Желание (СИ) - "Amalie Brook". Страница 88

Я рассеянно ответила «да», прошлась и села на край кровати, взяла Шена за руку, пока еще очень слабую.

Медсестра оказалась простой очень похожей на Берту. Где настоящая Берта, я могла только гадать. Странное ощущение — думать о человеке, благодаря которому ты жива.

— Шен, как ты?

Он слабо сжал мою ладонь:

— Мне очень хреново. Но жить буду.

— Конечно, будешь, конечно. Шен, я видела Тайлера. С ним все в порядке, а вот про остальных не знаю ничего. Еще я узнала о наших родителях…

Я замолчала, не зная, стоит ли говорить ему все сразу.

— Ну? — нетерпеливо спросил Шен.

Он заметно разволновался, лицо вмиг изменилось.

— Говори, Лети! — Шен сказал это раздраженно, а потом прикрыл глаза и добавил тихо: — Лет, у меня нет сил вытаскивать у тебя по слову в час.

— Отец под домашним арестом, а Марилен после нервного срыва.

— У нашей мамочки сорвало крышу, не пережила потери короны…

— Шен, ты что? — чего-чего, а таких слов я не ожидала.

— Брось, Лет. Ты не хуже меня знаешь, что для нашей Марилен мы лучше бы подохли, чем стали преступниками.

— Шен, она наша мать.

— И что? Она всегда хотела «сохранить лицо». Если бы не ее желание свести тебя с Томмардом, может, все бы случилось по-другому.

— Ты это о чем?

— А ты вспомни, как она уговорила тебя с ним помириться. Вспомни, что произошло, Лети!

Я была бы рада все вспомнить. Это бы помогло мне самой. Но я не могла при всем желании. Летиция отдала свое тело и свое место, а память слишком ценный дар, чтобы просто так с ним расставаться.

— Да, я помню, Шен… Но я думаю, сейчас не время вспоминать старые обиды, да? Марилен не лучше, чем нам. Мы все пострадали.

— Марилен воевала за наше положение в обществе, а я его всегда ненавидел. Знаешь, Лет, я бы запросто отдал все свои ступени, все привилегии. Лучше перебиваться с хлеба на воду и жить в трущобах, чем знать, что Хейли больше нет.

— Шен…

Я погладила его по руке.

— Именно из-за того, что мы Кастелли, Лети, — проговорил Шен, глядя на меня. — Из-за постоянного стремления зачем-то быть выше, мы оказались здесь. Понимаешь?

По моей щеке покатилась слеза. Не потому что мне было его жаль, а потому что было страшно его слушать.

— Шен, не говори так. Разве мы выбираем, кем нам быть?

— Ты права, Лет. Но я не могу простить себе ее смерти. Просто не могу.

Бедный-бедный Шен. Ему придется жить с этим ужасным грузом. Ему, мне, Тайлеру — нам всем. Смерть Хейли стала страшной отправной точкой, после которой никто не останется прежним. После нее прошло так мало времени, а мне казалось, целая мучительная вечность.

— Шен, — тверже сказала я. — Это очень тяжело. Мы никогда не забудем ее. Но сейчас нам лучше подумать, как быть дальше. Ты знаешь, что меня и Тайлера допрашивали? Альянс ведет свое расследование и хочет использовать нас как политическое оружие. Понимаешь, что это значит?

Шеннард прекрасно понимал. Он мог грызть себя сколько угодно, но разум от этого не терял.

— Жаль, мы не можем поговорить с Тайлером, — ответил он. — Они специально держат нас отдельно. Мы не можем даже решить, что стоит говорить, а что нет. Расскажи мне все, Лети, хорошо?

Я боялась, что нас подслушивают. Эта мысль не давала покоя с тех пор, как я вошла в эту комнату.

— Нет, Шен, я не скажу ни слова. Тебе нельзя волноваться.

Он удивленно на меня взглянул, а я легла на край кровати рядом с ним.

— Тебе еще плохо и ты несешь невесть что. Давай ты отдохнешь, я тихонько тебе спою, на ушко, как ты в детстве, да? — и тихим шепотом добавила: — Никто не должен нас слышать. Я буду говорить очень тихо.

— Конечно, Лет, — улыбнулся Шен. — Спой мне.

И я заговорила. Тихо-тихо, чтобы слышал только он. Рассказала все, что говорила Тану, что он спрашивал и как подстроил нашу встречу с Тайлером.

