Затерянные в солнце (СИ) - "ВолкСафо". Страница 55

Серый мир без красок раскинулся вокруг. Серая плоскость была под ногами Ульха, серая полусфера – над головой. Серый ветер задувал с востока, неся следом за собой такую же серую пыль. Только вверх нельзя было смотреть, и Ульх знал это, но его глаза неумолимо тащило и тянуло туда, словно кто-то хотел, чтобы он туда смотрел. Вжав голову в плечи, Ульх уставился себе под ноги. Он знал, что там, над головой, вместо солнца висит громадная черная дыра, колеблющаяся и меняющая очертания по краям, которая и освещала тусклым светом весь этот мир. Потому и света здесь не было: только бесцветная чистота и ничего больше.

Под ногами у Ульха искривлялась его собственная тень. Она была длинная и серая, она словно бы следила за ним, словно наблюдала, что он будет делать дальше. От этого стало не по себе.

УЛЬХ.

Голос друга заполнил его голову, и он задрожал всем телом, сжимая виски, которые сейчас, казалось, разорвет на куски. Упав на землю и тыкаясь носом практически в собственную тень, Ульх низко опустил голову.

ТЫ ЗАБЫВАЕШЬ ОБО МНЕ, УЛЬХ. С КАЖДЫМ ДНЕМ ТЫ МЕДЛЕННО И ВЕРНО ЗАБЫВАЕШЬ МЕНЯ. ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕЙЧАС ТЫ РЕШИЛ ОТВЕРНУТЬСЯ ОТ МЕНЯ? СЕЙЧАС, КОГДА МЫ ТАК БЛИЗКИ К ЦЕЛИ?

Нет, хозяин! – тихонько зашептал Ульх, чувствуя, как с губ срывается пена. – Я не забываю тебя! Я помню только о тебе! И живу только для тебя!

А ТВОЙ ПРИЯТЕЛЬ? ТЫ ПРОВОДИШЬ С НИМ СЛИШКОМ МНОГО ДРАГОЦЕННОГО ВРЕМЕНИ, КОТОРОЕ СЛЕДОВАЛО БЫ ПОСВЯТИТЬ МОЛИТВАМ И НАШЕЙ ОБЩЕЙ ЦЕЛИ.

Он ничем не опасен, – негромко проговорил Ульх, сжимая сутулые плечи. – Он думает так же, как и мы, он хочет того же. И он нисколько не отвлекает меня, скорее наоборот.

Превозмогая ужас, Ульх поднял голову и взглянул на черный зрачок в небе. Огромная сфера, провал в никуда, абсолютная ночь, которой никогда не было начала и никогда не будет конца. Сфера плыла, посверкивая странным светом. Казалось, что этот свет еще более черный, чем она сама, и только благодаря ему она светилась. Ульх ощутил себя так, словно зрачки выгорают. Словно кто-то держит у самого лица раскаленную головню и заставляет его смотреть на пламя, пока глаза не вытекут. Это было невыносимо, но это было необходимо.

Поверь, хозяин, он верит так же, как и я, – взмолился он изо всех сил. – И благодаря ему, я верю и хочу еще больше.

ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ, УЛЬХ?

Мира, который будет чистым и пустым. Мира без людей, без жизни, без света. Мира тишины.

ТОГДА ПОЙДЕМ.

Ульх ждал боли, но ее не последовало. Обрадованный и донельзя удивленный, он поднялся на дрожащие ноги и огляделся. Впереди из серой пелены тянущейся по воздуху пыли вставали далекие горы. Ульх знал, что там север. Очень медленно он пошел вперед, и горы росли прямо на его глазах, будто с каждым шагом он преодолевал по нескольку десятков километров.

Кривые пики совсем не походили на все виденные Ульхом горы. Они загибались в небо, острые, обломанные, будто чьи-то зубы, и пики их не покрывал снег. Только ветер выл там, на головокружительной высоте, стонал в ущельях между утесов, рвал свою грудь об их острые края. Ульх оказался прямо под их закрывшей полнеба громадой и ощутил давящую мощь, едва не расплющивающую его. Будто эти горы лежали прямо на его плечах, а он из последних сил удерживал их.

Он сделал еще шаг, приказав себе не бояться. И теперь стоял в темной пещере, которую он так ненавидел, которая так сильно его пугала. Перед ним была каверна, уводящая во тьму, словно чей-то открытый в крике боли и ужаса рот, истыканный кривыми зубами-утесами. По внутреннему краю каверны вниз, закручиваясь спиралью, вел узкий полуобвалившийся пандус. Со дна бездны вверх поднимались странные отсветы: белые, рыжие, черные, посылая расплывчатые тени гулять по стенам.

Ульх ощутил, что отступил от каверны как можно дальше, прижавшись спиной к холодному утесу и вжимаясь в него всем телом. Он и хотел бы уйти отсюда сейчас, но дороги назад не было. Буквально несколько мгновений назад он каким-то образом сюда прошел, но как выйти отсюда – уже не знал.

НЕ БОЙСЯ, УЛЬХ. ИДИ.

