Меч ангелов (ЛП) - Пекара Яцек. Страница 49

– Меч Господень! – заорал он. – Что я должен сделать, чтобы меня арестовали? Осквернить, как вы говорите, святые реликвии?

Он произнёс эти слова и вдруг бросил взгляд в сторону алтаря. Сорвался с места, будто намереваясь привести в действие свои смелые слова. Но этого я уже не мог позволить. Я схватил его за плечо, и он плюхнулся рядом со мной с болезненным стоном.

– Все, хватит, – сказал я твёрдо. – Пойдём.

– Ну, пошли. – Он согласился без сопротивления и даже с удовлетворением в голосе.

Я шёл прямо за ним, недовольный, что из-за него мне придётся покинуть прохладное помещение и выйти на раскалённую каменную площадь перед церковью. Солнце палило нещадно, а до заката было ещё, к сожалению, далеко. Я не любитель жары, я предпочитаю, скорее, холодные дни, или даже легкий дождик. Помимо того, что тогда легче дышится, вдобавок слабее становится характерный запах нашего города, который я, как человек, щедро одарённый Господом чувством обоняния, всегда ощущал особенно остро.

– Пойдёмте туда. – Я указал на растущий рядом дуб, под раскидистыми ветвями которого мы могли найти тень и одновременно оказаться подальше от любопытных ушей, если бы таковые нашлись.

Мы встали у толстого серо-коричневого ствола с потрескавшейся и опалённой корой. На одной из ветвей я заметил обугленные следы от удара молнии.

– Ну и? – спросил я. – Чего вы на самом деле от меня хотите?

– Только то, что я сказал. – Не знаю, показалось мне или нет, что он заскрипел зубами. – Арестуйте меня и отправьте в монастырь.

– Знаете что? – Я внимательно посмотрел на него. – Может, я вас арестую и допрошу здесь, на месте, в Горлитце?

Я заметил, что он побледнел и явно забеспокоился.

– Нет, нет, нет, – сказал он быстро. – Умоляю вас, только Амшилас... Поверьте, мне нужно попасть туда как можно скорее.

– До Амшиласа далеко, – вздохнул я. – И зачем вам нужен я? Езжайте сами, отдайтесь в руки монахов и все дела...

– Вы не понимаете! – Я думаю, он хотел схватить меня за плечи, но сдержался. – Вы должны защитить меня в эти три дня пути... Он, он... хочет меня убить!

Он почти пищал, а его руки начали так дрожать, что одной пришлось удерживать вторую. Ну, кем бы ни был этот человек, он, безусловно, верил в собственные слова. Хотя, конечно, это не означало, что и я должен был всерьёз в них поверить.

– Успокойтесь, – сказал я мягко. – И расскажите мне: кто вас хочет убить?

Он испуганно огляделся.

– Он, – прошептал он. – Демон.

– Ах, да... Демон... – повторил я. – Ну, это меняет дело! У вас есть в Горлитце какая-нибудь родня?

– Родня? – Он поморщился. – А что родня... – он замолчал. – Всё ещё не верите мне. – Он тяжело оперся о ствол дерева. – Вы думаете, что я сумасшедший, не так ли? И вы правы, меч Господень! Я сумасшедший, или, вернее, я был сумасшедшим, когда... – Он судорожно перевёл дыхание, вонзая ногти в кору. Я заметил на его пальцах желтоватые пятна, возможно, полученные при работе с алхимическими реагентами. – Но это ничего не меняет, – добавил он более спокойным тоном. – Ну, хорошо, дайте мне минуту, чтобы я мог вас убедить.

– Ну что ж, прошу. – Согласился я и с надеждой взглянул на небо, чтобы посмотреть, не начало ли солнце клониться к закату. Не начало.

– Меня зовут Казимир Нейшальк, и я был доктором богословия императорского университета, – сказал он, подтверждая мои предположения о его профессии и откуда он мог знать названия запрещённых произведений. – Не буду вдаваться в то, как и почему я познакомился с тайными искусствами. – Я обратил на него взгляд, но он смотрел куда-то мимо меня. – Важно лишь то, что я совершил ошибку, инквизитор. Я заключил договор с силами, которые теперь не могу обуздать. Моя жизнь не стоит и фунта шелухи, и я не думаю, что без вашей помощи переживу даже эту ночь.

Он закусил губу так сильно, что выступила капелька крови.

