Воссоединенный (ЛП) - Хоук Коллин. Страница 44

Ананси склонила голову.

«Ничего не поделать, — сказала она. — Я не могу создать что-то огромное без энергии. Думаешь, мое тело создает нити из воздуха?».

— Нет?

«Верно. Я заглянула в разумы твоих спутниц, потенциал их судеб огромен. Может, гобеленов хватит на весь остров».

— Но…

Она перебила:

«Уверяю, задача мне по силам, но для этого нужно много энергии, а у меня ее нет. Прости, если тебе важен твой мужчина, но мне придется съесть его».

— Хорошо, — ответила я ей. — Мы понимаем. Да, девочки?

«Конечно», — отозвалась Тиа.

Эшли ответила не сразу. Я почти ощущала ее горечь.

«Делай, что должна, бестия», — выдавила она.

Этого хватило, чтобы паучиха ушла в ту часть джунглей, где оставила Ахмоса в коконе. Решив, что она ушла достаточно далеко, я мысленно скомандовала:

«Сейчас!».

Мы сосредоточились, соединили наши разумы в Уасрет. Я знала, что страх был барьером для меня. Нужно было отпустить его и полностью довериться спутницам.

— Скорее! — закричала я. Я слышала шум и шорох на деревьях, паучиха спешила к нам на большой скорости. На разум снова давило, Ананси пыталась заблокировать нас, но слишком поздно. Мы впервые объединились полностью, нас сплотило отчаянное желание спасти Ахмоса, и мы ощутили силу.

Я спокойно открыла глаза и подняла руки. Свет звезд щекотал мою кожу. Я посмотрела на опухшую ногу и потянула энергию из деревьев и зверей, из самого космоса, и улыбнулась, когда рана закрылась, а яд покинул тело. Паучиха со стуком упала на мою ветку, щелкая жвалами, с клыков капал яд.

«Что ты наделала?» — осведомилась она.

Я не слушала ее и повернула ладонями. Тело стало невесомым, как лунный свет. Оно медленно поднялось. Когда ноги показались сильными, я опустила стопы на ветку. Часть меня, фея, знала, как держать равновесие. Часть меня, львица, знала, что мне нужна вода, и я позвала воду. Она пришла из воздуха и реки. Когда я сложила ладони чашей, она налилась в них. Я пила, пока львица не успокоилась.

«Лили, ты перегибаешь…» — начала паучиха.

— Нет, Ананси, — сказала я, голос был тихим, как раскаты далекого грома. — Это ты перегибаешь.

Паучиха попятилась, в воздухе трепетали усики. Я знала, что она хочет коснуться меня. Знала, что усиками она считывала разум добычи. Я опустила руки, и ее усики повторили движение и стали бесполезными.

— Но ты же не Ананси, да? — сказала я. — Это имя дали тебе смертные.

«Откуда ты знаешь? — спросила паучиха. — Почему ты так со мной разговариваешь?».

— Я знаю многое, павшая. Знаю, что ты была сияющей и прекрасной. Ты родилась мегаранией, космическим прядильщиком, тебе доверили важное задание, создавать равновесие и документировать историю. Но ты хотела власть, ты нарушила основные законы и погубила свой род. Когда космос не смог больше терпеть твое преступление, тебя настигла расплата, но ты скрылась от этого. Как скрылась от истинного имени.

«Ты не знаешь, о чем говоришь».

— Конечно, знаю. О, не с этим именем ты начинала. Нет, это имя ты себе создала. Это твое истинное имя. Оно выжжено у тебя на сердце. Не так ли, Жалкий Антропофаг?

Паучиха закричала в моей голове. Ее длинные лапы дрожали, она свалилась с ветки и повисла внизу, нить поддерживала ее содрогающееся тело. Человек во мне думал, что паучиха выглядит так, словно на нее брызнули средством от насекомых.

Я склонилась с ветки, глядя на нее.

— Слышишь, как имя разносится эхом в океане пустоты, в котором ты живешь? Несмотря на твой голод, — продолжала я, — ты откажешься от еды, — человек во мне просил верно подбирать слова. — И когда тебя настигнет расплата, — я склонилась, глядя в ее глаза-камешки, — а она настигнет тебя, уверяю, ты примешь свою судьбу с распростертыми… лапами.

Я шагнула ближе, паучиха отпрянула, усики свисали с ее головы.