Я вышла от Шеннарда спустя два часа, когда вернулась медсестра и сообщила, что ему нужно ставить укол.

— Ваш брат много перенес, пусть отдохнет, — ее тон был не строгим, но не допускающим возражений. Без сомнения, она выполняла приказ.

За дверью меня ждал Тан.

— У вас столько охраны, — я взглянула на троих громил за его спиной. — Думаете, я смогу на вас напасть?

— Надеюсь, для этого вы, Летиция, слишком умны. Хотя, после пережитого от вас можно ожидать всего. Пожалуй, я провожу вас.

Жестом он показал мне, что стоит не дергаться и идти обратно в «свою» комнату под надзором. Я покорно зашагала, подстраиваясь под шаг Тана.

— Тайлер Гиллерти поведал мне некоторые подробности, — начал он издалека.

У меня тут же забилось сердце, но я старалась никоим образом не выказывать волнения. Тайлеру доверяю как самой себе, но имея возможности хотя бы узнать о его планах, как будто нахожусь в огромной комнате с завязанными глазами. Не знаю, что можно и что нельзя говорить или делать и что мне делать вообще?

— Честно говоря, не ожидал, что вы с ним связаны таким образом. Поверить, что дочь магната Кастелли — подружка парня с шестой ступени — было сложно.

— Вы решили, что это невозможно?

— Я решил, что ллерийские власти прикажут объявить о чем угодно, лишь бы как можно больше очернить ваш образ. Страшная вещь — цензура, не правда ли? Газеты и телевидение твердят то, что им прикажут. До сих пор удивляюсь, как в Ллерии вообще сохранилась профессия журналиста. Согласитесь, что жить в таком строе тяжело, Летиция?

Я пожала плечами в ответ.

— Возможно, Ллерия так сильна только благодаря ему.

— Странно слышать такое от человека, потерявшего все из-за классовых различий.

— Не из-за классовых различий, а из-за предательства. Моего отца подставили, Тан, — я остановилась и посмотрела ему прямо в глаза. — Эриха Кастелли просто сдали за возможность срубить хороший куш его же соратники. Это отвратительно.

Тан сдержанно улыбнулся.

— Вижу, вы в полной мере ощутили, что такое скатываться вниз по «ступеням». Неприятно ощущение, верно?

Я молчала.

— Но я хотел поговорить с вами не об этом, Летиция. Вы должны знать, что Тайлер Гиллерти и его компания приняли предложение сотрудничать с Альянсом. Их способности найдут здесь более достойное применение, как считаете?

— Без сомнения.

— Рад, что вы согласны. И вы, Летиция, станете гарантом того, что Тайлер обретет свое применение как можно точнее. В свете последних событий это просто необходимо.

Он улыбнулся так, что у меня прошелся мороз по коже.

Все повторялось с поразительной точностью. Также как и в Ллерии, Альянс играет на слабостях людей. Я — слабость Тайлера, а, значит, нас не оставят в покое. Гиллерти сильный и опасный игрок даже для Альянса. Его будет не просто подчинить и заставить делать все по указке. И как кстати, что слухи о нем и Летиции Кастелли подтвердились. Теперь, у них есть превосходный инструмент давления.

— Вы понимаете меня?

— Да, конечно, — ответила я.

— В таком случае, вы не станете возражать насчет принятия гражданства Альянса?

Отступать мне уже было некуда. Я искала в этой северной стране убежища, а получила настоящую крепость.

— Я здесь как раз за этим, — голос немного дрогнул.

— В таком случае, не стоит затягивать. Вы и Гиллерти завтра же отправляетесь в Жаккаль, где вы сможете пройти эту процедуру. Это третий «пояс», так что, думаю, вам будет интересно.

— А как же мой брат? Шеннард не может ехать, он еще не оправился.

— Разве я сказал хоть слово о нем? Вы правы, ваш брат еще слаб и не может путешествовать. Он останется здесь до выздоровления, а у вас, я надеюсь, все пройдет гладко. Вы ведь будете за него переживать, Летиция.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось взять что-нибудь тяжелое и изо всех сил огреть Тана по голове, или, куда получится.

Эти мерзавцы продумали все. Тайлер не натворит глупостей, потому что у них я, а я не натворю, потому что у них Шен. Превосходная цепь и, главное, нерушимая. Если раньше мы защищали друг друга в случае беды, то теперь, стоит споткнуться одному и все полетят в пропасть.