Изгнание владыки - Адамов Григорий Борисович. Страница 73

Для решения задачи имелись, в сущности, четыре величины: три человека и один красный электромобиль.

Кто эти три человека – было известно. Но какое они имели отношение к Кардану? Комаров говорил, что, может быть, за Карданом стоит целая организация. Если так, необходимо найти ее центр, узнать ее цели. Судя по инструкции Комарова, Дмитрий Александрович пред полагает, что Кардан только исполнитель, правда как будто не из второстепенных. Следя за ним, можно вернее и быстрее добраться до центра, узнать задачи, размеры и состав организации.

Но если Иокиш, Акимов и Гюнтер тоже члены этой организации, то почему нельзя через них добраться до ее центра? Комаров будет действовать одним путем, а здесь можно попытаться идти другим. Нет сомненья, что это дело имеет общегосударственное значение. Комаров знает, за что берется. Недаром он бросил ради этого все остальное. А может быть, раскрыть это дело удастся здесь, в Москве, и именно ему, Хинскому.

Хинский даже покраснел при мысли о возможности такой удачи, но в следующий момент, нахмурив густые брови, вскочил с кресла. Фу, как он глупо размечтался! Не фантазировать нужно, а думать о деле!

Лейтенант прошелся по знакомой до мелочей комнате, с которой связано столько воспоминаний. Он перешел работать сюда, в кабинет Комарова, по желанию самого Дмитрия Александровича.

Да… Так, значит, Иокиш, Акимов, Гюнтер…

За Иокишем наблюдение продолжается. Новых результатов пока нет. К нему никто не ходит, он бывает только в институте, где читает лекции. Надо ждать более полных и точных сведений о нем, о его связях с Акимовым, Гюнтером и с теми, кто скрывается за их спиной. А Дмитрий Александрович тоже ждал бы? «Будьте терпеливы и настойчивы», – сказал он в своей инструкции.

Хинский выдвинул ящик стола, вынул из него круглую коробочку с желтоватой полупрозрачной и туго смотанной лентой, испещренной едва заметными волнистыми штрихами. Он развернул эту ленту до половины, вложил ее в звуковую часть диктофона и нажал красную кнопку на ящике аппарата.

Из черного раструба послышался знакомый мужественный голос. Хинский порывисто наклонился к раструбу, его глаза потеплели, губы тронула мягкая улыбка.

Голос Комарова звучал просто и задушевно, как всегда, когда Дмитрий Александрович обращался к своему молодому ученику и другу:

«Будьте терпеливы и настойчивы. Сосредоточьте внимание на наиболее важных направлениях, наиболее важных и подозрительных лицах, относительно которых у вас больше всего скопилось компрометирующего материала и на которых всего сильнее наводит вас чутье. Оно у вас есть, это чутье, доверяйтесь ему, но проверяйте, непременно проверяйте его указания точными фактами и материалами. И не забывайте второстепенных, на первый взгляд, направлений и лиц. Если вы сами слишком заняты, поручите наблюдение за ними помощникам. Помните: то, что сегодня вам кажется второстепенным, завтра может превратиться в самое важное…»

Хинский резким движением нажал зеленую кнопку, выключил аппарат, затем медленно поднялся.

Семь дней упорного наблюдения ничего не дали… Ну что же… Может быть, восьмой день что-нибудь принесет… Не восьмой – так девятый, десятый! Главное внимание – Акимову. А Иокиш? Значительным лицом в таких организациях не рискуют, превращая его дом в место для сборищ, в станцию для пересадки пассажиров… Пусть за ним продолжают наблюдать сержант Струнин и его четыре поста. За Гюнтером наблюдает сержант Киселев. Гюнтер тоже второстепенное лицо, иначе его не послали бы на большую дорогу для простой бандитской операции – похищать Кардана, то есть Коновалова… Теперь он уже Коновалов, значит заметает следы. Видимо, дело очень серьезное… Крупный зверь… как он прав, Дмитрий Александрович! Какое у него редкое, безошибочное чутье!

Где он теперь? Что с ним? По крупному зверю идет… отчаянному, зубастому… Один прыжок из поезда на ходу чего стоит! Эх, вместе бы с Дмитрием Александровичем уехать! Душа не болела бы… Ну-ну… А здесь кто будет работать?.. Итак, Акимова оставить за собой… Теперь второе важное направление: красный электромобиль – мальчик Дима – собака Плутон…

Хинский вновь вернулся к столу, достал из ящика две бумажки; зашифрованную цифрами радиограмму и расшифрованный текст ее, и начал внимательно вчитываться.

Прочитав радиограмму, Хинский задумался, потом отпер другой ящик стола и вынул из него папку с исписанными листами бумаги, фотоснимками, распрямленными лентами визетонписем и кинокадров. Из одного конверта он достал помятый обрывок страницы журнала, найденный в красном электромобиле. Обрывок был покрыт каким-то блестящим прозрачным составом. Несколько фотоснимков его с непомерно большими буквами печатного текста лежали здесь же. Не было сомнений, что фотоснимки произведены под многократным увеличением и должны были обнаружить на обрывке какие-то детали, незаметные невооруженному глазу. И действительно, на полях некоторых снимков можно было рассмотреть довольно ясные, хотя и прерывистые узоры извилистых линий, характерные для отпечатков человеческих пальцев. Под одним из фотоснимков была надпись: «Дактилоскопический снимок № 57805. С документа № 04-ВР-1481. Отпечатки указательного и среднего пальцев левой руки мальчика лет 13–14. Занимается физической работой или гимнастикой на снарядах. Дактилоскопист Лебедев». Под другим фотоснимком стояла надпись того же Лебедева: «Дактилоскопический снимок № 57806. С документа № 04-ВР-1481. Отпечатки большого и указательного пальцев правой руки мужчины лет 33–35». На третьем снимке, судя по надписи, был отпечаток среднего пальца того же человека.