Отравленная кровь - Герр Ольга. Страница 12

Вместе со служанками она направилась к главной террасе, откуда правящая верхушка Иллари следит за ходом церемонии. Место Эль было среди них, но лишь физически. Что она думала и что чувствовала, никого не волновало.

Невольник шел с ними. Теперь он всегда был поблизости. Это раздражало. Квист умудрился испортить ее и без того несносную жизнь. Отныне она даже в собственных покоях не сможет расслабиться.

– Эльмидала! – донесся в спину мужской голос.

Всего один человек звал ее по имени. Упрямец! По правилам у Богини нет имени. Любого другого она бы поблагодарила за напоминание о том, кем была прежде, но не его. Он не хотел поддержать, его цель – уколоть побольнее, напомнить чего лишилась.

Эль зажмурилась, пока он не видел. Готовилась к встрече. Когда он обошел служанок и заглянул ей в лицо, она умудрилась выдавить улыбку. Скорее всего, та выглядела жалко, но лучше так, чем потом объяснять, почему не рада.

Гайдиар – принц Иллари и наследник императора – светился довольством. Как у него получалось выглядеть так, словно его жизнь прекрасна и беззаботна? Не знай Эль всю его подноготную, поверила бы в образ счастливца.

– Как всегда изумительно хороша, – он осмотрел Эль цепким взглядом синих, как у нее глаз. Немного задержался на груди, немного внизу живота. Зрачки принца расширились от желания.

Эльмидала покорно ожидала, когда он налюбуется. Прикоснуться все равно не посмеет. В такие минуты она радовалась, что на коже порошок. Не будь его, Гай бы себя не сдерживал.

– Позволь проводить тебя, Эльмидала.

Она кивнула в знак согласия. Какой смысл спорить? Он все равно поступит так, как хочет. Она размечталась, что все обойдется, и они просто дойдут до террасы вдвоем. Возможно, Гай скажет что-нибудь неприятное или вызывающее. Пустяки, переживет.

Но когда они проходили мимо балкона, он преградил ей путь, велев служанкам оставаться на месте. Арда и та не посмела ослушаться. Наследнику никто не перечит. Даже Эль. Лишь невольник шагнул за ними на балкон.

У Гая сделались такие глаза… словно океан, на котором вот-вот разразится шторм. Ему ничего не стоило убить невольника прямо здесь. Никто не осудит. Подумаешь, наследник не сдержался. Скажет, в нем взыграла необузданная кровь императора – о вспыльчивости правителя Иллари слагают легенды.

Эль испугалась. Не за себя, за невольника. Хотя, казалось бы, какое ей дело. Но ради его спасения она обратилась к Гаю, чего не делала очень давно.

– Мой принц, – с непривычки голос звучал глухо. Давно она не разговаривала, не с кем было, да и не о чем. Арда обычно понимала ее с полкивка. – Вы хотели что-то со мной обсудить.

Гай был поражен. Забыв о невольнике, он повернулся к ней.

– Ты снизошла до меня. С чего такая честь? – хмыкнул он недоверчиво. – Я полгода увивался за тобой хвостом, ты даже в мою сторону не смотрела. И вдруг заговорила.

– Сегодня такой день, – она сделала неопределенный жест. Пусть спишет ее болтливость на нервы перед церемонией. – И потом ты знаешь, почему я молчала.

– Хочу услышать это от тебя.

– Разговоры – пустое. Они ни к чему не ведут. Я – Богиня, ты – наследник. Наши пути давно идут параллельно.

– Я не хотел для тебя такого, – он обвел ее рукой.

Иногда Эль думала, как бы Гай поступил, не будь она Богиней. Может и хорошо, что судьба распорядилась так, а не иначе. По крайней мере, порошок отгораживал ее от принца и ему подобных.

– То, чего ты хотел, ни для кого не секрет, – ответила она спокойно. Давно научилась владеть эмоциями. – Но это невозможно. Только не после всего, что было. И не между нами.

– А помнишь, как в детстве? – глаза Гая озорно блеснули. – Нам же было весело вдвоем.

– У нас разные воспоминания о детстве, – Эль передернуло. Порой она мечтала потерять память, чтобы не помнить, как было в детстве. Гай ни при чем. Он выстрадал не меньше ее, поэтому он теперь такой.

