Наследник чародея - Вольски Пола. Страница 20

Парочка и не подумала подняться из-за стола при виде посетителя. Откинувшись на спинки своих стульев, они с таким высокомерным снисхождением разглядывали Снивера, что ему сделалось не по себе, несмотря на его высокое происхождение.

Снивер стоял, переминаясь с ноги на ногу. Молчание явно затянулось. Наконец он решился и довольно скованно спросил:

— Вы — разбойник Вурм-Диднис?

— Я лорд Яне Вурм-Диднис, — ответил человек за столом. — Лорд Вурм-Диднис по праву рождения и Разбойник Диднис — вследствие превратностей судьбы.

Снивер никогда не слышал о благородном семействе, которое носило бы фамилию Диднис, и дипломатично промолчал.

— Около меня сидит моя любимая дочь и наследница Джосквинилью Вурм-Диднис, — продолжил головорез. — Ну же, Джоски, поздоровайся с гостем, душа моя!

Острые, как камешки, глазки Джоски изучающе взглянули на Снивера.

— Пусть он снимет маску, — сказала она.

— Нет-нет, мое драгоценное дитя, мы должны уважать тайны наших гостей. Ведь мы воспитанные люди и должны соблюдать приличия, несмотря на наше положение.

— А я желаю видеть его физиономию. — Девица стиснула зубы. — И не заставляй меня нервничать! Хочешь, чтобы у меня опять пузо разболелось, как в прошлый раз?

— Конечно нет, дитя мое. Но наш посетитель хочет сохранить инкогнито. И нам, гостеприимным хозяевам, не подобает…

Похоже, Джоски не привыкла к возражениям. Она надула губы, взгляд стал жестче.

— А я желаю видеть его лицо! Если он не снимет маску, как мы узнаем, стоит ли ему доверять?

— Допустим, он ее снимет — все равно мы этого не узнаем. Вурм-Диднис заискивающе ей улыбнулся. — Но ведь всегда моя дорогая Джосквинилью добивается своего.

Застывшее лицо Джоски смягчилось, грозовые облака рассеялись, точно по волшебству. Перегнувшись через стол, она запечатлела поцелуй на отцовской щеке.

Вурм-Диднис расцвел. Обернувшись к Сниверу, он заметил:

— Вы слышали, моя маленькая принцесса не успокоится, пока не увидит ваше лицо. Перечить ей бесполезно — она все равно настоит на своем. Вынужден просить вас поднять забрало. Идите сюда, к свету, чтобы вас было видно. Можете сесть, если хотите.

Снивер присел к столу. Руки его нехотя поднялись, чтобы развязать маску. У него не возникло даже мысли не подчиниться приказу разбойника. Но оказалось, что страхи его беспочвенны, даже без маски его не узнали. Джоски довольно хмыкнула, удовлетворив свое любопытство, — вот и все.

— Ну, уважаемый, изложите свое дело. Вурм-Диднис говорил с ним, как вельможа с простолюдином.

Снивер почувствовал, как краснеет его неприкрытое лицо. Он, по обыкновению, был неспособен держаться с подавляющим наглость превосходством, которое приличествовало бы случаю. Более того: он не мог совладать со своим голосом, а веко опять начало дергаться. Он заметил, что Джоски Рассматривает его с беззастенчивым любопытством, присущим юности, и смутился пуще прежнего. Наконец он собрался с духом и заговорил:

— Вы тот самый Вурм-Диднис, который может за определенную цену… э-э-э… помочь… убрать… определенные препятствия… Я хочу сказать, что это предполагает…

— Я тот самый Разбойник Диднис. Мои услуги доступны лишь нескольким избранным. Действую быстро и безошибочно — ни одна жертва от меня не ускользнет. Ответ понятен?

— Да, конечно. — Смущение Снивера стало почти невыносимым. Он бросил отчаянный взгляд на бесчувственную Джоски. — Разумеется, нехорошо обсуждать подобные вещи в присутствии ребенка…

Вурм-Диднис открыл было рот для ответа, но дочь опередила его:

— Сам ты ребенок, — бросила Джоски с презрением, свойственным подросткам. — Я помощница и ученица его светлости, почти его правая рука. Я уже так поднаторела в деле, что он не может без меня обойтись. Правда, папа? Мы с ним поправляем пошатнувшееся состояние рода Диднисов. Да его сиятельство уже всему меня обучил. Знаешь, как я разбираюсь в ядах? Ну спроси меня что-нибудь, спроси! Думаешь, у меня силенок не хватит кому-нибудь свернуть шею? Ха! Хочешь пари? Ставь свою жизнь! Увидишь, какой я ребенок, сам увидишь!

