Меня зовут I-45 - Огнева Вера Евгеньевна. Страница 8

Вскоре обзор закрыли конструкции опор верхнего уровня. Платформа поравнялась с тротуаром, остановилась, и поток людей вынес Энцо на площадь.

Здесь запах Малой потерялся окончательно.

В отчаянии Энцо взъерошил волосы и развернулся кругом. Мимо торопились патриции с охраной, номера и роботы-мусоросборщики. Стояли такси с призывно поднятыми дверцами. Площадь обступили густо-синие, словно наполненные водой высотки. В небе между ними мерцала назойливая реклама, под которой летали точки легионерских дронов. В отдалении, у белых стен храма, толпились попрошайки и номера с банками вечного огня. Из динамиков за колоннами рвались песнопения, тягуче разливались в воздухе над царящим на площади хаосом. Чистые голоса накатывали, умолкали и накатывали вновь, совсем как урчание морозильной установки в подготовительном отделе криотюрьмы. Там тоже было темно и влажно. А после пришел удушающий холод.

Энцо спрятал озябшую руку в карман. Задумчиво посмотрел на металлические пальцы второй, натянул капюшон и двинулся к вышке у пустого фонтана. Привалился к ее боку и принялся ждать. Старался не светить лицом перед камерами.

Рядом заливисто рассмеялась девушка, ветер принес сладкий шлейф духов. С другой стороны вышки кто-то хрустел лепешкой с завернутой в нее колбаской; запахло чесноком. В животе заурчало, и Энцо с легкой тоской вспомнил обеденное мясо, умятое за мотелем. Мысли перетекли на экспресс, который отправлялся через три часа. Он поежился. Стоило поторопиться, или их шанс выбраться в Четвертую грозил угодить прямиком в Стикс.

Заслышав тихое жужжание, он глянул наверх из-под края капюшона. Подпрыгнул, на миг очутился над толпой и схватил полосатую тушу легионерского дрона. Тот принялся вырываться, вращая камерами, но Энцо быстро вывел из строя и камеры, и крылья. Сунул дрон под куртку и помчался с площади под встревоженные крики свидетелей.

В паре кварталов он остановился. Стащил зубами перчатку. Пальцы имплантата раздвинулись на фалангах и выпустили тонкие нити датчиков и манипуляторов. Те гибко ввинтились в бело-синее брюхо дрона. Энцо привычно сломал защиту и подключился к данным видеонаблюдения. Ничего не изменилось. Программы информационного щита остались теми же, что и семь лет тому назад. Империя любила экономить на системах общественного наблюдения.

Дрон мигнул индикатором, заурчал, и в память Энцо потекли видеоданные за последние часы.

Именно за такие фокусы он однажды загремел в тюрьму. И, похоже, рецидив не заставил себя долго ждать.

По привокзальной площади сновали люди, много людей – I-45 не нашла лучшего пункта назначения для наушника-поводыря. А куда еще идти? Они же собирались уезжать, значит, на вокзале Энцо появится точно. Небо над Седьмой курией почернело, зажглись огни фонарей. Один светил прямо на I-45, выделяя ее, как на витрине. Она даже порадовалась. Если что, Энцо не пройдет мимо.

Если вообще станет ее искать.

I-45 лязгнула зубами – скорее от страха, нежели от холода. Тронула наушник, и шум толпы утонул в глубоких басах электронной музыки.

Что же все-таки произошло? Нет, иногда и дома бывало, что лампочки взрывались, стоило понервничать. Но чтобы так?.. Управлять программой и спалить блокнот? Отправить кого-то в обморок? I-45 закусила губу. Может, и с тем патрицием в машине вышла не случайность. Она же чувствовала имплантат в его голове.

Ее накрыла высокая тень, и I-45 сощурилась. Выключила наушник.

– Энцо?

Некто присел рядом на скамью и положил одну руку на спинку. Чужие пальцы коснулись плеча.

– Кто такой Энцо? – осведомился незнакомый мужской голос.

– Нет, я не… Я жду кое-кого, – промямлила I-45, растеряв последнюю уверенность. Она сдвинулась на край лавки и уставилась на снующие по площади тени. Наверное, стоило уйти и не дожидаться очередного конфликта. И куда девались слова, когда были так нужны? Ее уже тошнило от собственной беспомощности и постоянного бегства. Жалкая, тощая слепая, с тихой ненавистью подумала она. Тело номер Сорок Пять.

