Сокровища зазеркалья - "Kagami". Страница 51

— Что это?

— Опус первый. Творение Анкитиля.

Хан водит по плану пальцем, внимательно поглядывая и на мой рисунок. Брови его начинают ползти вверх, он хихикает, а потом начинает хохотать.

Я тоже улыбаюсь. На плане Анкитиля обозначены только экспозиционные залы и малое гостевое крыло.

— Выгонишь его? — отсмеявшись, спрашивает Хан.

— Не могу! — слыша тоску в моем голосе, саламандр снова хихикает, — Только по сумме всех испытаний. Ты дальше смотри, это еще веселее.

На плане Бартавиоля Библиотека выглядит бубликом с центральным кольцевым коридором и комнатами по бокам от него. Хандариф с минуту рассматривает рисунок, потом недоуменно смотрит на меня.

— По кругу водила, — объясняю я, — Она это умеет, — Хан только головой качает, — Ну, и на закуску…

Я снова придвигаю к нему свой план и кладу рядом работу Велкалиона. На этой карте не обозначены разве что мои апартаменты с архивом при них и главное гостевое крыло — Библиотека оберегала приватность своих обитателей.

— Хочешь сказать, наш юный рассеянный друг — твой будущий ученик и приемник?

Я молчу, размышляя, что можно, а что нельзя доверить Хандарифу. А довериться ему мне очень хочется.

— Знаешь, если что, я буду только рад, — продолжает он, не дождавшись от меня ответа, — Мне этот парень понравился.

— Вот только не говори, что и у тебя он вызвал умиление! — ворчу я.

— Ну, я же не дама, чтобы умиляться! — веселится Хан, но вдруг меняет тон на серьезный, — Гектор, этот парень — умница. У него мозги потрясающие, и знает он столько, что и в десяти профессорских головах не уместится. Можешь на меня злиться, но я ему в качестве идеи подкинул мысль, что открытие множественных порталов между мирами может быть опасным. Так он за полчаса разложил по полочкам все, над чем наши ученые мужи месяц головы ломали. И знаешь, к какому выводу пришел? Держись крепче. Их фамильная магия голоса (понимай, как магия Энгиона) развалит грань почти сразу. А что касается магии Серебряной леди, то тут вообще ничего не известно, потому что за века в том мире она могла так видоизмениться, что теперь не только не вредит грани, а наоборот ее укрепляет. Так что ничего о порталах сказать заранее нельзя, пока не изучим, как именно Марта ворожит. И все это он выдал с этой идиотской улыбкой. Нет, правда, Гектор, он потрясающий парень. К тому же, раз нашел дорогу на наши посиделки, значит и сердце у него доброе. Так что радоваться надо, если он станет твоим приемником.

— Он не станет моим приемником, — решаюсь, наконец, я.

— Почему ты так уверен?

— Потому, что Библиотека уже выбрала следующего смотрителя. Вернее смотрительницу. Марту.

Я закусываю губу, наблюдая смену эмоций на лице Хандарифа. Меня все еще гложут сомнения, правильно ли я поступил, рассказав ему. Но сейчас мне, как никогда нужна помощь, а больше чем Хану я могу доверять разве что гномам. Вот только гномы не в этом мире, и с этим ничего не поделаешь, а помощь мне нужна здесь, в Библиотеке.

— Это точно? — наконец спрашивает саламандр.

— Никаких сомнений. Едва Марта пришла сюда, Библиотека открыла и перестроила для нее кухню. Мне, например, она открыла крошечную темную кладовку со всяким до сих пор не изученным хламом, лишь когда мне исполнилось семнадцать лет. И то Энгион был счастлив, что она, наконец-то меня признала. Тому же Велу она показала почти все, но ничего для него не открыла. Так что, следующей смотрительницей станет Марта — это к кентаврам не ходи. Но вот зачем Библиотека впустила сюда этого ушастика? Приманила его, привязала, приняла. Зачем? Я не понимаю этого, Хан.

— Гектор, кто-нибудь еще знает об этом?

— Только Лисси. Риох может догадываться. А я пока даже самой Марте не сказал.

— Ну и правильно. И не надо. Когда узнают, тут такое начнется… Постой-ка, значит, тайте-айелен…

— Вот именно.

— Опаньки! Привет Ирэльтилю! Большой и с кисточкой.

— И не вспоминай.

