Раненая страна - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 22

Горные отроги прикрывали это место от ветра, но дождь ярился здесь с прежней силой. Хлесткие струи бичевали Кавинанта по плечам и голове. Пламя факела едва проступало в потоках небесного водопада.

Следуя за стариком, они одолели вброд раздувшийся ручей и через минуту увидели квадратное строение, которое прижалось к отвесному горному склону. Сквозь пустой входной проем проглядывал огонек очага. Торопливо сбив с ботинок налипшую грязь, Кавинант и Линден вошли в единственную комнату дома.

Старик стоял перед ними, сжимая в руке горящий факел, хотя за его спиной в очаге пылал яркий огонь. Он с тревогой смотрел на своих гостей, готовый в любую секунду съежиться от страха, – словно ребенок, которого ожидало суровое наказание.

Кавинант вдруг замер на месте. Его синяки болели, но он с растущим беспокойством осматривал комнату. В Стране действительно что-то изменилось – причем что-то очень важное и фундаментальное.

Жилище поразило его неожиданным объединением камня и дерева. Он с изумлением разглядывал глиняные чашки и горшки на деревянных полках и табуретки вокруг каменного стола. Повсюду виднелась железная утварь. Части мебели крепились друг к другу гвоздями. В прежние времена люди, жившие в подкаменьях и наствольях, использовали либо только дерево, либо только камень. Оригинальность и самобытность здесь были ни при чем. Просто навыки и знание требовали полной посвященности тому элементу мира, который они избрали для себя.

Он с недоумением посмотрел на мужчину, одетого в лохмотья. Линден тоже не спускала с него глаз, размышляя о чем-то своем. Однако Кавинант знал, что она задавала себе другие вопросы, – совершенно не похожие на те, что теснились в его уме. Неужели люди настволий и подкамений решили объединить свои силы и знание? Или это…

Мир уже не тот, каким он был прежде.

Резкая боль пронзила его сердце. Он вдруг осознал, что в комнате пахнет дымом.

Дым!

Он прошел мимо старика к очагу и нагнулся, рассматривая дрова на раскаленных углях. Поленья потрескивали, разбрасывая искры, и красные черви пламени глодали древесную плоть. Струйки дыма вырывались из пасти топки, поднимаясь к закопченному потолку. Капли дождя, попадавшие в дымоход, шипели на углях.

Кавинант прошептал проклятие. Люди, которых он знал в Стране, никогда не убивали дерево без особой на то надобности. Они принимали помощь ветвей и стволов, извлекая из них Земную Силу. Им не требовалось разрушать те вещи, которые они использовали для своих нужд. Деревья, почва, камни и вода считались священными. Люди Страны хранили и лелеяли любое проявление жизни.

– Юр-Лорд… – застонал старик.

Кавинант повернулся к нему. В его сердце пылало горе, похожее на ярость. Ему хотелось закричать: “Лорд Фоул! Что же ты наделал, изверг?” Но он не желал пугать старика и Линден, которые с тревогой смотрели на него. Взгляд его спутницы выражал недоверие. Возможно, Линден боялась, что он сорвется и потеряет над собой контроль. Старик находился во власти собственных эмоций. Стиснув зубы, Кавинант сдержал отчаянный крик своего негодования. Однако натянутый тон, выдавал его раздражение:

– Какая сила заставляет этот факел гореть?

– Мне стыдно, юр-Лорд…

Голос старика дрожал, словно он был готов заплакать. В плену своих горьких мыслей мужчина, скорее всего, даже не слышал вопроса Кавинанта.

– Этот храм мои предки построили в твою честь, – зашептал старик. – Прадеды моего отца обучались здесь древнему искусству. Но теперь уже ничего не осталось. Залы и комнаты превратилось в развалины, а наши святыни… – Факел дрогнул в его руке. – У нас ничего не осталось. Ничего! За двадцать поколений мы не добавили к старому ни камня. Эта лачуга недостойна тебя. Мы не поверили тому, что передали нам предки. Последние поколения Вольных Учеников оказались слишком малодушными, чтобы следовать гордым пророчествам. Я заслуживаю наказания, юр-Лорд! Ударь меня, если хочешь!

– Ударить тебя? – переспросил ошеломленный Кавинант. – О нет! Я не сделаю этого! – В его уме вскипали тысячи вопросов. – Что с тобой, старик? Почему ты меня боишься?

– Кавинант! – внезапно крикнула Линден. – Его рука. Смотрите!

