Рубиновое кольцо - Мид Райчел. Страница 2

Продолжая сжимать друг друга в объятиях и страстно целуясь, мы опустились на диван. Я замер и всмотрелся в ее лицо, обрамленное золотистыми волосами. Удивительно, но от них словно исходило сияние… а в ее карих глазах отражались огоньки свечей. Я готов был утонуть в ее красоте – в ней и в той любви, которую она буквально излучала.

Неужели наступил безупречный, так необходимый нам обоим романтический момент?

К сожалению, в следующую секунду дверь в гостиную широко распахнулась.

– Ма?.. – вскрикнул я, садясь с такой поспешностью, словно был школьником, а не женатым мужчиной двадцати двух лет.

– Привет, милый! – проворковала моя мать, врываясь в комнату. – А почему выключен свет? У вас прямо как в склепе! Был сбой электричества? – Она дотронулась до выключателя, заставив нас с Сидни поморщиться. – Теперь все в порядке! Но тебе не стоило зажигать столько свечей! Ты играешь с огнем, Адриан!

И мать услужливо задула сразу четыре свечи.

– Спасибо, – бесстрастно проговорила Сидни. – Просто замечательно, что вы так серьезно относитесь к пожарной безопасности.

Выражение ее лица напомнило мне тот случай, когда моя матушка «услужливо» вытащила ворох стикеров, «загромождавших» книгу, которую Сидни несколько часов усердно размечала.

– Ма, я думал, ты собиралась прогуляться, – многозначительно произнес я.

– Верно, но в салоне кормежки очень неуютно. Казалось бы, все должны были скучать на заседании совета… как же! Кругом толпы любопытных мороев – прямо невозможно расслабиться. Зато мне разрешили забрать его с собой, – затараторила мать и оглянулась. – Куда он запропастился? Надо его позвать!

Она вышла в коридор и вскоре привела в гостиную мужчину, который был чуть-чуть постарше меня.

– Сядь в кресло, я сейчас освобожусь! – приказала она.

Я вскочил на ноги.

– Ты захватила с собой кормильца? Ма, ты же в курсе, как Сидни к этому относится!

Сидни промолчала, но побледнела при виде парня, плюхнувшегося в кресло. Его глаза – остекленевшие и довольные от выброса эндорфинов, вызванного кормлением вампиров – тупо таращились в никуда.

Мать с досадой отмахнулась:

– А чего ты хотел, милый? Я не в состоянии кормиться, когда Морин Тарус и Глэдис Дашкова будто клуши сидят рядом и сплетничают!

– Я надеялся, что ты примешь во внимание чувства моей жены! – вспылил я.

Когда мы с Сидни поженились в Лас-Вегасе и попросили убежища при королевском дворе, многие морои (в том числе, и мой отец) от нас отвернулись. Мама встала на нашу сторону вплоть до того, чтобы поселиться с нами, но это оказалось чревато осложнениями иного рода.

– Право, Сидни могла бы побыть в спальне, – заметила мать и наклонилась, задувая горевшие свечи.

Заметив на столе конфеты, она выбрала трюфель покрупнее и отправила себе в рот.

– Сидни не обязана прятаться в собственном доме! – заявил я.

– И я тоже, – парировала моя мать. – Это ведь и мой дом, сынок.

– Ничего, – выдавила Сидни, вставая. – Я подожду.

Я почувствовал себя раздосадованным – впору волосы на голове рвать. О страсти не было и речи. Радость, которую я только что видел в Сидни, уже улетучилась.

Сидни снова спряталась в свою раковину тоски и безнадежности. Еще бы, застрять в мире вампиров – такого не вообразишь даже в самом страшном сне алхимика!

А ситуация ухудшилась – моя мать заметила одну из ваз с пионами.

– Прелестно! – воскликнула она. – Похоже, Мелинда глубоко благодарна за исцеление!

«Какой же я везучий парень!» – подумал я.

Сидни застыла как вкопанная.

– Какое исцеление? – повторила она.

– Не важно, – пробормотал я, тщетно надеясь, что мать поймет мой намек.

Иногда Даниэлла Ивашкова была на редкость сообразительной женщиной. Но сегодняшний день, увы, был не в счет.

– Мелинда Роу, придворный флорист, – пояснила она. – Мы с Адрианом наткнулись на нее, когда кормились в прошлый раз. Ее жутко обсыпали угри, и Адриан любезно ускорил ее исцеление. Мелинда пообещала достать ему пионов.