Принц приблизился. Наклонился, рука потянулась к шее и замерла в миллиметре. Эль чувствовала его тепло и дыхание. Их губы почти соприкасались.

– Эль, – прошептал он, – жизнь моя, боль моя. Как же я люблю тебя… как ненавижу…

От его слов по коже побежал мороз. Он не дотрагивался, нет, но Эль все равно дрожала. В такие моменты она остро осознавала, как хрупка и беспомощна. Перед миром, перед жрецами, перед императором и его наследником. Тонкий слой порошка на коже – вот ее единственная защита.

Рука Гая напряглась, аж вены вздулись. Кажется, вот-вот сдавит, сломает тонкую шею, но в последний момент сдержался. Оттолкнул Эль несильно, так чтоб не коснуться кожи. Вдохнул со свистом через сжатые зубы.

– Я послезавтра уезжаю в провинцию по приказу отца, вернусь через месяц, – будничным голосом произнес принц, будто не терял контроль. – Придешь попрощаться?

– Разумеется, – кивнула Эль. В игру под названием «у нас все отлично» она играла не хуже него.

Развернувшись на пятках, Гай ушел, забыв, что хотел проводить. С ним всегда так – перекинешься парой фраз, а душевное равновесие потом восстанавливать несколько часов. Но она не злилась. Гай старший из детей императора. Разница в возрасте у Эль с наследником – пять лет. Страшно представить его жизнь без нее. Они вместе-то едва справлялись, а уж как он в одиночку переносил капризы и причуды повелителя и не сломался для нее загадка. Больно видеть, что он вырос во всем на него похожим.

* * *

Рейн даже вникать не хотел в их высокие отношения. Как она терпела? Почему не съездила ему по лицу? Или Богине тоже нельзя касаться других?

Аристократ, уходя, так посмотрел на Рейна, что он против воли встал в позу покорности. Теперь-то он понял девушку чуть лучше. Такому попробуй не подчинись, размажет по стене. И еще удовольствие в процессе получит. За годы рабства Рейн за версту научился распознавать садистов. Этот один из них.

Эльмидала, Эль – теперь, когда он узнал ее имя, девушка как будто стала ему ближе. Она не задержалась на балконе. Проходя мимо Рейна, впервые обратилась к нему:

– Никогда ему не перечь. Меня он не тронет, тебя же уничтожит.

Она говорила тихо, чтобы только он слышал, словно они заговорщики. Рейн проводил ее недоуменным взглядом. Что это было? Попытка оградить его от неприятностей? Похоже, прошлая ночь крепко их связала. Догадывается ли кто-нибудь из ее окружения, что она пыталась с его помощью покончить с собой? Разве что Арда.

На террасе, куда они пришли, возвышалось несколько кресел. Одно золотое, массивнее прочих. К нему и направилась Эль. Удобно ей сидеть на таком? Он ведь жесткий. Но у нее хоть было кресло, а Рейну никто не предложил сесть, и он застыл позади госпожи изваянием.

Вскоре на террасе появился седовласый бородатый мужчина лет пятидесяти в небрежно накинутой на плечи хламиде – живое воплощение вальяжности и величия. В его глазах читалась пресыщенность, а в жестах скука. Мужчина чуть ли не зевал. За ним следовала свита аристократов.

Рейна распирало любопытство. Он наклонился к ближайшей служанке и спросил, кто таков бородач.

– Ты что, – она округлила глаза, – это же император Иллари – Клеон Багряный.

– Почему Багряный? – шепотом уточнил Рейн.

Но служанка так посмотрела, что желание узнавать ответ пропало. Прозвище императора ассоциировалось у нее с чем-то ужасным. Но поболтать-то хотелось. Уже несколько недель ни с кем нормально не общался. А служанка молоденькая и симпатичная – светлая коса, карие глаза с крапинками, добродушная улыбка. К тому же местная.

Рейн попросил ее рассказать о церемонии дарения. Признался, что понятия не имеет, чего ожидать, что весь в предвкушении. В ответ снова этот взгляд, словно она сомневалась в его умственном здоровье. Да что ж такое! С досады Рейн замолчал. Не клеилось у него в последнее время общение с противоположным полом.

– Меня зовут Верда, – успела сообщить ему служанка перед тем, как площадь огласилась ревом.

Рейн вздрогнул от неожиданности, но быстро понял, что это трубы подали сигнал к началу церемонии. Он вытянул шею, чтобы ничего не пропустить.