Вода стекала с мокрой одежды. Вода стекала с каждого из них. Но капли, падавшие с торца факела, имели красный цвет.

– Юр-Лорд! – прошептал мужчина, падая на колени. – Я не достоин быть твоим слугой. – Его тщедушное тело дрожало от страха. – Мне нечего сказать в свое оправдание. Я перенял злую силу Солнечного Яда от тех, кто презрел заветы наших отцов. Пощади меня! О, как же мне стыдно!

Он выронил факел и показал Кавинанту левую ладонь. Коснувшись пола, смолистая ветвь угасла и превратилась в пепел.

Ладонь старика рассекали два длинных пореза, из которых сочилась кровь. При виде их Кавинант отшатнулся, как от пощечины. Где-то в отдалении загрохотали раскаты грома. Сквозняк разметал по полу пепел, оставшийся от факела. Так вот какая сила поддерживала огонь! Сила человеческой крови!

Мысли Кавинанта завертелись кувырком. Ему внезапно вспомнилась Джоан, которая царапала его руку и облизывала окровавленные пальцы. Почувствовав головокружение, он пошатнулся, тяжело опустился на пол и сел у каменной стены. Шум дождя отдавался эхом в его ушах. Так, значит, кровь? Так, значит, кровь!

Линден осмотрела руку мужчины. Повернув ладонь к свету очага, она заставила его растопырить пальцы и стиснула тонкое запястье старика. Кровотечение замедлилось.

– Рана чистая, – спокойно и уверенно сказала она. – Инфекции не будет. Держите руку так. Я сейчас ее перевяжу.

Инфекции не будет. Кавинант устало покачал головой. Его мысли плелись друг за другом, как слепые калеки.

– Откуда вы это знаете?

– Что именно? – спросила она, продолжая осматривать рану.

Кавинант постарался выразиться точнее:

– Откуда вам известно, что инфекции не будет?

– Ну, это же так просто… – Его вопрос подействовал, как бомба с часовым механизмом. – Здесь нет никакого покраснения. И я могу… О Боже! Я вижу боль! – С каждым мгновением она удивлялась все больше и больше. – Боль чистая. В ней нет разложения. Но в это невозможно поверить… А разве вы ничего не видите, Кавинант?

Он вновь покачал головой. Линден подтверждала его догадку. Ее чувства уже настроились на Страну.

Он проклял свое онемевшее тело. Его восприятие оставалось поверхностным и полуслепым. Но почему? Кавинант огорченно закрыл глаза. В висках и сердце запульсировала старая обида прокаженного. Он уже успел забыть, какие страдания может причинять потеря чувствительности.

Линден что-то искала на столе и полках. Он слышал ее торопливые шаги. Вернувшись к старику, она разорвала на полосы найденный кусок ткани.

Ты не обманешь надежд… Кавинант вдруг понял, что он смирился со своей потерей. Это мысль осыпала солью кровавые раны его сердца.

Огонь, дым и кровь – знаки Зла и Лорда Фоула! Прошептав проклятие, Кавинант открыл глаза. Есть только один способ навредить человеку, который уже все потерял. Вернуть ему что-нибудь любимое, но в сломанном виде.

Старик со стоном упал на колени и распростерся в низком поклоне. Его мокрые седые волосы коснулись пола. Дрожащие пальцы благоговейно поглаживали ботинки Кавинанта.

– Юр-Лорд! – шептал мужчина. – Ты пришел! Страна будет спасена! Теперь я это знаю!

При виде такого уважения Кавинанту стало стыдно за свою минутную слабость. Он не мог жалеть себя и находиться в подавленном состоянии, когда кто-то просил его о помощи. Но ему не хотелось разыгрывать роль бесстрашного спасителя. Он уже знал, к чему это приводит.

Кавинант схватил старика за руки и заставил его подняться. Глаза мужчины испуганно округлились. В их влажных зрачках отразился страх и огонь очага. Успокаивая его, Кавинант перешел на мягкий шепот:

– Назови мне свое имя.

– Я Нассис, сын Джюса и внук Прассана, – дрожащим голосом ответил старик. – Прямой потомок Вольного Ученика.

Кавинант содрогнулся. Насколько он знал. Вольные Ученики не связывали себя узами родства и брака. Они жили в уединенных местах и занимались духовной практикой. Как-то раз один из них спас ему жизнь.., а затем трагически умер. Другой разъяснял Кавинанту вещий сон.