт подземных переходов. По пути минотавр запоминал, куда они идут и где поворачивают, уверенный, что, если ему представится хоть какая-то возможность бежать, будет полезно знать дорогу через владения чародея.

Они вернулись в слабо освещенную лабораторию мага. Кэз с отвращением разглядывал магический рисунок на полу и металлическое приспособление, стоящее на нем, — минотавру очень хорошо запомнилась темница.

Бренн тоже рассматривал рисунок.

— Теперь, когда у меня есть ее слово, я больше не могу ждать. Оно избежало всех моих ловушек. — Он больше говорил сам с собой, чем обращался к минотавру. — Нет никаких признаков того, что оно все еще существует. Мне придется применить чрезвычайные средства и попытаться сейчас привести его сюда. — Не глядя на своего спутника, Бренн добавил: — Встань в сторону и делай в точности то, что я тебе скажу.

Маг высоко поднял свои костлявые руки.

Пузырь — точно такой же, в каком находился Кэз, — образовался прямо над металлическим приспособлением. Сначала пузырь был не больше яйца, затем вырос до размеров дыни, затем еще больше, пока его диаметр не стал больше длины руки Кэза. Минотавр, ощутив звон в ушах, взял секиру на изготовку, хотя и не был уверен, что здесь может пригодиться оружие. Пузырь продолжал расти. Кэз даже подумал, не заполнит ли он все помещение.

Затем он заметил что-то в центре пузыря и прищурился, чтобы лучше рассмотреть. Внутри находился деревянный ящик — простой сундук без украшений, — который рос по мере того, как рос пузырь.

Когда он стал величиной почти с минотавра, Бренн щелкнул пальцами в сторону пузыря. Прозрачная сфера подплыла к магу и опустилась к его ногам. Едва коснувшись пола пещеры, пузырь исчез — остался один сундук.

Еще одним щелчком пальцев Бренн открыл крышку ящика и вынул оттуда несколько твердых на вид черепков — возможно, от какой-то глиняной посуды. Он внимательно осмотрел каждый осколок, особенно края, потом, аккуратно держа черепки в руках, сделал шаг назад.

Крышка закрылась, сундук начал подниматься. Вокруг него снова образовался пузырь, и весь процесс, за которым только что наблюдал Кэз, повторился, только в обратном порядке. Пузырь и сундук вернулись на свое место над металлическим приспособлением и стали постепенно уменьшаться, пока не исчезли.

Бренн ступил в начертанный на полу узор в тот момент, когда пузырь исчез, и принялся складывать осколки в большую чашу на вершине магического устройства.

Вскоре проступила настоящая форма объекта. И это оказалась отнюдь не глиняная посудина, как сначала предположил Кэз.

«Яйцо! Он восстанавливал разбитое яйцо! Яйцо столь огромное и своеобразное, что оно может быть только яйцом…»

— Дракона!

Кэз не сразу понял, что последнее слово произнес вслух. К счастью, Бренн с головой ушел в свое занятие и не обратил на это внимания. Маг накладывал на яйцо заключительные штрихи. Закончив и выйдя за пределы магического рисунка, он обратился к минотавру;

— Теперь могут пригодиться твои умения, друг мой. Приготовься.

У Кэза не было времени размышлять, что делал Бренн со скорлупой драконьего яйца, — в центре помещения уже начало что-то происходить. Еще один пузырь — на этот раз красноватого оттенка — образовался вокруг скорлупы, разрастаясь все больше и больше, пока не стал таким огромным, что в него с легкостью поместились бы и минотавр, и маг.

Бренн протянул почти бесплотную руку к пузырю и произнес что-то. Его глаза свирепо засверкали, кожа на лице, и без того туго натянутая, натянулась еще больше — Кэз даже подумал, что она вот-вот лопнет, обнажив череп.

Яичная скорлупа задрожала.

