Лики зазеркалья - "Kagami". Страница 31

— Ну, что мне с тобой делать, скажи, а? — я уже улыбаюсь.

Этот мальчик понимает меня лучше меня самого.

— Гектор, тебе устроили очную ставку! Радуйся, что хоть я на твоей стороне!

— Я радуюсь. И ты действительно на моей стороне. В некотором роде ты тоже представляешь Библиотеку. Как постоянный гость.

— Не такой уж я постоянный, — морщится оборотень.

— Хорошо, постоянный весенний гость. Так правильно?

— Пожалуй. И еще на твоей стороне Рената, а значит и конунг. И, может быть, леди Рисс.

— Подсчитываешь шансы на победу в предстоящей битве?

— Гектор, с тобой никто воевать не собирается. Не воспринимай сегодняшнее собрание, как личное оскорбление.

— Стараюсь, — вздыхаю я.

— А Энгиону мы Библиотеку не отдадим. Я первый в очереди на драку с ним.

— Второй. После меня.

— Стар ты, друг мой, с эльфом, да еще и сильным магом сражаться. Да и не защищен. Так что, предоставь это мне.

— Ты с ним тоже в одиночку не справишься.

— Посмотрим, — Грэм с деланным равнодушием пожимает плечами, но в глазах его горит решимость.

Мне совсем не нравится это его настроение. Отчасти, Грэм считает Библиотеку своей собственностью. Ну, не совсем так. Но это место для него важней всего в жизни. Почему-то оборотень твердо уверен в том, что именно отсюда найдет путь в тот мир и сможет вернуть свою возлюбленную. Поэтому, когда только лишь поползли слухи о целях Энгиона, он примчался ко мне даже до наступления весны и готов жизнь отдать за Библиотеку. Впрочем, вопреки своему желанию, он все же получил защиту Серебряной леди. Воспользовавшись объявленным военным положением, коварная леди Рисс просто приказала ему отправиться к зеркалу. Альтернативой было возвращение в клан, а значит, и на весенние игрища. Но матримониальным планам прекрасной кошки так и не суждено было сбыться. Грэм предпочел полчаса пообщаться с зеркалом и остался верен своему добровольному целебату. Ни одна прекрасная дева ни в зверином, ни в человеческом обличии так и не удостоилась его внимания. Уж не знаю, что играет здесь большую роль: любовь или желание получить шанс исправить свою, как он думает, ошибку.

— Ну, что, готов? Поднял я твой боевой дух?

— Со мной же никто не собирается воевать, сам сказал.

— Это ты собираешься воевать со всеми.

— Да не собираюсь я! Просто вся эта толпа сильных мира сего здорово действует мне на нервы. А если Энгион нагрянет и порешит здесь всех? Хорошенькая слава для Библиотеки!

— А разве в Библиотеке нет защищенных? Я заметил, владыки прибыли вчера с большими свитами и, кажется, все сопровождающие уже успели побывать у зеркала. Кстати, мне показалось, или юный Зантариэль Годриленна побывал у зеркала вторично?

— Показалось. Это был Канталиэль, его брат-близнец. Меня больше беспокоит, что все эти свиты уже покинули нашу территорию. И потом, свои-то портреты не все владыки там оставили. Защита Серебряной леди есть только у вашей предводительницы и принца Гурга. А Энгион, если явится, начнет с Пресветлого владыки.

— Откуда такое счастье?

— О чем ты?

— Я все время боюсь, что он появится здесь именно тогда, когда мне придется уехать.

— Очень на это надеюсь.

— Не вредничай, Гектор. И не забывай о том, что я на твоей стороне. Ну, вперед?

Грэм толкает тяжелую дверь большого экспозиционного зала прежде, чем я действительно успеваю приготовиться. Поздно отступать, внимание всех присутствующих уже сосредоточено на нас.

— Приветствую вас, господа, — я стараюсь держать лицо и ничем не выдать волнения.

Грэм прав, я не привык видеть сразу столько высокопоставленных лиц вместе, хотя давно знаком со всеми. И не только знаком, но и успел, так или иначе, повлиять на их отношение к Библиотеке. Я считаю, что это тоже часть моей работы, хотя Энгиону, например, всегда было наплевать на окружающих. А может, и не только Энгиону, но и всем прочим эльфам-смотрителям.

— Смотритель Гектор!

