Месть драконов. Закованный эльф - Хеннен Бернхард. Страница 43

— Нет-нет, Коля. Никто не осмелится насмехаться над тобой.

Друсниец ничего не ответил на это. Он знал. Знал, что за спиной его называют «Мясоголовым» и рассказывают друг другу, что баб к нему приходится приводить с завязанными глазами, потому что ни одна не может вынести его изборожденного шрамами лица. Все это ложь!

— Если ли что-нибудь, что имеет для нее большое значение в жизни? Кто-то, кто ей очень дорог?

— Это неправильный путь, Коля. Не забывай, у нее могущественные друзья. Что будет, если мы навлечем на себя гнев одного из сатрапов? Она — Шелковая, а не какая-то там девка подзаборная. Для нее действуют другие законы.

— Другие законы? — презрительно фыркнул Коля. — Существует только один закон, и он не меняется. Это закон сильного. Думаешь, она может навязать мне свою волю?

— Но ведь она не делает этого! — возмутился Эврилох. — Не будь таким чертовски упрямым. Она понятия не имеет, что ты ждешь ее здесь.

— Все наши девушки, прежде чем пойти куда бы то ни было, спрашивают разрешения. И если нам захочется, мы им его даем. Обычно мы великодушны. И наши девушки любят нас за это. Мы устанавливаем для них узкие границы. И иногда немного расширяем их. Конечно же, в качестве исключения. И они любят нас за это, они благодарны нам, — голос у Коли стал опасно тихим, когда он заговорил снова: — С этой Шелковой ты все сделал неправильно. Она не знает границ. Если давать людям слишком много свободы, они становятся неблагодарными. Она считает себя королевой, верно? Я напомню ей о том, что она потаскуха. Иди за мной, Эврилох, и учись! Я рассказывал тебе когда-нибудь историю о крестьянине, у которого украли осла?

Безносый безумец

— Это он? — Коля посмотрел на молодого человека с покрытым шрамами лицом. Нос у него ввалился, от него осталась лишь темная дыра. Он косил. Казалось, он радуется тому, что кто-то пришел к нему, и беззаботно улыбался.

— Он немного не в себе, — пояснил старик, который согласился пропустить его к парню только за очень большое вознаграждение. — Он контуженный. Насколько я знаю… Когда его положили нам под дверь, он был ближе к смерти, чем к жизни.

Коля оценивающим взглядом огляделся по сторонам. Комната, в которой он находился, была маленькой, но чистой. Молодой человек сидел на корточках на мешке с соломой. Нечасто бывало, что Коля встречался с живыми, лицо которых было изуродовано сильнее, чем его собственное.

— Что ты о нем знаешь?

Старик провел рукой по заросшему щетиной подбородку.

— Трудно сказать…

Коля понял. Милосердные братья — так называли себя эти коршуны, на самом же деле для них важны были только деньги. То, что они брали к себе отбросы из сточных канав, было правдой — но только на три дня. Тот, кто успевал за это время снова встать на ноги, тому повезло. Если нет — братья безжалостно отправляли его обратно на улицу. Если только не находилось никого, кто оплачивал их благоденствие, как в случае с этим молодым человеком. Судя по всему, после этой сделки милосердным братьям живется неплохо. Как бы там ни было, братец Кроткий был хорошо откормлен.

Коля бросил толстяку серебряную монетку.

— Это прояснит твою память?

Брат впился зубами в монетку и довольно усмехнулся.

— Каждые несколько дней к мальчику приходит некая дама. Она всегда в маске. Одета скорее просто. Но бедной она быть не может. Всегда что-нибудь оставляет здесь, для него и для нас. Так продолжается уже много лет. Мы хорошо заботимся о парне.

— Как же его зовут? — Коля бросил еще одну монету брату Кроткому, который снова придирчиво осмотрел ее.

— Нам имена ни к чему. Как ты наверняка догадался, не родители назвали меня «Кротким». Каждый брат в этом доме получает новое имя в подарок от нашей общины. А у наших гостей имен нет.

— Что же вы делаете, когда говорите о своих гостях? Должны же вы как-то различать их?

Брат Кроткий растопырил пальцы рук и прижал их друг к другу кончиками.

