Шагни в Огонь. Искры (СИ) - Мичи Анна "Anna Michi". Страница 42
– У Огненной девы уже есть госпожа Цую. Ей не нужно больше помощниц. Так что забудь эту идею. Ладно?
– Но не все же маги такие кровожадные? – Хиден-эли словно бы и не слышала последней реплики наставника. Она размышляла вслух. – И Дева ведь не всех хочет на смерть послать?
– Разумеется, ты права. Среди магов есть те, кто специализируется на мирных профессиях: ремесле, создании произведений искусства, сочинении новых заклинаний, исследовании прошлого, собирании трав и прочем. Охотой на ведьм и других врагов государства занимаются только боевые маги, – Орриэ-лаэ откинулся на подушки. – И Хиэлие, как любая мудрая, заботящаяся о своём народе правительница, не направляет никого в опасные для жизни предприятия просто от скуки или из чистого интереса, не разбрасывается чужими судьбами и жизнями. Но ведь речь не об этом.
– А о чём тогда?
– Каждый королевский маг, чем бы он ни занимался, служит Хиэлие и государству, являясь им опорой и защитой. Хиэлие, в свою очередь, является залогом спокойствия Огня, от неё зависит существование целого народа, его процветание и благополучие. На Огненной деве лежит ответственность за жизнь всего континента, всех людей – и элхе, и нинъе. Это великое бремя. Принося клятву верности, – алор закрыл глаза, вспоминая присягу: слова-обещания, тонкую красноволосую и сероокую фигурку тогда ещё совсем молоденькой Огненной девы. – Принося клятву верности, маг добровольно соглашается пожертвовать всем, шагает в Огонь, доверяет свою судьбу повелительнице стихии. Он умирает, если этого потребует Хиэлие – потому что одна жизнь не важна по сравнению с жизнями миллионов, а одна смерть может служить благополучию всего государства. Если ты не готов отказаться от себя, пожертвовать жизнью ради Хиэлие, если ты не веришь в её мудрость и в её силу, то никогда не сможешь ей служить.
– А это обязательно? Разве нельзя быть магом просто для себя? Не умирая за непонятные идеи и никому не причиняя вреда?
Куда-то не в ту сторону повернул этот разговор. Хиден-эли ещё слишком маленькая, чтобы интересоваться подобными темами и задавать столь серьёзные вопросы. И выражений-то таких знать не должна: «умирать за идеи». Что она читает в этом своём Нижнем мире?
– Мы пытаемся, милая моя, пытаемся, – Орриэ-лаэ улыбнулся лишь самыми уголками губ. – Мы, теоретики магии, пытаемся. Исследуем взаимодействие магии и мира, учимся и учим, как не причинять вреда.
– Но я же не могу быть теориком… те-о-ре-ти-ком? – девочке всё же удалось выговорить незнакомое слово.
– Ты можешь изучать магию для себя. Я буду тебя учить.
– Честно? – в глазах Хиден-эли робко вспыхнула радость. – Правда научите?
– Обещаю, – алор кивнул. – А путеводный огонёк и дорогу, по которой идти, ты выберешь, когда вырастешь, когда будешь готова.
40 год Рейки, 4757 всеобщий год
Март, Хиэй
Еле слышно скрипнула дверь, в кабинет воровато заглянул темноволосый мальчик. Огляделся; никого внутри не обнаружив, собрался было уйти, но тут раздался знакомый голос.
– Дани, заходи быстрее. Закрой дверь, а то госпожа Мару заметит! – из-за стеллажа с книгами позвала Хи-тиэ.
Имя ключницы возымело должное влияние: мальчик мгновенно заскочил в комнату, беззвучно закрыл дверь и прислонился к ней ухом – послушать, не раздаётся ли мерная поступь. К великому его счастью, было тихо: госпожа Мару своими шагами разбивала спокойствие где-то в другом месте.
– Слушай, – сказал Дани громким шёпотом, – что бы ты ни задумала, ещё не поздно отказаться. Дядя разозлится, если найдёт нас в своём кабинете.
В памяти воскрес прошлогодний эпизод: холодный голос алора, отчитывающий за неумение вести себя и вторжение в кабинет посреди урока, жаркий румянец, желание сгореть на месте от стыда – подвёл, опять подвёл его сиятельство.
– Ты сам, – девочка подвинула скамеечку для ног вплотную к стеллажу, – изъявил желание присоединиться, – взобралась на неё и потянулась достать что-то с верхней полки. – И раз уж пришёл, то помогай, а не хныкай.