– Мальчик, ты тут сидишь уже несколько часов.

– Я не мальчик! – огрызнулась I-45.

Сосед умолк. К сожалению, ненадолго.

– Ты не замерзла?

Продрогла немного, но I-45 скорее откусила бы себе язык, чем сказала об этом.

– Я живу неподалеку. Не хочешь прогуляться?

– Нет.

– Что?

– Нет, говорю.

О боги, помогите. Снова бежать не было сил.

– Но у вокзала оставаться опасно. Если тебе некуда идти, мы могли бы…

– Могли бы что? – его оборвал знакомый низкий рык. – Пшел отсюда, урод.

Судя по звуку, приставучего соседа вытолкнули с лавки.

И ударили.

– Да что ты себе позволяешь?! – заголосил он. – Да как ты смеешь?!.

I-45 вскочила, не дожидаясь, пока на крик сбегутся все имперские легионы. Энцо жадно ухватил ее за руку и потащил вперед.

– Марсовы извращенцы… – рычал себе под нос, продираясь в гуще народа. Его металлические пальцы сжимали запястье слишком сильно, но I-45 не жаловалась. Спотыкалась и старалась не отставать.

– Как ты меня нашел? – крикнула она через нарастающий гул толпы.

– Ты в порядке? – вопросом на вопрос ответил Энцо.

– В полном.

– Точно? Он ничего с тобой не сделал? Не говори со всякими паскудными номерами, поняла меня?

I-45 кивнула и охнула, с разбега влетев в его плечо.

Они словно уперлись в стену. Живую изгородь тел, спрессованных у входа на территорию Трансзонального вокзала.

– Иди рядом, – велел Энцо, проталкиваясь впереди. Хотя в такой давке I-45 не потерялась бы даже при сильном желании.

– Подайте, прошу… – сказали на ухо.

– Деньги есть? – хрипло проговорили с другой стороны.

– Билетик, один билетик…

I-45 закашлялась, когда ей дохнули едким дымом в лицо.

– Малыщка, – пробасили со странным говорком. – Не хочещ слехка развлещся?

– Анупшелвонмля! – рявкнул Энцо, и едкий дым развеялся, словно его и не было. Пару раз по штанам скользнули паучьи лапы карманников. Где-то молотили по решетке – судя по звуку, железкой. I-45 отчаянно не хватало воздуха. Она даже принялась дышать ртом – мерно, считая про себя.

Раз, два…

– Десяток денариев, всего десяток…

…Пять, шесть…

– Куда прешь?!

…Семь, восемь…

– У меня маленький ребенок, ему нужно лечение! Прошу, добавьте на рейс…

…Десять, одиннадцать…

– Потерпи, почти дошли, – процедил Энцо, и I-45 кивнула. «Все отлично», – хотела сказать, да в горле пересохло. А после уже было поздно.

Она выпала в пустое пространство и с размаха ткнулась грудью в воротца турникета.

– Ваши билеты и чипы, – сказали ей. Тон вежливый, голос безразличный; девушка-контролер явно устала от смены в гуще вокзального бардака. I-45 задрала рукав куртки и вытянула руку вспотевшей ладонью вверх. Вздрогнула, когда экран сканера коснулся запястья. Сверкнул луч.

– Номер I-45, Десятая курия, – с легким удивлением сказала контролер, и I-45 похолодела. Она даже не знала, что ответить. Что-то пошло не так?

– Номер, и даже два. Какие-то проблемы? – вмешался Энцо. I-45 немного успокоилась, когда он взял ее за руку. Стало не так страшно.

– Нет, простите. Просто господа с… номерной регистрацией редко пользуются услугами нашего экспресса.

– Теперь будут чаще. Там, в Десятой, лотерея прошла в честь цереалий. Столько народу выиграло… – Он присвистнул. – Закачаетесь. Сажать некуда будет.

– Приятно это слышать, – промямлила контролер. Рядом с ее силуэтом вспыхнул зеленый сигнал, и Энцо легонько подтолкнул I-45 за турникет.

– Прошу вас, поднимите руки… – донеслось откуда-то спереди.

Энцо витиевато выругался.

– Досмотр, – прошипел. – Твою же, забыл…

Он подался за I-45. Ладони легли на ее талию, поставили ровно перед собой.

– Сейчас… Иди прямо, не крутись.

– У тебя что, с собой что-то есть? Ты же знал, куда мы идем… – глупо переспросила I-45.