Ну, разумеется. Пресветлый владыка Ирэльтиль. Как всегда чувствует себя самым главным и стремится взять бразды правления в свои руки. По холеной физиономии пробегает тень недовольства. Еще бы, я пришел в сопровождении оборотня. Нет чтобы какого-нибудь эльфенка на поводке привести. Я начинаю заводиться снова, но леди Рисс заговорщицки подмигивает обращенным ко мне глазом, а Рената ободряюще улыбается, выглядывая из-за широкой спины конунга. И Грэм стоит за моим правым плечом. Пробьемся! В конце концов, это они здесь в гостях!

— Я рад приветствовать вас в Библиотеке, владыки, — я обращаюсь ко всем сразу, старательно не выделяя Пресветлого, — И мне искренне жаль, что мы собрались здесь по столь печальному поводу.

— Я бы сказал, беспрецедентному, — ворчит конунг, а Ирэльтиль поджимает губы.

— Энгион отнюдь не является рупором нашей политической доктрины, — цедит он.

— Разумеется, Эр, — мурлычет леди Рисс, — он всего лишь продукт вашего воспитания.

Я стараюсь незаметно подать ей знак, чтобы не нарывалась. Прекрасная львица все видит, но в ответ лишь посылает мне нахальную улыбку.

— Не только нашего, но и Библиотеки, — защищается Пресветлый, очевидно, надеясь втянуть меня в полемику.

Но я молчу, не поддаваясь на провокацию. Кто я такой, в конце концов? Здесь сейчас решаются судьбы мира, а я всего лишь человек. Надо сказать, единственный на этом собрании. Никто не удосужился пригласить представителя от человеческого общества, хотя даже малые островные народы прислали своих эмиссаров.

Я нахожу взглядом Гурдырга. Горный тролль скрючился в углу и больше всего смахивает на замшелый валун. Хитрая бестия приехал раньше всех, методично разобрался в обстановке и тут же отправился к зеркалу. Одним защищенным больше, но толку от этого никакого. Смоется он отсюда тоже раньше всех, особенно если начнется настоящая драка.

А она начнется. Десять дней назад Энгион недвусмысленно объявил о своих целях. Наш мир должен приклониться перед перворожденными. Прочие волшебные народы попадут под эльфийский протекторат, а людям уготована участь рабов. Щедрый будущий владыка обещал рабов всем. Спросите, как? Очень просто. Нужно привести еще людей. Из другого мира. Вот почему именно Библиотека стала местом сегодняшней встречи. Это место — основная цель Энгиона.

Самое удивительное, что политические интриги и подспудная вражда, которую Энгион старательно сеял между волшебными народами на протяжении многих лет, отступили перед общей угрозой. Конечно, владыкам не просто будет договориться, но они все достаточно разумны, чтобы понимать к чему приведет очередное открытие врат. А Энгион стремится именно к этому. Судьбы самих людей не слишком волнуют владык, но сейчас они вынуждены встать на их защиту. Никто не знает, что за магию применил безумный эльф, чтобы сделать людей покорными своей воле, но ни у кого нет гарантии, что она не подействует на остальных. Однако, всегда находятся недовольные, и сомнительные шепотки о том, что лучше власть эльфов, чем засилье людей, не добавляют миру единства.

Я, конечно, недолюбливаю Ирэльтиля, но Пресветлый владыка достаточно мудр, чтобы не ставить свою спесь во главу угла. Он свято чтит уложения Конвента и в сложившейся ситуации является наименьшим из зол. И ему сейчас несладко. Под знамена Энгиона потянулось много его соплеменников. Слишком уж глубоко сидит в эльфах чувство расового превосходства, и этого достаточно, чтобы один безумец увлек за собой тысячи. А еще Ирэльтиль прекрасно понимает, что, если открыто поддержит Энгиона, эльфам придется сражаться одним против всех волшебных народов. На одурманенных людей надежды мало. В колдовской войне они — лишь пушечное мясо. Эльфам не выстоять, несмотря на их древнюю магию, тем более, что даже драконы дали понять, на чьей они стороне. Поэтому Пресветлый владыка скорее согласится на то, чтобы перворожденные убивали друг друга, чем позволит остальным вовсе уничтожить дивный народ.

В общем, у меня нет оснований сомневаться в лояльности Ирэльтиля. Подозреваю, что и у всех присутствующих тоже, но леди Рисс дорвалась до возможности всласть поизмываться над беднягой. Уж теперь-то она припомнит ему все пограничные конфликты последних лет. Мне даже становится немного жаль Пресветлого владыку.