Ловцы душ (ЛП) - Пекара Яцек. Страница 17

– Не надо, – послышался шёпот. – Это я…

– Гнев Господень, что ты тут делаешь? – Я спрятал стилет в ножны.

Я вернулся в сени и забрал светящую жёлтым пламенем лампу. Первое, что я увидел, это то, что рот и подбородок вампирши залиты свежей кровью. И я сразу подумал, что она убила Козоёба, поэтому мне придётся побеспокоиться, как избавиться от его тела, а затем попытаться незаметно покинуть город. Я вздохнул. Девушка, не стесняясь моего присутствия, облизывала пальцы.

– Хочешь? – Спросила она, указывая на погруженный во мрак угол комнаты.

– Спасибо, дорогая, но я не голоден, – ответил я любезно.

Я подошёл на три шага, держа лампу в вытянутой руке. И выдохнул с облегчением. На полу лежал не Козоёб, а белый пёсик со спутанной волнистой шерстью. Его глаза были мёртвыми, а горло растерзано. Я надеялся, что хозяин как-то смирится со смертью собаки, учитывая тот факт, что сам мог оказаться на её месте.

– Я была очень быстрой, – пояснила она со вздохом. – Ему не было больно.

– Доедай, и пойдём со мной, – попросил я.

Она склонилась над телом и вонзила в него зубы. Я услышал громкое чавканье и звук всасывания, это звучало, как будто кто-то разрезал апельсин пополам и жадно пытался выпить весь сок. Наконец она закончила и встала с улыбкой на губах. Её заострённые зубы блестели красным.

– Ням, – сказала она.

Я знал, что мне придётся сюда вернуться, чтобы убрать тело, ибо я не хотел вызвать у хозяина дома ещё большего ужаса, что, несомненно, случилось бы, если бы он нашёл растерзанную собаку. Я также знал, что мне придётся внимательнее следить за вампиршей, поскольку она больше напоминала дикое создание, чем человека, и у меня не было никакой гарантии, что она снова не выйдет на охоту, как только почувствует аппетит. Правда, как следовало из её слов, она старалась не охотиться на людей, но у меня не было также никакого желания, чтобы кто-нибудь увидел, как она охотится на собак, кошек или крыс. А кроме того, я бы не зарёкся, что её не охватит внезапное, глубокое желание попробовать человеческой крови. Меня утешала только мысль, что, скорее всего, объектом её интереса буду не я, поскольку, казалось, она испытывала ко мне своего рода привязанность. Если она нуждалась в свежей крови, то эту кровь должен буду доставлять ей я. Ну что ж, в конце концов, наверняка в этом городке находится не одна лавка мясника.

Мастер, нанятый Козоёбом, справился на удивление хорошо. Сделанные им предметы я положил во вьюки, поскольку пока они не были мне нужны. Я также узнал, где живёт блаженный пустынник, и оказалось, что для того, чтобы добраться до его обители, мы должны будем потратить всего полдня пути. Пока всё складывалось по моему плану.

– Прощай, Козоёб.

– Прощай, – ответил он, и в его голосе я услышал явное облегчение. – Ну так ты...

– Да, я доволен, – сказал я.

– А ты не...

– Мы больше не увидимся,– закончил я фразу, которую он хотел произнести. – Только держи язык за зубами и не заставляй меня когда-нибудь появиться снова и показать несколько хитрых трюков твоей женщине или твоему ребёнку.

– Не нужно мне угрожать, – отозвался он шёпотом.

– Не нужно, – согласился я.

Боже, куда делся тот Козоёб, который пьяным вызывал имперских солдат на поединки на утоптанной земле и для которого убить человека было как плюнуть?! Как семья и любовные связи ослабляют волю и тело человека! Как делают его открытым для любой угрозы, пугливым и беспомощным... Я мог быть только счастлив от того, что со мной никогда не произойдёт подобное несчастье.

