Асмодей (СИ) - "Dragoste". Страница 31

– Сначала отнеси хозяину еду, а потом уже займешься этими комнатами.

От одного лишь упоминания имени Асмодея лицо Авроры залила краска стыда. Меньше всего она хотела сейчас видеть его. Отчасти из-за своих слов, отчасти из-за необъяснимого страха перед демоном. С другой стороны, выбора ей все равно не оставляли, а потому и смысла возражать не было. К тому же, к спальне повелителя были приставлены только две служанки: она и Адель, но последнюю, как назло, отправили с каким-то поручением на аукцион. Так что пришлось несчастной проглотить и свой стыд, и свои страхи.

Однако, вопреки ее ожиданиям, Асмодей не обратил никакого внимания на ее появление. Он будто застыл на своем месте, подобно ледяной скульптуре, обхватив голову руками. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что всесильного демона сразила всем известная похмельная хворь. Аккуратно поставив около него поднос, девушка замешкалась на несколько секунду, а потом все же решилась. Ее совестливая, раздражающая всех местных обитателей, натура требовала прощения своим поступкам, а потому, в какой-то степени, на подсознательном уровне девушка желала получить наказание, чтобы избавиться от посторонних мыслей, которые навевал недавний поступок демона. Ведь намного проще ненавидеть своего мучителя, чем мириться с его необъяснимой заботой. Хотя, едва ли его поступки можно было назвать заботой.

– Владыка, – почти шепотом проговорила она, сделав несколько шагов ему навстречу, но Асмодей, не поднимая головы, выставил ладонь вперед, тем самым давая ей понять, что не желает сейчас ни слушать, ни говорить. Грациозно указав пальцами на дверь, несмотря на явную тяжесть в движениях, он вновь подпер ладонью лоб, явно поморщившись от звона удаляющихся шагов, а потом наполнил стакан янтарной жидкостью, да так и осушил залпом.

Следующие несколько дней прошли в напряженной подготовке к грядущему событию. Стены украсили слоями полупрозрачной ткани, которая трепетала при каждом дуновении ветра, тысячи свечей усеяли пол и ниши, создавая достаточно романтичную атмосферу, на подиум занесли музыкальные инструменты. И, к уже привычной всем арфе и спинету, добавились скрипка, флейта гобой и лютня. Никогда еще Аврора не видела эту обитель такой цветущей. Даже не верилось, что вся эта роскошь и суета предназначалась лишь для шести гостей.

К этому случаю с поверхности было даже доставлено несколько огромных букетов белоснежных лилий, поставленных в высокие вазы у входа в кабинет. Среди душ эта диковинка вызвала жгучий интерес. Веками многие из них не видели живых цветов, не имели возможности прикоснуться к нежным лепесткам, почувствовать едва уловимое благоухание, а потому сейчас с жадностью льнули к вазам, вдыхая давно забытый аромат.

Всюду царила обстановка неведомой доселе суеты: служанки сновали из стороны в сторону, сервируя огромный стол, музыканты, из числа рабынь, настраивали инструменты, а кухарки готовили десятки разных блюд, способных удовлетворить даже самый изысканный вкус. Были здесь как блюда местной кухни, столь любимые падшими обитателями преисподней, так и вполне земные угощения, но особое место на столе заняла небезызвестная янтарная настойка. Ее, по собственному рецепту, из вытяжки плодов мертвого сада в Вотчине Грехов, готовила кухарка Асмодея. Возможно, за этот ее талант демон и позволял ей некоторые вольности и привилегии.

Но преображение в этот день коснулось не только обители демона, но и его слуг. Всем, кто будет развлекать гостей, было приказано привести себя в порядок. С самого утра Аврора вместе с остальными девушками заперлась в купели, намывая волосы и обрабатывая тело целебным лосьоном после ночной пытки. Ни одна деталь не должна была испортить впечатление рыцарей от устраиваемого торжества.

