Ученики Ворона. Черная Весна (СИ) - Васильев Андрей. Страница 12

— Хорошо — примирительно сказал я — Тогда что нам делать? Доказывать его причастность к убийству твоего отца, я так понимаю? Но — как?

— Не знаю — устало сказал Гарольд — Чуть ли не впервые в жизни — не знаю. Всегда мне было понятно, что делать. Есть законы чести, с ними все ясно, они четко трактуют что хорошо и что плохо. Есть законы войны, там вообще все просто — вон свои, вон чужие. Даже с тем, чему нас учит Ворон, и то какая-то понятность есть. Некромантия запрещена, но если наставник говорит, что ее надо нам знать, то он прав, потому что он наставник. А здесь… Все, что я пока придумал, это войти под отчие своды и попробовать во всем разобраться на месте. Поговорить с матерью, с Генрихом, даже с сестрами, хотя это, скажу заранее, дело пустое. Понять, на чьей стороне личная гвардия дома Монбронов. Джок сказал, что трое ветеранов, наиболее преданных отцу мертвы, но остались и другие. Не может быть, чтобы они все так быстро изменили своему слову.

— Они уверены, что ты мертв — вставил свое слово Карл — Когда выяснится, что это не так, то их точка зрения на происходящее может измениться.

— Именно — кивнул Гарольд — На это и расчет. Ну, и самое главное. Надо понять, насколько ослабли позиции моего дома при королевском дворе.

— И насколько усилились позиции твоего родича — добавила Рози — Это очень важно.

— А самое главное в этом, что дядюшка твой не такой прекраснодушный и честный, как ты — жестко произнес я — Он будет вставлять тебе палки в колеса во всем, в чем только можно. И, можешь быть уверен, о поединке даже и думать не станет, а сразу начнет подыскивать людей для того, чтобы тебя при первом же удобном случае отправить к Престолу Богов.

— Знаю — невесело подтвердил Гарольд — Потому и просил вас уехать, но вы же упрямые, не хотите. В результате будут пробовать убить меня, а зацепить могут вас.

— Ну, это мы еще посмотрим — беспечно, как и всегда, отмахнулся Карл — Я, правда, все равно не понял, как мы будем узнавать о том, что у вас происходит, но в целом картина мне ясна. Вы копаете под дядюшку в родовом замке Монброна, мы с Эбердин сидим в гостинице.

— Не просто сидим — сурово заявила Эбердин — Мы собираем слухи. На самом деле простой люд много чего знает, чего видит.

— И время от времени встречаемся, чтобы обменяться информацией — добавил Гарольд.

— А если вас все-таки убьют, то я подстерегу твоего дядюшку и прикончу его — добавил Карл — Мне проще, я не силистриец, не его родич и не отягощен излишними принципами, уж извини.

Как по мне, это все-таки самый правильный путь. И самый быстрый. Выждать деньков пять в замке, потому изобразить отъезд, а после этого вернуться темной ночкой и прирезать этого паскудника в постели. Или на улице подстеречь и из арбалета его пристрелить. Да мало ли хороших вариантов? Жаль, Монброн на них не согласится.

— Если я буду мертв, то точно не стану тебе мешать — рассмеялся Гарольд — Ф-фу, как-то легче стало. Знаете, по-моему, самое страшное в жизни это неизвестность. Когда непонятно, что делать или непонятно, куда ехать. Вот ты стоишь на одном месте, как та сороконожка из детской сказки, и думаешь, с какой ноги тебе шагнуть. А сейчас появился план, пусть даже кривой и косой. Не знаю, как вам, а мне стало значительно спокойнее.

— Это все оттого, что раньше ты думал только о себе — сочувственно глянула на него Эбердин — Только за себя решения принимать просто, а еще и за других — тяжело.

— Твоя неправда — заступился за Гарольда я — Прошлым летом он нас в Гробницы вел и главным был.

— Он знал, куда идти и какова цель, это другое. Поход есть поход, и даже если в нем кто-то гибнет, то такова воля богов — не согласилась со мной подруга Рози — А тут другое. Тут честь клана на кону. Ну, рода, по-вашему. Ошибись он — и все. А, может, не только честь, но и жизнь. Знаешь, слава предков и будущее потомков — это такая штука, раз обделаешься, потом за сто лет не отмоешься. Все сложно, короче.

— Эк ты закрутила — сдвинул шляпу на затылок Карл — Как по мне, все гораздо проще.

