Опасные леди - Фокс Натали. Страница 73

Уильям забрал у нее телефон.

– Нет, не думаю. Они бы позвонили перед отъездом, – сказал он, набирая номер повторно. – Если бы их не было, сработал бы автоответчик, а поскольку… Оливер! Это ты? Что так долго не отвечали? У вас все в порядке?

Джесс встала на колени, накинула на плечи цветастый шелковый пеньюар и прижала ухо к трубке, рядом с ухом Уильяма. Она отчетливо слышала каждый звук доносящийся с того конца провода.

– …Сейчас она готовит нечто вроде вакхического пира, – говорил в этот момент Оливер. – Какая-то разновидность вегетарианского салата, который она называет красивой отрадой, хотя по виду это больше напоминает то, что я назвал бы крысиной отравой. Ох, и еще этот, как его?. Tagliatelle [35], кажется…

– Fettuccini [36], – поправила его Эбби, приблизившись к трубке.

Оба, и Джесс и Уильям, дружно расхохотались. А Оливер грустно вздохнул и серьезно продолжал:

– Все говорит за то, ребята, что наш час приближается. Доктор Жабински – ну, ты, наверное, слышал, автор книжки «Естественное деторождение в девяностых годах», – так он пишет, что первый признак приближения родов – страшный голод, желание есть и есть. Это возвращает нас к обычаям пещерных жителей, поддерживавших огонь на тот случай, если срочно понадобится готовить еду для роженицы, так что…

– Успокойся, Оливер, я абсолютно с тобой согласен, – с доброй усмешкой прервал его Уильям. Джесс рядом с ним все еще никак не могла успокоиться после взрыва хохота. – Но я не собирался выяснять посреди ночи обычаи и привычки первобытного человека, я просто хотел узнать, все ли у вас в порядке.

– Да, все идет превосходно, если бы не этот чудовищный голод, напавший на Эбби. Впрочем, она счастлива, как жаворонок. – Тут он понизил голос до шепота: – А я, Уилли, чувствую себя немного того… Меня малость подташнивает. Нервы, надо думать. Раньше ведь я никогда с этим не сталкивался.

Джесс закатила глаза к потолку, а Уильям усмехнулся и молча ей подмигнул.

– Послушай, Оливер, может, тебе лучше заблаговременно отвезти ее в клинику? А там уж они присмотрят за вами обоими, – посоветовал он брату.

– А что у вас с Джесс, никаких признаков еще нет? – спросил Оливер.

Джесс покачала головой, а Уильям сказал:

– Нет, пока никаких. Мы ложимся спать, чего и вам желаем. Как ты можешь есть в такое время суток, не понимаю.

– Сомневаюсь, что мне кусок полезет в горло, – прошептал Оливер в самую трубку. – Между нами говоря, моя милая Эбби готовит, как бы тебе сказать… Ну, говоря попросту, готовить она совсем не умеет. Хорошо еще, Господи спаси, что нашего беби мы будем выкармливать грудью. По крайней мере, хоть одному из нас на какое-то время удастся перебиться натуральной пищей, а дальше уж и не знаю проговорил он печально, потом помолчал и добавил: – Я позвоню вам, если что…

Когда Уильям положил трубку, Джесс прильнула к нему, все еще продолжая хихикать.

– Ох, Уилли, твой братец не перестает меня потрясать. Главное, мы будем выкармливать грудью нашего беби. Мы! Ты только подумай! Господи, да что же с ним будет, когда у Эбби начнутся схватки? Он же в обморок упадет!

Все еще смеясь, они улеглись в постель, и Уильям нежно обнял жену, будто защищая ее от всякой сторонней напасти.

– А что ты думаешь насчет этого ночного обжорства? – спросил он, когда Джесс, положив голову ему на плечо, закрыла глаза и уже почти задремала, – Может, это действительно первый признак приближающихся родов?

– Не думаю, – сонно пробормотала она. – Скорее всего, это дурацкие предрассудки.

– А тебе совсем не хочется есть? Может, ты тоже проголодалась?

Джесс снисходительно улыбнулась: у ее мужа тоже не хватает терпения спокойно дожидаться своего первенца.

– Действительно, надо об этом подумать. Я бы, пожалуй, съела какой-нибудь экстравагантный сандвич. Например, черный хлеб с красной икрой и долларовым томатным кетчупом.

– Силы небесные! – проворчал он и, ругая себя за проявленную некстати инициативу, начал спускать ноги с кровати. – Томатный кетчуп! Впрочем, почему бы и нет?

Но Джесс остановила его, схватив за руку и притянув обратно в постель.

– Я пошутила, – со смехом сказала она. – Лучше сделай что-нибудь действительно полезное. Помассируй, например, мне спину.

И она легла на бок, потому что лечь на живот уже не представлял ось возможным.