– В обмен на защиту я поделюсь моими знаниями с монахами из Амшиласа, – сказал он, тяжело вздыхая. – Расскажу всё. От кого получил книгу, кто был моим учителем, какие заклинания я использовал... – он снова вздохнул. – Я скажу всё, что только потребуют. В обмен на жизнь.

– Прежде чем мы перейдём к тому, что вам грозит, позвольте задать несколько вопросов...

Он молча кивнул.

– Вы читали произведение Ахмади в оригинале, в латинском или греческом переводе?

– Все три.

– Так скажите мне, пожалуйста, кто в арабском издании назван Королём Демонов, что в латинском и греческом издании тщательно изъято?

– Иисус Христос. – Он пожал плечами. – Но вы ошибаетесь, говоря, об изъятии. В латинском варианте оставлены инициалы: И. Х.

– А какими буквами записано имя Господа нашего в оригинале?

– Не буквами, – буркнул он. – Аль Ахмади изобразил фигуру на кресте, заменив имя рисунком.

– Вы не должны были этого знать, - медленно произнёс я.

– Не должен был, - признал он. - Если бы не видел собственными глазами.

– Как вы добрались до дуба друидов?

– Через бездну крови, хаоса и боли, – ответил он, морщась, будто воспоминая неприятные события.

– Каким испытаниям вас подвергли?

– Никаким. Путешествие к дубу само по себе испытание.

– Как выглядит дуб? Сколько человек нужно, чтобы обхватить его ствол? Намного ли он больше того, возле которого мы стоим?

– Дуб это лишь символ. Это бесформенное пятно мрака, в котором магические руны сияют светом, сотканным из глубочайшей черноты. – Глаза чернокнижника, ибо теперь я знал, что он действительно чернокнижник, вспыхнули от этих воспоминаний. – Из черноты, какой человек не в состоянии себе даже представить.

Я кивнул.

– В таком случае вы добились, чего хотели, доктор Нейшальк. Именем Святого Официума я арестую вас и обвиняю в причастности к запрещённым практикам перед лицом нашей святой матери Церкви, единой и истинной.

Он с облегчением вздохнул и радостно улыбнулся. Должен признать, что я впервые столкнулся с подобными признаками благодарности у арестованного. Ну что ж, человек учится всю жизнь, и, к тому же, не я ли подумал не так давно, что мир иногда полон удивительных сюрпризов?

– Подготовьтесь хорошо, – сказал он, кутаясь в шерстяной плащ, хотя вечер был тёплым. На голову он глубоко надвинул шляпу с широкими полями.

Мы мчались весь день, и наши лошади стояли сейчас, едва сипя, под клёном. Нейшальк заявил, что ночное путешествие будет опасно, и я признал, что он прав. Если он действительно вызвал демона, жаждущего теперь его крови, то никто иной, как ваш покорный слуга, должен будет этому демону противостоять. Была какая-то ирония в том, что я – инквизитор Его Преосвященства епископа Хез-Хезрона, слуга Божий и молот ведьм (ибо так нас называли) – должен защищать жизнь проклятого отступника, мага, занимающегося тёмными искусствами и обрёкшего свою душу на вечную погибель.

Я подбросил дров в костёр и сделал несколько глотков вина из бурдюка.

– Вы справитесь? – спросил он прерывающимся голосом. – Это в ваших силах?

– С Божьей помощью, – проворчал я. – Но если вы меня разочаруете, уж поверьте, устрою вам ад похуже, чем демон, о котором вы рассказываете.

Он молчал довольно долго, и, наконец, снова начал теребить седеющую бородку.

– А как вас зовут? Если можно узнать…

Действительно, в ходе предыдущего разговора я как-то не подумал представиться Нейшальку, ибо был слишком поглощён проверкой его знаний, а потом мы молча гнали во весь опор через лес, чтобы оказаться как можно ближе к Амшиласу.

– Мордимер Маддердин, – сообщил я. – Лицензированный инквизитор Его Преосвященства епископа Хез-Хезрона.

– Ох. – Он обратил на меня взгляд. – Я о вас слышал…

– В самом деле?

– И о том, что вы друг друзей…

– Иногда я оказываю помощь людям, которые в ней нуждаются, если только это не противоречит моим служебным обязанностям, – неохотно объяснил я, ибо не желал, чтобы люди, подобные Нейшальку называли меня другом друзей.