Свой дракон - Казаков Дмитрий Львович. Страница 2

Не медля ни мгновения, рыцарь двинул коня вперед. Хоть и пользуются здешние места плохой славой, ехать надо. Кто знает, в какой момент дракону придет в голову убить пленницу?

В быстро сгущающемся сумраке кусты казались растопыренными гигантскими руками, готовыми схватить неосторожного путника. Сосны стояли, словно колонны из неведомого камня.

Аскарих ехал медленно, выбирал место для ночевки. Тропинка вилась, словно брошенная капризной девичьей рукой лента, и в один миг спустилась в узкий овражек. С журчанием бежал ручей, и именно его неторопливый говорок помешал рыцарю расслышать треск кустов. Когда он обнаружил, что окружен, было уже поздно.

В лицо путешественнику недружелюбно смотрели кончики стрел. Держали луки крепкие, звероватого вида мужики, загорелые дочерна и одетые в рванье. На одном Аскарих успел заметить совсем новые, хорошей кожи, сапоги.

– Кто ты, и что тебе здесь надо? – прорычал один из разбойников, самый широкоплечий и похожий на вставшего на задние ноги кабана.

– Я рыцарь короля Хлодвига, – ответил Аскарих надменно. – И еду через этот лес к логову дракона, чтобы освободить королевскую дочь из лап чудовища.

– Что? – вытаращил глаза вожак. – Дракон? Ха-ха-ха!

– Гы-гы-гы! – дружно отозвались разбойники, и точно нацеленные ранее стрелы в их руках немного сместились. Аскарих продолжал сидеть неподвижно, сохраняя надменное выражение лица.

Вожак отсмеялся, глянул на рыцаря со смесью удивления и злобы:

– Вот уж точно вы, благородные, с жиру беситесь. Кто же верит в сказки о драконах?

– Летающий ящер украл королевскую дочь, и я намерен освободить принцессу, – равнодушно пожал плечами Аскарих.

– Что, решил ее в постель затащить? – широко осклабился вожак. – Да, это тебе не крестьянка, и не просто благородная, а целая принцесса. Поимеешь такую, потом всю жизнь гордиться будешь.

Разбойники раскрыли рты, приготовившись хохотать вслед за вожаком, но раздался тонкий свист, и что-то тускло сверкнуло. Голова вожака упала на землю, разбрызгивая алую жидкость, а рыцарь, сменивший неподвижность чурбана на живость скачущей по ветвям белки, ринулся прямо на разбойников.

Одного зашиб копытами боевой конь, еще двое рухнули, получив удары мечом. Остальные бежали. Аскарих спешился над трупом главаря, поднял отрубленную голову. Сказал, глядя в раскрытые в предсмертном изумлении глаза:

– Не для того я еду в логово дракона, чтобы похоть свою тешить, дурак! Но тебе, вонючий смерд, этого не понять!

Брезгливо отшвырнул страшную ношу, вскочил в седло.

Ночевал на берегу маленького лесного озера, среди огромных сосен. Пахло смолой, конь беспокойно вздыхал невдалеке, а рыцарь все никак не мог заснуть. Какая-то мысль, какой-то вопрос, не до конца понятный, вертелся в голове, беспокоя похуже узловатого корня под задницей.

Когда сомкнул глаза, с востока уже наползала розовая кисея зари, а встал, когда солнце едва высунуло распаренный желтый лик из-за деревьев.

К полудню лес поредел. Открылись поля. Несколько раз вдалеке проплывали серые громады замков, но Аскарих даже не смотрел в их стороны. Не время сейчас медлить.

Когда достиг моста, пересекающего реку Аронну, уловил за спиной далекий конский топот. Оглянулся, и на севере разглядел облачко пыли, висящее над дорогой.

Пожав плечами, двинулся дальше. Мало ли кто едет по своим делам?

Но топот становился громче, и рыцарь на всякий случай надел панцирь. Когда же из-за поворота позади вылетели всадники, нещадно нахлестывая коней, то обнажил меч и остановился, развернув коня. Одинокий путник – слишком лакомая добыча, чтобы пренебречь предосторожностями.

Всадники остановились. Плащи их были покрыты грязью, а на попонах, что носят поверх панцирей, Аскарих к своему изумлению рассмотрел Алую Розу на синем поле – герб Хильперика из Бриана.

– Что вам угодно? – спросил рыцарь.

– Убить тебя, – просто ответил один из всадников, вытаскивая меч.

– Зачем? – Аскарих, казалось, не обратил на обнажившееся оружие никакого внимания.

– Наш сюзерен, благородный Хильперик, понял твой замысел, – проговорил напыщенно второй из всадников. – Ты стремишься к власти! Ты хочешь спасти принцессу и жениться на ней, став претендентом на корону. У Хлодвига нет сыновей, и вряд ли будут!

– Даже если так, – Аскарих говорил, с трудом сдерживая возмущение. – То что за дело до этого Хильперику?

– Он самый близкий родственник короля, – первый из говоривших смотрел на молодого рыцаря с усмешкой, явно дивясь его наивности. – И если дочь Хлодвига погибнет, а сам он умрет бездетным, то следующий король будет родом из Бриана.

– Я понял, – сказал Аскарих ледяным голосом. – Но вы ошиблись, мерзкие твари! Я не стремлюсь к власти!

Конь заржал от боли, когда шпоры вонзились ему в бока, но дисциплинированно рванулся вперед. В глазах всадников с Алой Розой Аскарих видел удивление, они не ожидали, что рыцарь будет сопротивляться.

Ошеломление дорого обошлось. Один из воинов рухнул с седла, клокоча разрубленным горлом, второй свалился с коня, воя и пытаясь зажать отрубленное предплечье.

Другие трое успели отпрянуть и обнажили мечи. Аскарих с трудом отражал сыплющиеся со всех сторон удары. В один миг изловчился, достал одного из противников в бок. Тот отъехал, шипя от боли, но оставшиеся двое насели с удвоенной силой. Пот заливал глаза, меч казался тяжелым, словно бревно, и молодой рыцарь понял, что все, до дракона ему не добраться…

Но сзади неожиданно донесся стук копыт и сильный, властный голос прокричал:

– Двое на одного – это нечестно!

Откуда-то из-за спины выметнулся всадник на огромном белом, как снег, коне. Длинный меч обрушился на одного из противников Аскариха, разрубив того до седла. Половинки с легким стуком упали наземь, и последний из оставшихся в целости воинов Хильперика не стал искушать судьбу. Он развернулся и помчался назад, пришпоривая коня. За беглецом последовали двое раненых, бросая взгляды ужаса на выручившего Аскариха рыцаря.

– Вы не ранены, друг мой? – спросил тот участливо.

– Нет, – прохрипел Аскарих, сползая с коня.

Отер слезящийся потом лоб, и только теперь смог рассмотреть спасителя.

Высок, волосы серебрятся под солнцем, в голубых, словно васильки, глазах – спокойствие. Словно не участвовал только что в кровавой схватке.

Герб на щите у седла поражал необычностью – белоснежный лебедь вольно раскинул крылья в обрамлении темной зелени.

– Меня зовут Лоэнгрин, – сказал спаситель, спрыгивая с седла. – Я – странствующий рыцарь.

– Вот как, – прошептал Аскарих. О чем-то напоминал ему этот герб, говорил о чем-то древнем и прекрасном, словно сама земля, но слишком тихо, чтобы молодой рыцарь смог разобрать слова…

– Куда вы держите путь? – спросил Лоэнгрин, деловито осматривая копыта белоснежного скакуна.

– Я еду к дракону, – ответил Аскарих горько. – Но уже сожалею о том, что выбрал этот путь.

– Не стоит сожалеть, – Лоэнгрин поднял голову, и молодой рыцарь на миг замер под его взглядом. – В конце каждого пути – свой дракон. Другие становятся жертвами гораздо более отвратительных чудовищ – Страха, Алчности, Чревоугодия… Тот дракон, что впереди вас – настоящий. Так что сожаления напрасны.

Лоэнгрин легко вскочил в седло, поднял руку.

– Прощайте, рыцарь, – улыбнулся светло и чисто, словно ребенок. – Может, еще пересекутся наши пути…

– Прощайте, – ответил Аскарих, едва шевеля пересохшими губами.

Фигурка всадника, словно отлитая из серебра, с непостижимой скоростью скрылась за холмом на севере, а вскоре стих и топот копыт. Аскарих с трудом влез в седло и двинулся на юг.

Следы коня Лоэнгрина хорошо выделялись даже на твердой почве – широкие, словно тарелка, но шагов через тридцать пропали. Аскарих завертел головой, но ничего более не обнаружил. Словно странный рыцарь, чтобы вмешаться в стычку, появился прямо из воздуха…