Бренн вытянул вторую руку. На его лбу выступили капельки пота, ввалившиеся глаза горели ярким пламенем.

— Где бы ты ни был, ты должен прийти ко мне! — закричал чародей. — Узами твоего рождения нельзя пренебречь!

Над восстановленной скорлупой в пузыре поднялись и закружились, образуя облако, струйки дыма.

Кэз моргнул. Он мог поклясться, что на мгновение увидел в облаке руку.

Фигура медленно образовывалась над скорлупой, которая, казалось, растворяется по мере того, как нечто поверх нее уплотняется. То, что это существо не было человеком, стало ясно почти стразу, но оно не походило ни на одну из тварей, когда-либо виденных Кэзом. У существа были крылья и длинный могучий хвост, оно стояло в пузыре согнувшись, и казалось, пребывало в нерешительности, стоять ему на двух ногах или на четырех. Если бы тварь встала в полный рост, то оказалась бы выше Бренна и, возможно, даже Кэза, к тому же не надо было обладать острым зрением, чтобы понять — она раза в два тяжелее минотавра.

Кэз в потрясении и изумлении глядел на существо. Это было то чудовище, которое напало на него в лесу, — минотавр узнал его по ушибленному и кровоточащему носу. Да, именно с ним он и сражался.

Тварь внутри пузыря Бренна открыла змеиную пасть и разразилась ревом… По крайней мере, так показалось Кэзу — из пузыря не послышалось ни звука. Существо застучало в стенку своей камеры и стало почти похожим на человека.

Это был дракон… но и не дракон. Минотавр знал о способностях серебряных драконов менять облик, но существо внутри пузыря выглядело так, как будто в середине перевоплощения повредилось рассудком и не смогло вернуться в свое изначальное состояние.

Бренн подошел к месту, откуда чудовище могло его видеть, и глаза твари тут же вспыхнули лютой ненавистью. К счастью для мага, пузырь был достаточно крепок и чудовище при всем желании не могло пробить его.

— Рычи, сколько хочешь, мой человек-дракон, — заметил Бренн. — Твоя мать никогда тебя не услышит.

«Мать?» — Кэз внимательнее присмотрелся к чешуйчатой шкуре твари. То, что он принял за серый цвет, оказалось в действительности тусклым серебром!

Это нечто было одним из детей серебряной драконицы! Никаких других объяснений быть не могло, хотя Кэз никогда не видел дракона, который бы так выглядел. В нем было слишком много от человека…

«Что же сделал проклятый маг? — недоуменно думал минотавр. — Что за подлое колдовство затеял?»

— Хорошо. Скорлупа притягивает, — отметил Бренн. Он обошел вокруг своего творения, рассматривая его, как ребенок рассматривает только что подаренную ему зверюшку. — Немного дальнейших искажений, но заклинание еще не полностью разрушилось. Однако еще несколько дней и… Да, думаю, я все-таки был прав, — пробормотал маг.

Кэз больше не мог сдерживаться:

— Ты сотворил это создание?

— Несколько разочаровывает, да? Интересно, но не совсем то, чего мне хотелось, а я терпеть не могу оставлять что-либо незавершенным. Другая проблема в том, что моя магия не в силах долго оказывать на него воздействие. Еще три-четыре дня, и заклинание бы потеряло силу. Тогда у нас не было бы ни этого существа, ни молодого дракона, ничего, кроме мерзкого месива. Если бы она не сдалась, я бы оставил его на свободе до окончания срока действия заклятия — и его бы разорвало на части. Теперь, когда я заручился ее содействием, можно все исправить. Я могу приниматься за других.

— Так это было одно из драконьих яиц?

Бренн закончил осмотр человека-дракона и задумчиво поглядел на минотавра:

— Конечно. Совсем недавно снесено. Это была моя первая попытка. Он очень силен. Разорвал на части прекрасную железную клетку, в которой я его держал, и убежал в лес. Я в это время был в другом месте.