— Да, это верно. Что ж, этот… его мы чаще всего называем безносым безумцем. У нас он один такой.

Коля задумался на миг, какую пользу можно извлечь из того, чтобы оставлять людей в месте, где у них не остается имен.

— А есть у вас здесь люди, которые на самом деле не больны?

Толстяк почесал за левым ухом.

— Что ты имеешь в виду? Этот парень на самом деле тоже не болен.

Коля извлек из кошелька золотую монету и ловко крутнул ее между покрытыми шрамом пальцами.

— Думаю, можно сказать, что больные люди представляют опасность для здоровых. Тут ты со мной согласен?

Брат Кроткий кивнул, не спуская глаз с монеты.

— Так что никакого нарушения правил ордена не произойдет, если здесь будет находиться кто-то, кто представляет опасность для других.

Милосердный брат поднял голову и задумчиво посмотрел на Колю небесно-голубыми глазами.

— Думаю, ты сейчас мысленно ступаешь на тот путь, который все же очень сильно отличается от наших принципов. У нас здесь не тюрьма, если ты к этому ведешь.

— Сформулируем иначе… — Коля улыбнулся своей страшной улыбкой и удовлетворенно отметил, что она и на этот раз сработала так, как нужно. — Этот мальчик был почти мертв, когда вам принесли его. Вы заботились о нем, вам хорошо платили, и мальчик избежал смерти. Как думаешь, смогли бы вы время от времени принимать для меня гостей, которые наверняка умерли бы, если бы вы не взяли их под свое чудесное покровительство?

— Чем ты там занимаешься? — переспросил старый брат, становясь по-настоящему подозрительным.

— Об этом мы никогда не станем говорить, хотя я думаю, что ты уже догадываешься. Тебе наверняка знакомо мое прозвище. Некоторые называют меня Мясником.

Брат Кроткий снова провел рукой по своему двойному подбородку, и на мясистых губах мелькнуло что-то вроде улыбки.

— Больше похоже, будто это тебя рубили на мясо.

Давно уже никто не позволял себе так шутить с ним. Коля вернул золотой обратно в кошель.

— Что ты знаешь о кулачных боях, брат Студенистый?

Брат Кроткий отступил на шаг и с ужасом обнаружил, что оттуда, где он стоял, ему не добраться до двери, не оказавшись в досягаемости от кулаков Коли.

— Существуют бои, где дерутся голыми руками. Ценой в них становятся синяк под глазом, разбитая губа или бровь, в худшем случае — сломанный нос. Кроме того, существуют поединки для ребят покрепче. Те, в чьих жилах течет настоящая кровь. Бойцы обматывают руки кожаными ремнями до самых локтей. На костяшки пальцев надеваются бронзовые шипы… Попадешь под такой удар — с тебя сдирает кожу, — Коля снова улыбнулся. — Как ты наверняка заметил, я получил много серьезных ударов. Не ловкость и не отточенная техника приносили мне успех. А исключительно тот факт, что я мог выдержать больше, чем любой другой. А если кому доставался удар от меня, было мало тех, кто мог после этого встать на ноги. Так что, можно сказать, что я во всех отношениях воплощаю в себе полную твою противоположность, брат Кроткий.

Коля видел, что толстяк изо всех сил пытается делать вид, что он храбр.

— Что привело тебя в дом милосердных братьев, Мясник? Прости, что я говорю так прямо, но здесь есть больные, которым нужна моя помощь.

— Я тоже буду говорить прямо, брат Кроткий. Я хочу забрать с собой безносого безумца, и мне хотелось бы, чтобы эта комната осталась пустой, а дверь в нее заложили тяжелым засовом. За это я дам тебе свое расположение и не сделаю такое же лицо, как у меня. Мы договорились?

Старый брат опустился на ложе безымянного парня. Он побледнел белее мела, было слышно, что он с трудом переводит дух.

— Я… — пролепетал он. — Я не могу… — На миг он закрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. — Чтобы заткнуть рты наших больных, нам нужно не только расположение. Дама в маске делает щедрые пожертвования.

— Какой дар может быть больше здоровья, брат? Тебе известно об этом лучше всех.