Зови меня Шинигами - Эл Виктория. Страница 4

А собственно, чего Кира стесняется? Разве это позорно или неприлично – хотеть есть? И она решительно притормозила у следующей двери с надписью «Кафе».

– Давай зайдём?

Парень успел пройти на шаг вперёд, но потом всё-таки остановился, обернулся, посмотрел на Киру…

Да какое посмотрел! Его глаза надёжно скрывались в темноте под капюшоном.

Он же, наверное, видел только то, что находилось у него прямо под ногами. И до сих пор не воткнулся в столб или стену. Удивительно. И это Кира всего лишь предположила, что он на неё посмотрел. Обязательно изумлённо. Понятия не имел, что можно делать в кафе.

– Ладно.

Кира поспешно ворвалась внутрь, выбрала макароны с сыром и овощной салат. Можно было, конечно, «Цезарь» или «Греческий» и мясо по-французски, но особо шиковать не на что. Плюхнулась за стол с подносом, даже не вспомнив про приборы. Пришлось возвращаться. А парень взял только чашку чая, и то не столько пил, сколько сидел неподвижно, обхватив её пальцами. Действительно длинными и тонкими. А капюшон так и не снял.

– Ты совсем есть не хочешь? – поинтересовалась Кира.

Кажется, макароны и капуста с морковкой окончательно вернули ей обычную уверенность. И уютная обстановка кафе расслабила и умиротворила. Она даже попыталась быть вежливой, организовать приятную беседу за столом.

– Я редко ем.

Кира едва не подавилась очередной порцией. Только она начала воспринимать внезапно обретённого компаньона как вполне заурядного человека, почти забыв про недавний страх сумеречников и его равнодушные слова «я могу их убить», он напомнил ей о своей подозрительной странности.

– Редко – это как? Раз в день? – Вторую версию она выдала уже просто для прикола: – Раз в неделю?

Не ответил, а Кира вперила внимательный взгляд в макароны. Типа, внезапно озадачилась подсчётом проглоченных калорий. Но на самом деле решала: это ей показалось или действительно ближе к истине получился именно второй вариант?

Нет. Скорее всего, показалось. Ну ерунда же полная. Чтобы человек ел раз в неделю?

– А почему ты всё время в капюшоне?

– Не переношу яркий свет.

Лучше бы и сейчас промолчал.

Свет не переносит? Может, он вампир? Не такой, как сумеречники, а самый настоящий. Потому они его и испугались. Сильный, стремительный, способный расправиться даже с бесплотной тенью.

Вот Кира попа-ала!

Появляется неслышно, не любит свет, не ест. Ведь мог же и наврать про «редко». Хотя вампиры и чай не пьют. Но ведь и он не пьёт, только вид делает.

– Яркий? Так ведь сейчас ночь. И здесь не слишком светло.

– Привычка.

Поднёс чашку ко рту, отпил за раз почти половину.

Да он просто ждал, пока остынет! Кира и сама не терпит очень горячий чай или кофе.

Всё. Больше никаких приятных бесед. Завершение каждой из предложенных Кирой тем только усиливает сомнения: правильно ли она поступила, согласившись на его предложение работать вместе? Но теперь парень заговорил сам. В своей типичной манере – ни одного лишнего слова. Поэтому каждый его вопрос поначалу ставил Киру в тупик.

– Местная?

– В смысле? Кто? Я? Нет. Но ехать недолго. Четыре часа на автобусе.

Так близко и так далеко. Кира решительно мотнула головой.

– Но я домой не вернусь. Не могу. Сначала должна найти храм.

– Где ночуешь?

– Нигде, пока. Гостиницу, наверное, поищу. Я ещё не думала… – произнесла и тут же раскаялась.

Вот ведь ляпнула опять, ему на потеху. Сейчас опять начнёт над ней прикалываться. Поэтому поторопилась добавить:

– Не знаешь, есть тут поблизости?

– Знаю.

Опять шли по улице, только теперь Кира понимала, куда. В гостиницу. Зато другое не понимала. Они уже договорились о сотрудничестве. Вроде как сделку заключили – с печатями, но без подписей. Даже не постарались узнать имена друг друга.

– Как мне тебя называть?

Парень произнёс всего две буквы. Первая – что-то среднее между «ш» и «щ», вторая – определённо «и».