Невидимая сила оторвала его от стены и пихнула вперед. Ноги заплетались, но он медленно пошел вперед, вжимая голову в плечи и опасливо косясь на разлом перед ним. Оттуда постоянно слышались какие-то звуки: нечленораздельные голоса и вскрики, тихий шепот, безумный смех и мерзкие стоны, тысячи-тысяч звуков, смешавшихся в один низкий и глубокий гул, фонивший у него в ушах и мешающий думать.

Он вступил на пандус и осторожно, прижимаясь к самой стене каверны, зашагал вниз. Тело стало чутким, превратившись в оголенный нерв. Никогда еще Ульх так остро не ощущал окружающую его реальность. Никогда еще он так не боялся.

Мелкие камушки разъезжались под его ногами, пока он крохотными шажками спускался вниз. От одной мысли, что он может оступиться и скатиться прямо в каверну, его затошнило от страха. Тем не менее, он изо всех сил сжал зубы, тяжело вздохнул и отлепился от стены. А потом заглянул вниз, прямо в каверну.

Там было что-то странное. Неземной свет, не белый и не черный, заполнял ее до краев, а может, это каверна становилась им. В нем поблескивало что-то, что больше всего напоминало звезды, расползалось странное красновато-розовое свечение, чем-то похожее на северное сияние. Словно кто-то подвесил разноцветные занавески, и они медленно полощатся на ветру, меняя свои очертания.

Это было даже не страшно, это было красиво, и Ульх уже увереннее перегнулся через край, глядя туда. В переливах всех оттенков красного и черного медленно плыли звезды и какие-то странные вытянутые тени. Они закручивались к центру, по спирали, становясь объемными и поглощая, высасывая сознание Ульха. Голова закружилась, но он устоял, придерживаясь ладонью за край каверны.

СМОТРИ ВНИМАТЕЛЬНО, УЛЬХ.

Теперь он видел, правда, не совсем понимал, что видит. Сквозь бесконечную глубину звездного колодца плыли тени. Они походили на разводы на воде, проходя по самой границе каверны и не выходя наружу. Семь громадных, черных как ночь, как то око в небе, вытянутых теней, черты лиц которых менялись и путались, пугая Ульха до смерти. Все отчаяние мира, вся боль и скорбь были в этих тенях. И они смотрели на него оттуда, из бесконечной звездной темноты, тянулись к нему длинными тонкими руками с острыми когтями, словно готовы были впиться в грудь и выпить всю его жизнь, наполнить свои кости плотью и подняться по кривым стенам каверны вверх.

ЗНАЕШЬ, КТО ЭТО, УЛЬХ?

Он в ужасе покачал головой, испуганный настолько, что даже не мог говорить.

ЭТО – СТРАЖИ ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ. ОНИ – ВСЕ САМОЕ СТРАШНОЕ, САМОЕ ЖУТКОЕ И ПОДЛОЕ, ЗЛОЕ И ЧУДОВИЩНОЕ, ЧТО СОТВОРИЛ В МИРЕ ЕГО СОЗДАТЕЛЬ. ОНИ – ТО, ИЗ ЧЕГО ИСХОДИТ ВСЯ ТЬМА МИРА. И В ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЭТОГО МИРА ТЫ ВЫПУСТИШЬ ИХ, ЧТОБЫ ОНИ ПОГЛОТИЛИ СВОЕГО ГОСПОДИНА. И ТОГДА ПОВСЮДУ ВОЦАРИТСЯ ТИШИНА И ПОКОЙ.

Ульх только прижимался к каменной стене, чувствуя леденящий ужас, отчаянно стучащий вместе с сердцем в его ушах. Тени плыли мимо него, сонные и дремотные, они не могли его коснуться. Но слова друга встревожили Ульха. Если он выпустит их, тени ведь смогут дотянуться и до него…

НИЧЕГО НЕ БОЙСЯ. МЫ С ТОБОЙ НЕСЕМ В ЭТОТ МИР ПОРЯДОК. ОНИ ЗНАЮТ СВОЕГО ХОЗЯИНА И НЕ ТРОНУТ ЕГО.

Голос друга звучал уверенно и спокойно, и Ульх конвульсивно вздохнул. Раз его друг знал, как выпустить этих тварей, значит, он знал, и как защититься от них. И естественно, он не оставит Ульха, когда придет последний час.

СМОТРИ ГЛУБЖЕ. ЭТО ЕЩЕ НЕ ВСЕ.

Ульх тяжело сглотнул и медленно опустился на колени на самом краю уходящего вниз пандуса. Держась руками и ногами за надежный холодный камень, он вгляделся в звездную тьму каверны. Тени проплывали прямо под ним, но он игнорировал их и глядел туда, прямо в глубину, где танцевало красноватое свечение. И увидел.

Двенадцать фигур проступали сквозь звездные просверки, разместившись по всему периметру каверны. Они спали в вертикальных гробах, смежив веки, и покой был на их лицах. Ульх не мог разглядеть черты лиц или их одежду. Он видел лишь двенадцать теней, спящих там, на самом дне каверны.