Нет, не дотягивается. Хи-тиэ тяжело вздохнула и спрыгнула со скамейки, оглядела кабинет. Взгляд её остановился на фигуре старшего товарища, метнулся к полкам. Девочка довольно улыбнулась:
– Достань-ка мне вон ту книжку!
– Какую? – Дани безропотно полез исполнять приказание.
Спорить бесполезно. Если Хи-тиэ чего-то хочет, она это получает. Даже если Даниллен откажется участвовать в её авантюре, девочка не отступится. И потом, интересно же выяснить, что именно она удумала.
– Вот ту, с синим корешком.
– Стой, так это же не сказки и не история! – мальчик чуть не слетел со скамеечки. Пришлось ухватиться свободной рукой за полку. – Тебе нельзя её читать!
– Как не история?! – притворно удивилась Хиден и, воспользовавшись неустойчивым положением Дани, выдернула у него из руки книгу. – «Погодная магия», – прочитала название. – Очень даже история: тут под каждым заклинанием написано, когда и кто его составил.
– Хи-тиэ!
– Дани, не мешай. Я только посмотрю, как дождик делать, – девочка углубилась в изучение книги. – Всего одно заклинание.
– Хиден!
– Будешь так громко кричать, госпожа Мару придёт, – водя пальцем по странице. – Подай лучше карандаш и бумагу.
***
– (Даниллен, поднимись в мой кабинет, пожалуйста!) – мыслепередача застала мальчика в саду, заставила замереть, наполнила голову тупой болью.
Лейка выпала из рук, подмяла едва проклюнувшиеся зелёные ростки. Вода расплескалась, затопила грядку, окончательно загубив эксперимент. Не видать теперь хорошей оценки за домашнюю работу. Но не это самое страшное.
Дядя позвал в кабинет.
Надо идти. А так не хочется. Дани лучше бы сейчас получил от учителя гербологии выговор за погибшие растения, чем поднимался в башню к дяде. Всё потому, что стыдно. Мальчик не оправдал возложенного на него доверия, нарушил запрет.
И дядя всё знает! Он знает, что Дани и Хи-тиэ были в магической башне без разрешения, без спросу брали книжки. Надо было сразу признаться. Если бы мальчик совершил проступок в одиночку, он бы безотложно пошёл к дяде с повинной ещё две недели назад, но Хи-тиэ… Друзей ведь не выдают. Дани молчал, чтобы не наказали Хи-тиэ.
Ой! Если дядя всё знает, он наверняка рассердился и на девочку тоже. Может, взять вину на себя? Сказать, что Хи-тиэ не читала книжку, что Дани доставал «Погодную магию» для себя? Но врать тоже нехорошо, тем более врать дяде. Что же делать?
Что делать? Врать? Говорить правду, выдавая Хи-тиэ?
Шаги сами собой замедлились. Дани остановился, не решаясь потянуть за ручку, открыть дверь.
Что выбрать? Дружбу или правду?
Ведь Дани всё равно виноват больше Хи-тиэ: он старше, и он мальчик. Надо было отговорить её от той авантюры. Ведь знал же, что в помещения магической башни можно заходить только с разрешения дяди. Надо было сразу понять, что в кабинете не может быть книг, которые предназначены для Хи-тиэ. Дани ведь мог сказать ей, что в кабинет нельзя. Она бы тогда не пошла… наверное. Но он ведь даже не попытался.
Нет, Хи-тиэ не может нести никакой ответственности за произошедшее. Она же совсем ребёнок, к тому же девочка – ей можно глупости делать. А вот Дани уже должен думать о последствиях. Но не подумал. Значит, виноват.
– Дядя, я… – мальчик наконец решился войти.
Кабинет оказался пуст. Ни за столом, ни в кресле у стеллажа с книгами дяди не было.
Может, показалось? И не приглашал никто в кабинет на самом-то деле? Хотя нет: если бы мальчик не получил мысленного вызова, голова бы не болела.
Значит, надо ждать.
Дани встал около окна, руки вытянул по бокам, чтобы входящий сразу увидел, что мальчик ничего не трогает – ни магических кристаллов со стола, ни непонятных флаконов, колб и бутылок, запертых за стеклянными дверцами шкафа, ни книг. Взгляд сам собой скользнул по стеллажу, остановился на верхней полке. Там из ровного ряда других фолиантов чуть выпирал корешок тёмно-синей книги с золотым тиснением. «Погодная магия».