— Значит, ты пригласил претендентов только для отвода глаз?

— А что лучше было сразу всю информацию на прогрессивную общественность вывалить? Пусть уж слоняются тут, если здоровье не дорого.

— Ты нас подставил, Гектор.

— Знаю. Но я посчитал, что это меньшее из зол. К тому же Марту вы кинулись защищать по собственной инициативе. Полагаешь, я должен был подставить только ее одну?

— Ладно, проехали, — морщится Хан, — Хотя мог бы и предупредить, вообще-то.

— Я и предупредил. Сказал, что они станут шпионить и пакостить. И что, многих это напугало?

— Значит, ушастое чудо у нас темная лошадка, говоришь? Интересно… И ведь явно на голову остальных в конкурсе обошел.

— Еще не факт. Вполне на других испытаниях завалиться может. Скоро, — я кидаю мимолетный взгляд на часы, — через полчаса, буду раздавать следующие задания. Посмотреть не хочешь?

— С удовольствием.

— Ладно, тогда скоро пойдем. Да! — вспоминаю я, — А ты зачем приходил-то вообще?

— Ох! Ты меня так развлек, что из головы вон. Это на счет Грэма и близнецов. Ты в курсе, что они задумали?

— В общих чертах. Какой-то синтез ментальной магии эльфов и нюха оборотней, — я не знаю, что Хандарифу известно, но выдавать идею наших новаторов пока не хочу. А вдруг Хан тоже из тех, кто не горит желанием найти Белый Огонь.

— Вот именно. И искать таким образом они собираются безумного саламандра. Ты хоть представляешь, чем это чревато? Я попытался взять с них слово, что они не станут делать этого без меня. Но по зрелом размышлении пришел к выводу, что они мне так ничего и не пообещали толком.

— Ты думаешь, это может быть опасным? И кстати, а почему безумного? Вы что-то нашли в летописях?

— Самое интересное, что да. Вот только в летописях мы это нашли только вчера, а безумным саламандром его Рен-Атар три дня назад обозвала. Возникает вопрос: откуда она знала?

— Рената? Ничего не понимаю, — теряюсь я, но в голову тут же закрадывается предательское подозрение. Слишком уж туманно наши дамы намекали на свое коллективное прозрение во время пьяного загула.

Видимо, теперь очередь Хандарифа читать мои эмоции, потому что на его собственном лице отражается сначала удивление, а потом озабоченность.

— Так плохо? — спрашивает он.

— Боюсь, как бы не было еще хуже. Эльфы с оборотнем только задумали, а эльфийка, гномка и кентаврица задолго до них повторили. Мне кажется, они в своем ночном бдении нашли ваш Белый Огонь. Или хотя бы на след напали.

— Не нашли, — шепчет Хан, — если бы нашли, так легко не отделались бы. Ты понимаешь, что будет, если они споются с Грэмом и близнецами? Может, откроем портал и предупредим?

— А смысл? Все равно не послушают. И потом, они же сейчас у Алены, причем всей компанией. Только Шета в квартире.

— Она из них самая разумная, — не сдается саламандр.

— В их руках-то? И не надейся. Но почему они не довели поиск до конца? Не смогли? Не сумели? Чего-то им не хватило? — предполагаю я.

— Точно! Им оборотня не хватило. А другой компании не хватит кентавра. Так что, если они решат объединиться…

— О боги! Они не решат объединиться! Марта и Рената поехали за Аленой! Они не собираются уговаривать Грэма. Они Алену подпишут!

Несколько минут мы напряженно смотрим друг на друга.

— Как думаешь, сколько у нас времени? — спрашивает, наконец, Хан.

— Я обещал им десять дней.

— Много. Могут успеть вляпаться.

— Не думаю, — качаю я головой, — Прежде, чем кидаться в авантюру, они отметятся и похвастаются хотя бы одной победой. Нет, перед тем, как ввести Алену в круг предвиденья, они приведут ее сюда, для полного обращения. Так им будет проще ее, и уговорить, и использовать.

— Значит, будем просто ждать?

— У нас нет другого выхода. Если мы сейчас откроем портал, чтобы попытаться их остановить, лимит доверия будет исчерпан раз и навсегда. А нам сейчас никак не с руки ссориться с милыми дамами. Они и так уже заговоры внутри заговора устраивают.

— Ага, одно то, как они нас всех здесь кинули.