Обитатели холмов [издание 2011 г.] - Адамс Ричард. Страница 9

— Сидите смирно, — услышал Орех, когда Шишак, задыхаясь от натуги, зашипел на Плошку и Пятика.

И Шишак тут же ушел под воду. Но через секунду вынырнул и снова положил голову на край доски. Доска покачивалась в такт толчкам, и все собравшиеся на берегу смотрели, как она медленно плыла по воде и как наконец уткнулась в берег. Пятик вытолкнул Плошку на землю, потом спрыгнул сам, а следом за ними выбрался Шишак, задыхавшийся и продрогший.

— Я-то понял Черничку сразу, — сказал он — Но толкать эту шутку в воде чертовски трудно. Хорошо бы солнце взошло поскорее. Замерз. Ну, двигаемся дальше?

Они выбрались из ольшаника и быстро домчались через луг до зеленой изгороди. Собака так и осталась в лесу на другом берегу. Только Шишак и Пятик и оценили изобретение Чернички, а остальные о нем тотчас забыли. Но Пятик подошел к Черничке, когда тот улегся под кустом терновника, и сказал:

— Ты спас нам с Плошкой жизнь. Плошка, может, так и не понял этого, но я это знаю точно.

— Неплохая была идея, согласен, — отозвался Черничка. — Надо будет запомнить. Вдруг еще раз пригодится.

9

Ворона и бобовое поле

Солнце уже поднялось высоко, а они так еще и лежали в терновнике, прижавшись к земле среди толстых корней. Одни спали, другие дремали. Они помнили об опасности, но устали так, что могли полагаться лишь на везение. Глядя на свою команду, Орех чувствовал себя еще беспомощней, чем на берегу. Нельзя долго оставаться у изгороди в открытом поле. Но Орех не знал, куда идти дальше. Нужно было пойти на разведку. Он двинулся вдоль кустов, держа нос по ветру, присматривая местечко, где можно было без особого риска понюхать ветер, который дул с юга. Может быть, запахи, которые он нес из-за изгороди, что-нибудь да прояснят.

Орех дошел до широкой тропы, где проходит стадо. Увидел коров, пасшихся вверху на склоне. Осторожно пролез через изгородь, присел на краю поля за листьями чертополоха и снова принюхался. Отсюда был отчетливо слышен смешанный запах боярышника и теплого навоза. Пахло и еще чем-то, и этот новый запах, сильный, приятный и свежий, Орех слышал впервые. Запах был здоровый. Нестрашный. Что же пахнет? И почему так сильно? Почему даже на открытом месте под южным ветром он забивает все остальное? Видно, источник его где-то рядом. Орех решил было отправить кого-нибудь на разведку. Одуванчику сбегать туда-сюда — до вершины холма и обратно — не трудней, чем зайцу. Но любовь к приключениям и озорству взяла верх. Орех решил разузнать все сам, так чтобы никто даже заметить не успел, что его нет. Будет Шишаку к чему цепляться.

Орех легко побежал по лугу в сторону стада коров. Когда он проскакивал мимо, коровы разом подняли головы, посмотрели внимательными глазами и вновь принялись жевать. Рядом с ними, хлопая крыльями, прыгала большая черная птица. С виду она напоминала большого грача, но — вот уж что на грачей не похоже — была одна-одинешенька. Орех видел ворону впервые. Ему и в голову не пришло, что птица ищет кротовый след и что, если найдет, прикончит зверька ударом клюва и вытащит из норки. Знай это, Орех вряд ли спокойно пробежал бы мимо и вряд ли отнесся бы к птице столь легкомысленно, назвав про себя просто «не ястреб», что у кроликов означает кого угодно — от вьюрка до фазана.

Необычное благоухание усилилось, обрушившись на Ореха мощными волнами, шедшими с вершины склона. Так на путешественника, который впервые попал на побережье Средиземного моря, обрушивается волнами аромат апельсиновых рощ. Зачарованный, Орех поднялся на вершину. Там невдалеке зеленела еще одна изгородь, а за ней, плавно колеблясь от ветерка, лежало огромное поле цветущей фасоли.