Вурм-Диднис расхохотался.

— Вот это характер! — воскликнул он восторженно. — Вот вам отважное сердце и благородный ум! Ну и девица у меня, а? Джоски, я тобой горжусь! — Он обернулся к Сниверу, который слушал со смешанным чувством изумления и отвращения. — Вот так-то! Она в курсе моих самых сокровенных дел. Так что говорите, не стесняйтесь.

Сниверу ничего не оставалось. Во рту у него пересохло, но он все же выдавил из себя:

— У меня для вас задание, то есть поручение… Предприятие огромной важности, которое, я надеюсь, вы…

— Кого? — беспощадно вторгся в сбивчивую речь своего клиента Вурм-Диднис.

— Як вам пришел, потому что мне сказали… что вы наилучший… и не только сможете все это тайно… и умело…

— Кого? — повторил свой вопрос Диднис.

— Дело чрезвычайно деликатное и требует самого… — Снивер замялся, встретив взгляд кремневых глаз бандита. — То есть… это… как бы… герцог, — закончил он поспешно. — Герцог Повон Дил-Шоннет.

Последовало минутное молчание. Снивер испытал некоторое облегчение от того, что выговорил наконец имя и огорошил ко всему привыкших хозяев Дома. Вурм-Дидниса такое поручение застало врасплох — в этом не было никакого сомнения. Он явно потрясен и озадачен. Реакция Джоски была совершенно иной, хотя в нее было вложено не меньше чувства, чем в молчание ее отца. Блеклые глаза ее заблестели, и она с трепетом прошептала:

— Ой, самого-о-о!

— Самого герцога. Эта мишень не из простых. Вурм-Диднис все еще молчал.

— А что, разве Разбойник Диднис, первейший из убийц, ограничивается только легкими целями? — спросил Снивер. Нерешительность хозяина вернула ему значительную часть утраченного самообладания.

Смущение прошло, и веко перестало дергаться.

— Значит, ваши способности преувеличивают, и эта задача вам не по плечу.

— Нет такой задачи, которая превзошла бы мои возможности, — заверил его лорд Яне Вурм-Диднис. — Нас, аристократов, воспитывают в духе отваги, и мы годимся на любые авантюры. Но раз это герцог — тут нужно подумать.

— Я заплачу вам втрое против обычного, — пообещал Снивер в отчаянии. Какое-то странное ощущение свободы, почти ликования, стало захлестывать его.

— Да уж никак не меньше. Однако… избавиться от фигуры, которая настолько у всех на виду, да при этом остаться невредимым — тут есть над чем подумать, как следует подумать, спланировать все до мельчайших деталей. Это дело солидное.

— Но дело и стоящее, — заметил Снивер и продолжил, точно внутри у него прорвалась плотина: — Нет среди живущих человека, который больше заслуживал бы смерти, чем герцог. Это чудовище, жестокое и эгоистичное. Он средоточие зла. Ему следует умереть. А если он при этом будет страдать — ему воздастся по заслугам. Я хочу, чтобы он страдал. Я бы даже насладился этим зрелищем. Целыми бы часами смотрел, как он, визжа и стеная, просит пощады. А потом посмотрел бы на его лицо, когда ему будет в этой пощаде отказано. Как счастлив я был бы тогда!

— А-а-а, так это месть? — Вурм-Диднис понимающе кивнул. — Это мне понятно. Но пока еще я не решил…

Зато Джоски отнюдь не колебалась.

— Ваша светлость, ты что, собираешься ему отказать? Он же пойдет к кому-нибудь другому, и тогда кто-нибудь другой получит герцога!

— Что верно, то верно, моя принцесса, но так много…

— Мы, именно мы должны это сделать. Только подумай — сам герцог!

— У тебя львиное сердце, дочь моя, ты полна благородной отваги, но…

— Да мы справимся, папа. Мы-то с тобой, да не справимся? Такого просто быть не может!

— Ты спешишь, дитя мое…

Блеклые глаза Джоски сузились. Она подалась вперед.

— Я хочу этого, папа. Пожалуйста, соглашайся. Я ничего другого так не хочу!

Вурм-Диднис не мог долее сопротивляться. Повернувшись к Сниверу, он сказал:

— Мне понадобятся сведения о привычках герцога и план его покоев во дворце.