Кира проговорила про себя оба варианта. «Щи» – вообще несерьёзно, даже смех разбирает. Тут однозначная ассоциация с супом. «Ши» тоже странно звучит. Но он и сам странный. Очень. Киру от него время от времени в дрожь бросает. Что-то среднее между страхом, тревогой и отвращением.

– А нормальное имя у тебя есть?

– Нет.

– Да быть такого не может!

Опять промолчал, проигнорировал. Словно Кира и рта не открывала. Или разговаривала с кем-то другим.

«Ши». Ну как можно называть человека одним нелепым слогом? Хотя он…

Кира сложила вместе все те сведения, которые уже имела о нём.

– А ты, вообще, человек?

Он ответил как всегда честно, прямолинейно и равнодушно:

– Отчасти.

Ну да. Это как раз то самое обстоятельство, о котором следует упоминать мимоходом, коротко и бесстрастно. Мелочь незначительная и абсолютно неинтересная.

Не знай Кира ничего о таинственных существах, она бы просто в ступор впала от подобного заявления. Но она знала.

– А остальные части тогда чьи? – воскликнула Кира ошарашенно.

– Много всего.

Коротко и неясно. Ничего не ясно.

Гостиница выглядела так себе, о звёздочках и упоминать не стоит. Безликий светлый прямоугольник – наследие советских времён. Тогда только так строили: без изысков, строго, геометрично, будто из простейшего набора детских кубиков. Выставили несколько в ряд, и хватит. И внутри всё выглядело скромно, чуть обшарпанно. Зато, наверное, дёшево.

Кира устремилась к стойке портье, но Ши протолкнул её вперёд, к лестнице, а чтобы она зря воздух не сотрясала надоедливыми вопросами, продемонстрировал ключи.

Ну да. Может, так и лучше. С деньгами у Киры не очень, сорить особо нечем, и надолго не хватит.

Поднялись на второй этаж, прошли по коридору почти до самого конца. Ши открыл номер, пропустил Киру вперёд.

Не «люкс», конечно. Далеко не «люкс». Опять скромно, просто, минималистично. Словно монологи Ши. Шкаф, тумбочка, стул, стол, стакан и…

– Здесь одна кровать! – констатировала Кира возмущённо.

– Тебе мало?

– Но… – Кира нахмурилась. – Мне-то одной хватит, – сделала упор на слово «одной». – А тебе?

– Мне не надо.

Интересно, почему?

Пока Кира мучилась кроватным вопросом, Ши оказался возле окна. Распахнул рамы во всю ширь, в один скачок запрыгнул на подоконник и замер на нём, присев на корточки.

Он чего делать-то собирается? Прыгать вниз? Так второй этаж, и дверь легко открывается: выходи-входи сколько влезет. Или он взлетать планирует?

Сейчас обернётся летучей мышью, подтвердив Кирины догадки о его вампирской природе, или ещё кем-то, и умчится в ночь.

– В смысле – не надо кровать? Можешь и на полу? Или ты совсем не спишь?

– Почти.

Надо тоже научиться говорить коротко, иначе из большого количества слов выплывает и большое количество смыслов. Даже такие, которые и в сознании не держала. Из-за всех этих «а тебе», «а как» создаётся впечатление, что расчувствовавшаяся, усовестившаяся Кира сама предлагает ему разделить с ней постель. А дело-то как раз в обратном.

Довольно неоднозначная и тревожная ситуация: остаться на ночь в одном номере с почти незнакомым, очень странным парнем, которого боится даже нечисть. Но…

Внешне-то он, конечно, парень. А как там, по сути? Может, он вообще бесполое существо, если человек всего лишь отчасти?

Кира тоже подошла к окну, выглянула наружу.

Обычный внутренний дворик. Газон, кустики, цветочки в окружении, казалось, сплошных, неаккуратно прилепленных друг к другу стен. И Ши, похоже, никуда не собирается. Так и сидит неподвижно.

Медитирует, может? Подпитывается внешними энергиями. А что потом? Между прочим, она соглашалась только спрашивать, ни о каком ином партнёрстве речи не шло. И Кире неожиданные сюрпризы не нужны.

– Ну, понятно. Спать тебе не обязательно. Есть можешь редко. А как с остальным… с человеческим? – Кира неуверенно замялась. – Ну-у-у… секс, например.

Отмер, повернулся к Кире, но на лице по-прежнему ни одной эмоции. Только губы шевельнулись.