— А пока предлагаю тебе потратить время на размышления о своих эгоистичных поступках, совершенных за слишком долгую жизнь. А потом сплети свой гобелен. И не забудь включить свой конец. Если тебя это успокоит, это будет твоя величайшая работа».

Паучиха дрожала, отвечая:

«Да, госпожа».

— Хорошо. А теперь отведи меня к моему спутнику и освободи его из паутины. У нас еще много работы.

«Как пожелаете», — Ананси слабо выровнялась и пошла на дрожащих лапах, замирая и проверяя, иду ли я следом.

Она вела меня по извилистой тропе среди деревьев, создавая новую паутину там, где она ослабла. Я следовала за ней, шагая легко и уверенно, в идеальном равновесии разума и духа. Но когда мы подошли к Ахмосу, и паучиха занесла клык над его коконом, я ощутила, как Уасрет ускользает.

Фея во мне пыталась вырваться, но у меня оставалось достаточно сил, чтобы прижать ладонь к его щеке и направить лунный свет в его тело. С ним было что-то не так, и я не могла исправить это быстро, а времени было мало. Но я смогла убрать яд. Он глубоко вдохнул и открыл глаза.

— Лили? — сказал он.

Я покачала головой.

— Сейчас ты говоришь с Уасрет, сын Египта.

Если бы я хотела использовать на нем силу, то сделала бы это, но мысль мне претила. Я не хотела управлять им, да и Ахмос еще не достиг момента, когда потребуется его имя. Его истинное имя раскроется позже. Я закрыла глаза. Что-то большее было связано с ним и его братьями, а еще с моим будущим. Я подумывала обратить силу на себя, раскрыть свое истинное имя. Имя Уасрет дал мне космос, но я была больше, чем это. Я ощущала это внутри.

Паучиха сплела судьбу Лиллианы Янг, отчасти. Я не знала, что она увидела бы, если бы могла сплести мою судьбу. Но я знала, что никто в космосе, даже последняя мегарания, не могла понять, что будет со мной. Я должна была ждать и узнавать сама.

Фея продолжала бороться, разбивать связь, пока Ахмос высвобождался из кокона паутины. Тревожась за силу и решимость феи, как и за то, что мне не хватало сил остановить ее, я приказала паучихе покинуть нас, а Ахмосу сказала следовать за нами. Я легко спрыгнула на землю. Несмотря на расстояние, тело легко поглотило удар столкновения.

Ахмос шел за мной, пока я направлялась к поляне. Там я оглянулась на территорию паучихи. Закрыв глаза, я ощутила, что она следит за нами, но пока я была Уасрет, она не станет действовать против меня. Я ведь использовала ее истинное имя.

— Идем, — сказала я Ахмосу. — Мы должны скорее вернуться в деревню. Твои братья ждут.

Фея вырывалась, Ахмос взял меня за руку.

— Ты в порядке? — спросил он тревогой. Он вытащил лист из моих волос и положил ладонь на мою шею. — Я видел, как паучиха укусила тебя.

— Да, — ответила я. — Укусила. Но я себя исцелила.

— Ты можешь исцелять? — спросил он.

— Это просто, — ответила я, склонив голову. — Ты сам так умеешь.

— Да. Я не знал, что и Уасрет так умеет.

Я кивнула, готовая двигаться дальше, но замерла, обхватила голову Ахмоса и притянула его к своим губам. Он прижал меня к своему телу, провел руками по моей спине, а потом обвил мою талию.

После долгого поцелуя он поднял голову.

— Что это было? — спросил он с тенью улыбки в уголках рта.

— Пытаюсь успокоить фею. Она хочет разорвать связь, но мы должны продержаться еще немного. Мои связи с твоим царством все еще хрупкие. Идем, Ахмос.

Я взяла его за руку и повела за собой. Он сжал мою ладонь, поменял положение рук, чтобы идти рядом. Фея угомонилась, и я знала, что такой спутник, как он, важная часть головоломки, которая могла определить, кем я была и кем стану. Мы вошли в деревню, стражи были потрясены. Они не ожидали, что мы вернемся.

Подняв руку, когда собралась толпа, я сказала:

— Больше вам не нужно приносить жертву паучихе. Ее время на острове почти вышло. Но я бы не советовала ходить в ее угодья. Если попадетесь в паутину, яд все еще навредит вам.

Если они и были удивлены тому, что я вдруг заговорила на их языке, они не показали это.

— Что ты сделала? — осведомился крохотный король, толпа расступилась, пропуская его. — Если ты разозлила Ананси… — он грозил мне пальцем.