Я был уверен, что он меня не предаст. Во-первых, что он мог сказать? Донести, что инквизитор Его Преосвященства появился у него с худой и вонючей женщиной, потребовав приюта? Местные инквизиторы, максимум, начнут сочувствовать вкусу Мордимера Маддердина. Конечно, он мог также передать свои подозрения относительно того, что эта женщина не была, наверное, человеком. Но такие обвинения следовало доказать, особенно когда они выдвигались против инквизитора. Во-вторых, Козоёб знал, что я не бросаю слов на ветер и не прощу ему второго предательства. Поэтому я думал, что он просто обо всём забудет. Кто знает, возможно, забудет так успешно, что через год или два даже перед самим собой не признается, что видел бывшего товарища. Для его же блага я надеялся, что именно так и произойдёт.

Козоёб протянул руку, но его рука зависла в воздухе.

– Я простил тебя, – сказал я, – но я не забыл. Я повернулся и вскочил на конский хребет.

Вампирша с улыбкой обернулась ко мне.

– Я его глажу, – похвалилась она, и действительно, я видел, как её рука скользит по блестящей шерсти. – Кажется, ему это нравится...

Что ж, несколько дней ушло на привыкание моего коня к присутствию девушки, но результат оказался, по крайней мере, удовлетворительным. Сама она держалась довольно уверенно в седле, хотя я был уверен, что долгий путь ещё даст о себе знать. Я сказал ей одеться в длинный плащ с широким капюшоном, который замаскировал бы худобу её тела, а также позволял скрыть лицо. Она свернулась в седле и удобно оперлась об меня спиной.

– Купишь мне когда-нибудь коня? – спросила она.

– Конечно, дорогая, – ответил я.

На третью ночь мы разбили лагерь на маленькой полянке, прилегающей к склону холма. Ха, лагерь – это громко сказано. Я развёл костёр, и на собранных ветках расстелил шерстяные одеяла, настолько близко к пламени, чтобы нас согревало его тепло. К счастью, уже несколько дней не шёл дождь, так что я надеялся, что нас не разбудит ливень. Впрочем, Мордимер Маддердин ночевал в таких местах, что несколько капель дождя не могли оказать на него особого впечатления. Хотя, конечно, я не любил подобного разнообразия.

– Спокойной ночи, – сказал я, укутываясь одеялом.

– Сладких снов, – ответила она и рассмеялась про себя. Я понял, что определённо она вспомнила эту фразу из давних времён, и поэтому была так рада.

Я заснул, может, и не сладко, но, по крайней мере, крепко. В какой-то момент, однако, что-то меня насторожило, и я открыл глаза; в сознании, бдительный и внимательный. Вампирша склонилась надо мной, а на её лицо ложился тёплый свет от тлеющих в огне дров. Чёрные глаза блестели, как два факела, укрытых во мраке.

– Я видела твой сон, – прошептала она.

Я только улыбнулся, поскольку обычные люди не видят снов других людей.

– Она такая красивая, – добавила она мечтательно. Ну да. Я забыл, что моя спутница не была обычным человеком. Ба, да она и человеком-то не была! Однако, несмотря на всё это, как она могла заглянуть в сонные грёзы другого человека?

– Ты думаешь, я тоже буду красивая? Может, когда-нибудь тебе приснюсь? – На её лице появилась неуверенная улыбка.

– Конечно, будешь, – ответил я искренне, ибо был уверен, что, как только она немного поправится, сможет превратиться в довольно интересную женщину. Но от этого её отделяло самое меньшее пятьдесят фунтов, так как пока она всё-таки больше напоминала скелет. Скелет с выразительными, красивыми глазами, которые в данный момент испытующе уставились на меня.

– Почему ты о ней грезишь?

Ответить на этот вопрос было нелегко, и я сам задавал его себе много раз. Что я мог сделать, кроме как пожать плечами и сказать «не знаю»?

– Нет, нет. – Она замахала рукой, и я видел, что она раздражена. – Я не этого хотела... – Она надолго задумалась. – Лучше быть с кем-то, чем просто о нём мечтать, – ей, наконец, удалось сформулировать мысль, и она хлопнула в ладоши, довольная собой.

Я засмеялся. Правда, как это было просто? Жаль, что не для меня.

– Мы не можем получить всё, чего хотим, – ответил я.

– Почему?

– Потому что Бог так устроил мир.

– Плохой Бог. – Она повернулась ко мне спиной, а я снова рассмеялся.

Она вдруг втянула ноздрями воздух и сжалась. Она выглядела теперь, как изготовившийся к атаке кот.

– Кос-с-с-суля – зашипела она.