За несколько часов до начала огромный зал огласили звуки музыки, такой приятной, что Аврора даже на секунду замешкалась, заслушавшись приятной мелодией. Подумать только, вот вроде демоны, а так же тянутся к человеческому искусству и роскоши, пытаются примерить на себя людскую личину и образ жизни. Невольно это натолкнуло девушку на мысль, что падшие втайне восхищаются людским племенем, хотя собираясь вместе, обсуждают лишь возможность его порабощения.

Вскоре начали прибывать гости. Первым, верхом на огромной мухе, прилетел Вельзевул. В демоническом образе он представлял собой огромного десятифутового монстра с бычьими рогами, выбивающимися из под черной гривы, которая протянулась от головы по спине и перетекла в хвост. Он не носил брони, как прочие падшие, а потому на коже отчетливо были видны огненные руны, укрывшие широкую грудь и вены, по которым будто текла лава. За спиной поднимались шесть перепончатых крыльев, а точнее того, что от них осталось. Видимо, когда его низвергли, Вельзевул, подобно прочим, утратил способность летать, а потому и выбрал себе столь экзотический способ передвижения. В общем, зрелище было весьма устрашающим.

Однако, переступив порог, он обратился в обычного, ничем не примечательного на первый взгляд, человека. Ростом он был чуть выше самой Авроры, достаточно худого телосложения, что тщательно пытался скрыть за алой тогой, спадающей до самых пят, под которой белела туника из полупрозрачной ткани. Золотистые волосы, спадающие на спину легкими волнами, собраны на затылке. На безымянном пальце огнем горел огромный перстень, представляющий собой обившегося вокруг пальца дракона, держащего в пасти невероятных размеров рубин. В людском обличии он скорее напоминал древнеримского сенатора, чем жестокого воина. Поразительная метаморфоза! Но самым примечательным в его облике были глаза: синие, как два сапфира, они будто искрились, поражая своей красотой. Лицо же демона хоть и обладало правильными чертами, но забывалось достаточно быстро.

– Повелитель, – склонившись в низком поклоне, проговорила Аврора, жестом указывая ему путь. Демон бросил на нее беглый взгляд и, не говоря ни слова, направился по направлению к кабинету, где и накрыли стол.

Помещение, к слову, действительно преобразилось, хотя, здесь и не были натянуты шелковые ткани, скрывающие горную породу. По мнению девушки, это придавало ему лишь большее очарование. В нишах каменных стен были поставлены огромные свечи, вокруг сервированного на семь персон стола, вился бассейн купели. На небольшом пьедестале в глубине, напротив портала в пустошь, стоял стол для азартных игр, затянутый в сукно и несколько кресел, а около него небольшой столик с десятками пустых сосудов причудливой формы. Напротив двери красовался огромный камин, выдолбленный прямо в скале, а подле него небольшой диван в стиле барокко и два кресла, затянутые в зеленую парчу. На взгляд Авроры обстановка ничем не примечательная, но в то же время изысканная.

Асмодей уже ожидал его. По своему обыкновению демон надел уже привычный всем шелковый халат без рукавов, стянутый золотой цепью с собственным сигилом на конце и свободные штаны, зашнурованные на бедрах. За долгие годы в Аду Аврора уяснила одну истину – здесь не существовало такого понятия, как веяния моды. Грешникам вообще одежда не полагалась, а падшие носили то, что считали нужным, облачаясь по правилам лишь тогда, когда отравлялись в мир людей. Притворив за ним дверь, девушка направилась на свое место.

Следующим гостем был Азазель. Его Аврора знала хорошо, ибо в резиденции Асмодея он бывал достаточно часто. По своим наблюдениям она сделала вывод, что если бы в Аду существовало такое понятие как дружба, два первых гостя, безусловно, под него бы подпадали. В человеческом облике падший был молодым юношей с копной огненных волос и небесно-голубыми глазами. Впервые увидев его, девушка поразилась тому, что такое невинное лицо могло принадлежать такому опороченному во всех смыслах созданию. На Земле все свято верили в то, что дела человека оставляют на его лике печать, но Ад напрочь опровергал эту теорию. Высокий, статный, он обладал, пожалуй, самым спокойным нравом, предпочитая думать и лишь потом действовать – не свойственная для многих демонов черта.