Сидни повернулась ко мне, онемев от ярости. Атмосферу следовало разрядить – причем немедленно.

Я взял Сидни за руку и потащил в спальню.

– Не задерживайся! – бросил я матери перед тем, как захлопнуть дверь.

Сидни набросилась на меня:

– Адриан, как ты мог? Я верила тебе! Ты говорил, что не станешь прибегать к духу, а если и будешь – исключительно для того, чтобы найти Джилл!

– Мелинда… я оказал ей ерундовую услугу, – пробурчал я. – И энергию я, в принципе, сберег. Я в полном порядке.

– Ошибаешься! – запальчиво проговорила Сидни. – Ты сам прекрасно знаешь, сколько расходуется энергии при использовании духа! Это не какие-то жалкие крохи, Адриан, а гораздо больше! Ты не имеешь права расшвыривать свои силы на пустяки… на чьи-то угри!

Хотя я понимал, почему она расстроена, мне стало обидно.

– Я хотел отметить нашу дату, наш юбилей, Сидни. Я подумал, что тебе будет приятно.

– Мне было бы приятно, если бы мой муж сохранил здравый рассудок! – огрызнулась она.

– Поздно, дорогая, – вырвалось у меня.

«Бедняжка и не догадывается, насколько поздно», – вставила тетя Татьяна.

Сидни скрестила руки на груди и с размаху села на кровать.

– Адриан, ты опять за свое! Все превращаешь в шутку. Я серьезно, Адриан!

– А мне не до шуток. Я справлюсь, Сидни.

Она посмотрела на меня в упор:

– Неужто? А по-моему, тебе надо перестать использовать дух! Начни принимать таблетки, Адриан. Так надежнее.

– А поиски Джилл? – напомнил я ей. – Вдруг нам понадобится магия духа?

Сидни отвела взгляд:

– Но с Джиллл она почему-то не сработала… и мое колдовство – тоже. Никакие чары не действуют.

Ее последняя реплика являлась обвинением не столько в мой адрес, сколько в ее собственный. Моройку Джилл Мастрано Драгомир похитили месяц назад, но наши отчаянные попытки отыскать ее не увенчались успехом. Мне не удавалось дотянуться до Джилл в снохождении, а Сидни, которая училась человеческому ведьмовству, не сумела определить местоположение Джилл.

Потом Сидни, правда, поняла, что Джилл еще жива – но и только.

В итоге, мы пришли к выводу, что, где бы Джилл ни находилась, ее одурманили: именно так и можно успешно спрятать кого-то от магии мороев и людей.

А сейчас мы с Сидни мучились от осознания собственной беспомощности.

Джил была дорога нам обоим, кроме того, здесь имелась еще одна немаловажная деталь. Моя невольно возникшая магическая связь с Джилл оказалась очень сильна. Дело в том, что однажды я вернул Джилл практически с того света, прибегнув к духу, а это не прошло для меня даром…

Теперь же неведение угнетало нас обоих и сводило на нет все наши старания быть счастливыми во время добровольного домашнего ареста.

– Ничего подобного! – воскликнул я. – Послушай, Сидни, когда мы найдем Джилл, мне понадобится магия! Кроме того, нельзя ведь с точностью предсказать, что я должен буду сделать для Джилл!

– Например, вылечить ей угри? – съязвила Сидни.

Я поморщился:

– Ох, Сидни, забудь! Предоставь мне самому думать о том, могу ли я пользоваться духом. Моя магия тебя не касается.

Сидни взвилась и вскочила с кровати.

– Чушь! Я – твоя жена, Адриан. Если я не стану о тебе беспокоиться, кто тебе поможет? Тебе надо сдерживать твой дух.

– Я его обуздаю, – процедил я сквозь зубы.

– Твоя тетка продолжает с тобой общаться? – поинтересовалась Сидни.

Я отвел взгляд и уставился в потолок.

«Тебе не следовало рассказывать Сидни про меня», – прошелестела тетя Татьяна.

Сидни правильно истолковала мое молчание.

– Говорит, да? Адриан, как нехорошо получается! Ты подвергаешь себя огромной опасности! – воскликнула она.

Я сердито помотал головой.

– Я смогу! Ясно? Я справлюсь и с духом, и с фантомной теткой! – гневно крикнул я. – Поэтому прекрати указывать, что мне делать и как мне поступать! Ты – не всеведуща, как бы тебе этого ни хотелось, Сидни!