Уильям начал нежно массировать ее спину и массировал до тех пор, пока она не почувствовала его жаркие, любящие губы, пробирающиеся по спине к шее.

– Ты же знаешь, что обычно случается, когда кто-то из нас начинает массировать другого, – пробормотал он ей на ухо, когда добрался до него.

– Ну вот, так я и знала! Массаж, как я вижу, действительно всегда порождает у тебя массу новых идей и…

Договорить он ей не дал, закрыв ее рот нежным поцелуем. Потом они обняли друг друга и обнаружили еще один, доступный в их положении способ чувственного наслаждения, заключавшийся в том, чтобы вот так, тесно обнявшись, вместе отплыть в царство глубокого сна.

– Нет, правда, Оливер, это не так уж и плохо, – убеждала Эбби мужа. – Попробуй немножко. Я строго следовала рецептуре и…

– Да, но ты уверена, что открыла поваренную книгу именно на той странице, которая нужна? – лениво отбивался Оливер, тоскливо поглядывая на подозрительное месиво, которым оба собирались подкрепиться на сон грядущий.

– Да ты только попробуй, дорогой мой, – продолжала уговаривать его Эбби, зачерпывая полную ложку кушанья и поднося к его губам. – И не вытаращивай глаза, как я не знаю кто проворчала она. – Я неустанно совершенствуюсь в искусстве кулинарии, а ты…

Он попробовал и удивленно вскинул брови.

– Хм, неплохо, нет, совсем даже неплохо.

– Ты правду говоришь? Или просто так?

– Нет, Эбби, говорю тебе, положа руку на сердце, это даже хорошо. Разве я могу тебя обманывать?

– Ха, с тобой ни за что нельзя поручиться!

Прежде чем она собралась разложить еду по тарелкам, Оливер обнял ее и прижал к себе так крепко, как только мог ли позволить обстоятельства.

– Разве мы не пообещали друг другу еще там, на острове, до того как вернуться в Британию, что никогда не будем обманывать друг друга?

Эбби зарылась лицом в теплую пушистую шерсть его свитера, чтобы он не заметил ее смущения. Ох, дорогой мой, ничто не переменилось со времен пребывания на райском острове. Оттуда, где они с Джесс зачали от братьев Уэбберов своих младенцев, и потянулась история еще одного обмана. А все это, конечно, Джесс, ее идея! Каким-то образом ей удалось убедить Эбби, что идея превосходна. Должна же у них быть хоть какая-то тайна от Уэбберов. Хотя, когда братья узнают, они наверняка встанут на дыбы. Забавно, но несколько месяцев назад Эбби эта идея тоже казалась изумительной, но теперь ее здорово пробирало чувство вины. Не очень-то она подходила для того, чтобы подолгу хранить секреты. Джесс в этом смысле была в своей стихии. Она-то уж не страдала от угрызений совести. А вот Эбби не могла даже подумать, каким потрясением станет для Оливера момент раскрытия истины, да и для Уильяма, надо полагать, тоже. Уж не говоря о том, что все это может подвергнуть их брачные идиллии серьезным испытаниям.

– Но они любят нас, – неотступно твердила Джесс, – а любовь закрывает глаза на все.

Так вот Эбби и согласилась на опасный эксперимент, предложенный сестрой, хотя потом не раз пожалела об этом.

И сейчас был именно такой момент. Ох, как часто хотелось ей, пока не поздно, во всем признаться Оливеру. А теперь это слишком поздно настало.

Последние несколько месяцев были для Эбби откровением. Она столько нового узнала об Оливере. Ну, пусть не совсем нового, потому что она уже знала о нем достаточно, была уверена в том, что он всегда готов защитить и поддержать ее, но ее беременность показала, что в заботах о семье он способен превзойти самого себя чуть не вчетверо. Он просто замучил ее своим вниманием, и хотя это, конечно, не могло не забавлять, но все же, что ни говори, он ее затерзал. Не позволял делать даже самые простые вещи. Эбби пришлось объяснять ему, что беременность – не болезнь, а состояние, причем такое состояние, в котором она счастлива находиться. В конце концов, когда она убедила его не поднимать вокруг нее такой суматохи, подоспела другая напасть. Поскольку Эбби решила рожать по всем правилам, он настоял на том, что будет проходить все стадии подготовки к материнству вместе с ней. И он неукоснительно выполнял с ней все упражнения, призванные облегчить роды, посещал уроки ухода за новорожденными, перечитал всю новейшую литературу по деторождению, родительским навыкам и воспитанию детей, начал даже коллекционировать в памяти все родовые поверья и приметы. И она поняла, что если бы он с самого начала знал ее тайну, то был бы вдвое невыносимее. Так что будет для всех лучше, если он правды не узнает до того момента, когда ее невозможно уже будет скрыть.