Орех сел на задние лапы и загляделся на этот опрятный лесок маленьких серо-зеленых стволов, увешанных колонками черно-белых цветов. Никогда он не видел ничего подобного. Орех знал ячмень и пшеницу, однажды попал на поле турнепса. Но здесь цветы были совсем другие, не похожие ни на что, и казались ему чем-то прекрасным, мирным и благотворным. Конечно, кролики не едят бобов, но им нравится этот запах. Кроме того, на фасолевом поле можно лежать сколько душе угодно, укрывшись в зарослях, да и бегать там легко и безопасно. Орех решил вернуться и привести сюда товарищей, чтобы они спокойно отдохнули до вечера под защитой шуршащего леса. Когда он спустился с холма, команда его лежала на том же месте. Шишак и Серебряный уже проснулись, остальные чутко дремали. — Не спишь, Серебряный? — поинтересовался Орех.

— Здесь слишком опасно, — ответил Серебряный. — Я устал не меньше других, но если все будут спать, то кто же поднимет тревогу в случае, если нас заметят?

— Знаю. Я и нашел одно местечко, где можно спать сколько угодно.

— Нору?

— Нет, не нору. Огромное цветущее поле. Оно спрячет нас от чужих глаз и носов, пока мы будем отдыхать. Пойдем понюхаем.

Оба кролика тотчас поднялись.

— Говоришь, что уже осмотрел эти растения? — Шишак, поводя ушами, старался уловить отдаленные шорохи поля.

— Да, на вершине. Пошли разбудим остальных. Того и гляди, появится какой-нибудь человек на своем храдада [6], и они спросонок все разбегутся кто куда.

Серебряный разбудил спящих. Кролики просыпались неохотно и поднялись только тогда, когда он несколько раз повторил, что поле «совсем-совсем рядом».

Кролики бежали, широко рассыпавшись по склону. Впереди Шишак и Серебряный, немного позади Орех с Алтейкой. Остальные тянулись по одному — сделают несколько скачков и присядут, чтобы перекусить или оставить кучку помета на теплой, прогретой солнцем траве. Серебряный уже почти добежал до самого верха, как вдруг примерно на середине склона кто-то пронзительно заверещал — не звал на помощь, не пытался отпугнуть врага, а просто вопил от страха. На Пятика с Плошкой, отставших от всех, маленьких и усталых, напала ворона. Она пролетела над самой землей. Потом неожиданно кинулась на Пятика, целя в него огромным клювом, но тому удалось вовремя увернуться. А теперь, подскакивая бочком, она догоняла обоих приятелей, и страшная голова со страшным клювом была совсем близко. Вороны метят в глаза, и, почувствовав это, Плошка головой уткнулся в кустик травы, пытаясь зарыться как можно глубже. И заверещал.

Через несколько секунд Орех был с ними рядом. Он понятия не имел, что надо делать, и если бы ворона не обратила на него внимания, наверное, растерялся бы. Но она сама повернулась к нему, а Орех решил было обойти птицу сзади, но оглянулся на своих и увидел, как сбоку к ним подбегает Шишак. Ворона тоже заметила движение, попробовала достать Шишака клювом и промахнулась. Орех услышал, как клюв чиркнул по камешку и раздался звук, похожий на треск раковины, когда дрозд стучит ею о гальку, чтобы достать улитку. Тут следом за Шишаком подбежал Серебряный, и ворона, мгновенно оправившись после неудачи, пошла прямиком на него. Серебряный испугался, замер, а ворона, преисполнившись зловещего восторга, затанцевала почти перед самым его носом, хлопая огромными черными крыльями. Она уже изготовилась было клюнуть Серебряного, но тут Шишак прыгнул, сбил ворону с ног, и та рухнула на траву с резким, яростным карканьем.

— Вперед! — крикнул Шишак. — Заходи сзади! Эти птицы сами трусы! Только слабым и страшны.

Но ворона уже удирала; медленно, тяжело взмахивая крыльями, она полетела над самой землей. Кроликам хорошо было видно, как она долетела до нижнего края поля и исчезла над лесом за речкой. В тишине раздалось тихое похрустывание — корова, не переставая жевать, подошла к ним ближе.

Шишак поспешил к Плошке, бормоча себе под нос непристойную песенку гвардейцев ауслы: