Шагни в Огонь. Искры (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi". Страница 114

– Подождите! Не надо гадания, – нет у девушки вопросов. Не хочет она слышать никаких предсказаний.

Поздно! Руны упали на деревянный поднос. Прозрачным серебром сложились в узор жизни. А Чайка знает, слышит – своенравные камни дают ей знание!

Не обращая внимания на бормотание нарии, Льдянка принялась изучать свой путь. В самом начале легла «аппэ» – руна бессилия и бездействия. Дальше скрестились «лэи» – ворота – и «энье» – посредник. Нижний мир и наставник, открывший Хиден путь в Анедве? «Ойя» – встреча или знакомство, «ттэ» удваивает её значение. «Раво» в сочетании с «ику» предрекает опасность. «Ная» – важное решение – способна изменить значение всех последующих рун, тут надо вытаскивать дополнительную. Дальше «уми». Что же значит «уми»? Да ещё и перевёрнутая? Болезнь? Смерть? Но тогда почему путь ложится дальше? «Ити» – радость. Перевёрнутая «кки» – боль, обида или страх. Дальше, дальше…

Дальше Льдянка смотреть не будет. Незачем знать. И так уже неуместным любопытством предрекла себе слишком много – теперь ведь придётся жить тем путём, который увидела.

– Хватит! – заклинание само сорвалось с кончиков пальцев, смешало руны.

Чайка подняла на Льдянку удивлённый взор:

– Почему?

Что «почему»? Почему девушка смешала камни? Почему не хочет знать свою судьбу?

– Не следует заглядывать в будущее, – Льдянка повторила слова любимой поэтессы. – Заглянув, мы не сможем творить его сами.

– Гадание помогает найти верный путь, – нария начала аккуратно складывать камни обратно в мешочек. – Руны привели меня в Хоко.

– Они направляют лишь тех, кто ищет совета. Тех, у кого нет вопросов, они только связывают. Опасно гадать просто так…

Последний камушек словно живой выпрыгнул из рук Чайки, подкатился к самому локтю Льдянки и замер. Вот и пояснение к руне решения – «тии», согласие, мир. Что же, если вопрос возникнет, то ответ на него уже есть.

– Может быть, чаю? – общение с рунами изматывало, выбивало из колеи.

– Да, – Льдянка согласно кивнула.

Чайка зажгла очаг – огонь для хорошего напитка должен быть живым, – налила воды в котёл:

– Ты, если хочешь, маску сними.

– Спасибо, – птичка тут же воспользовалась разрешением. Избавилась от фарфорового лица, потёрла переносицу, уютно свернулась в кресле.

Женщина достала чайные листья, бросила их в прогретый фарфоровый кувшин, залила кипящей водой и вновь обратила внимание на гостью.

Маленькая, хрупкая фигурка, закутанная в серый шёлк и неровные тени. Белоснежные волосы рассыпались по плечам, веки устало прикрыты. Дыхание ровное, едва слышное – словно девушка задремала.

– Льдянка, – следующего вопроса нария сама от себя не ожидала. – Могу я тебя поцеловать?

Птичка сделала вид, что не услышала – не открыла глаз, даже дыхание не сбилось.

Наверное, оно и к лучшему, если действительно спит. Чайке не будет позже так мучительно стыдно за странное желание.

– Чайка-нии, – чуть слышно шепнула Льдянка целую вечность спустя. – А зачем люди целуются?

Голос девушки заставил нарию вздрогнуть: значит, всё-таки не спала.

– Ты спрашиваешь именно о моём желании?

Девушка достойна откровенности. Да и Чайке стоит постараться объяснить свой порыв вслух, чтобы избавиться от наваждения.

– Наверное, – в глазах птички пляшут огоньки, завораживающие отблески свечного пламени. И в то же время взор девушки остаётся холодным.

– Ты непонятная. В тебе есть какая-то тайна, неправильность. Ты как будто существо из другого мира. И совершенно невозможно противостоять желанию тебя познать. А телесный контакт – не худший способ.

– Вот как, – Льдянка холодно усмехнулась какой-то своей мысли. – А если брать людей в целом? Не конкретно вас и меня.

– Чтобы сделать приятно. Поцелуй – знак доверия и близости, – Чайка поднялась, обошла столик, встала за спинкой кресла, в котором сидела младшая. – Хотя всё зависит от ситуации.

Девушка беззащитно запрокинула голову, поймала взгляд нарии и тут же смущённо отвела глаза.

– Я… я не нахожу в поцелуях ничего приятного, – сказала тихо-тихо, словно признаваясь в ущербности.

– Ничего страшного, – Чайка позволила себе улыбнуться и сочувственно потрепать Льдянку за плечо. – Просто твоё время ещё не пришло. Ты обязательно научишься получать удовольствие от случайных прикосновений и поцелуев, когда рядом окажется Твой человек.

Беловолосая девушка поёжилась, и нария тут же убрала руку – главное, не спугнуть:

– Не стесняйся говорить, если тебе неприятно.

– Нет, – Льдянка отрицательно качнула головой, заглянула Чайке в глаза. Взметнувшаяся вверх ладошка смущённо вернула руку нарии обратно на плечо. – Мне интересно.

Август, Таллинн

– Доброе утро! – Тайо сладко потянулся.

С кухни доносились приятные запахи, солнце ленивым взглядом смотрело в комнату. Вставать не хотелось совершенно. Так бы и валяться весь день под одеялом, смотреть анимэ! Но Хиден не позволит. Да и Аз уже скоро придёт – сегодня по плану велосипедная прогулка в Виймси.

– Доброе! – сестра зазвенела посудой, выглянула в комнату. – Ты ещё не умылся?

– Иду, – обречённо вздохнул Тайо, направляясь к ванной. – Ты прям как мама.

Хайди еды не даст, пока умытый, одетый и причёсанный Тайо не сядет за стол и не произнесёт дурацкую абракадабру, которую всё время умудряется забывать. Зачем это Хиден нужно, фиг его знает – может, из вредности. Но еды без абракадабры сестра не даст. Это как у любого среднестатистического злодея из анимэ – сначала речь, а потом уничтожение мира. Только Хайди добрая, поэтому ограничивается речью.

– Амиэн велени кка? – сестра поставила чашки на стол и чуть наклонила голову.

Как же там было? Ээпа вере? Эига беле? Живот просительно заурчал. Омлет сейчас остынет – сдуется.

– Может, хоть сегодня без этого обойдёмся? А?

– Амиэн велени кка? – Хиден нахмурила брови.

– Эпгавели? – несмело предположил Тайо и взялся за вилку. – Эпгавеле. Теперь можно?

– Оохиса кадавеле, – сестра кивнула, подвинула ближе мисочку с салатом, налила чаю. – «Э» длинное и согласные произносятся не так твёрдо, запомни на будущее.

– А кофе нет? – Тайо проигнорировал замечание. Что с сестры возьмёшь – собирается на филолога, вот и тренируется на родственниках. Мама с папой в разъездах, так что отдуваться за всех приходится Тайо.

– Ты не купил, – Хиден глянула исподлобья и тут же опустила взгляд, словно бы извиняясь.

Ну да. Сам виноват. Разделение обязанностей – это хорошо. Сестра, когда соизволяет появиться дома, готовит и пылесосит, а Тайо ест, моет посуду и ходит в магазин. А вот человека, составлявшего бы список покупок, как-то не хватает.

– И этого, как его, твоего странного… сиа? – Хиден виновато качнула головой. – Ну и ладно, – Тайо взял пиалу с чаем. – Чёрт! – рука дрогнула, жидкость вылилась на пальцы. – Горячо!

Лет пять назад из дома пропали все чашки и кружки с ручками – им на смену пришли небольшие пиалы. Лёгкие, красивые и хорошо ложащиеся в ладонь, но, на взгляд Тайо, совершенно непрактичные. Пока дело касается холодных напитков, всё просто здорово, но если налить в пиалы горячий чай или кофе, держать их просто невозможно.

Тайо отвоевал себе большую толстостенную кружку, но сестра упорно подавала напитки только в пиалах. Хорошо, что Хайди хоть вилки и ложки оставила – хотя и пыталась заменить их черпачками и странного вида палочками.

– Не ругайся в моём присутствии, пожалуйста.

– Я не ругаюсь, – Тайо поставил чай, подул на саднящую ладонь. – Просто обжёгся.

– Позволь, – сестра потянулась через стол, коснулась больного места. Холод разлился по ладони, зуд и покраснение исчезли.

Как она это делает? Себе, что ли, боль забирает? С самого детства Хиден, как ангел-хранитель, оберегает брата. Тайо заболел, упал или ударился – если сестра рядом, сразу становится легче, быстрее приходит выздоровление, заживляются царапины и ушибы. Наверное, Хайди просто делит с ним боль пополам. Может, Тайо, сам того не замечая, пьёт из сестры энергию?