— Мне надо будет отправить письмо домой — деловито заявила Рози — Мы с Монброном так и не ударили по рукам, но, думаю, это еще впереди, поддержка все равно понадобится. Тем более, что все детали сделки ты все равно будешь обговаривать не со мной, а с моим братом Гейнардом. Я всего лишь глупая женщина, к тому же с массой недостатков, вроде моей принадлежности к магическому сословию.

— Глупая женщина! — рассмеялся Монброн — Дай мне боги в этой жизни больше таких глупых женщин как ты не встречать, мне тебя одной достаточно. Ладно, теперь к деталям. Время уходит, скоро на улицах прибавится народу. Не надо, чтобы нас видели вместе.

Через полчаса мы расстались с друзьями. Они остались в беседке, из которой через часок отправятся в гостиницу «Крылышко и ножка». Ее им порекомендовал Монброн, сказав, что там, со слов его приятелей, очень неплохая кухня и покладистая хозяйка. Мы же поспешили к торговым рядам, которые находились не очень далеко от «белого» города. Надо было прикупить лошадей, для второго прибытия в Форессу. Оно, по нашим планам, должно было иметь вид достаточно представительный, и тут без лошадок никак не обойтись.

Впрочем, подозреваю, что сама мысль пешего прихода в родной дом, в смысле — на глазах у всех, Гарольду была изначально неприятна, не сказать — неприемлема. Одно дело ночью, когда темно, другое — днем, при свидетелях. И его можно понять. Ладно, что сапоги в пыли, плащ без золотого шитья и у шляпы немного поля обвисли, дорога, знаете ли, она разные сюрпризы в себе таит. Но пешком, на своих двоих, наследнику знатного рода?

Да и Рози придерживалась того же мнения.

Что до меня — я смотрю на это проще. Но именно мне и пришлось платить за лошадей, поскольку у моих приятелей денег почти не осталось. И спасибо еще, что они не самых дорогих скакунов выбрали.

Но, надо признать, что оно того стоило. Шли пешком — никто на нас особо внимания не обращал, особенно если учесть тот факт, что на лица мы накинули капюшоны плащей. А вот забравшись на коня, Гарольд сразу этот самый плащ скинул, тут же на солнце блеснуло золото на его перевязи и камни на ножнах шпаги. Еще он как-то так лихо подбоченился, приосанился и стал совсем таким, каким я его помнил еще по началу учебы. Да, похоже, и не я один, поскольку сразу же, как только мы въехали в кварталы «белого» города, со всех сторон посыпались разнообразные оклики, вроде:

— Монброн? Я рад тебя видеть! А говорили, что ты погиб где-то на Юге!

— Гарольд, мои соболезнования! Твой отец был славный человек.

— Месьор Монброн, с возвращением! Вот радость-то!

Гарольд с кем-то просто раскланивался, кому-то улыбался, а чьи-то слова воспринимал как должное, отделываясь еле заметным кивком. Надо полагать, все зависело от положения говорящего в местном обществе. А еще несколько раз он даже спрыгивал с коня на мостовую, чтобы обняться с некими немолодыми вельможами, которые, судя по их одеждам, были очень, очень высокопоставленными людьми.

И еще непременно сообщал всем тем, кто заслуживал его внимания, о том, что, бросив все дела и войну на Западе, он поспешил под своды отчего дома, дабы осушить слезы матери, поддержать брата Генриха и позаботиться о будущем дома Монбронов. Да еще и не забывал добавлять, что с ним друзья — барон фон Рут из Лесного Края и мистресс де Фюрьи из Асторга. Да-да, из тех самых де Фюрьи, что в родстве с венценосными фамилиями, да еще и не с одной. Нет, с удачной партией следует поздравлять не его, но он надеется на то, что при церемонии бракосочетания он будет стоять по правую руку жениха, что первого сына назовут в его честь и, на то, что по достижении десяти лет, данного отрока отправят в его дом на воспитание, как это издавна принято в родовитых фамилиях, состоящих в тесных дружеских отношениях. Имени жениха Рози он не называл, но намек был достаточно толстый.

Следовало признать, что эта часть плана нам удалась великолепно. По крайней мере даже Рози признала, что о бесследных исчезновениях или случайных отравлениях говорить не имеет смысла, на подобное теперь решиться только безумец. А особенно, если учесть тот факт, что, похоже, не все дядюшку Тобиаса жаловали. Сам Гарольд потом нам тихонько сказал, что те люди, с которыми он обнимался, советовали ему держать ухо востро и обещали, в случае чего, свою поддержку.