Подозрительно умный - Белитц Беттина. Страница 6

Тогда в Ландшульхайме, перед дверью в общую комнату. Теперь он целовал темноволосую красавицу, всего лишь в нескольких метрах от меня. Да, мне нужно было выпить ещё, по-другому просто было нельзя, прежде всего потому, что мне показалось, что Янник пах так же, как и Сердан.

После третьей бутылочки я сопротивлялась лишь слабо, когда Янник вместо того, чтобы поцеловать меня в щёку, поцеловал в губы. Мне было так мягко тепло, я была такая уставшая, и всё вокруг меня кружилось, он должен был держать меня, не то я бы упала. Я почти могла наблюдать за тем, как водоворот в моей голове становился глубже, сужая круги, и забрал с собой всё, что было важно.

Больше всего мне хотелось бы, чтобы он забрал и меня тоже. Только когда я почувствовала слабую, ноющую боль на моём горле и руку на внутренней стороне моего бедра, тёмный водоворот стал немного слабее.

Он лапает тебя ... ему нельзя ... Люси, сделай что-нибудь ... Это был мой собственный голос? Нет, он был более глубоким, более хриплым ... и шёл из далека ... почти что пение ... Люси, ангел, ты ведь этого собственно не хочешь ... ты этого не хочешь, это не ты ... Проснись!

- Убери руки или я убью тебя! Эй! Прекрати, я сказал! Оставь её в покое! - Кто-то ударил, и внезапно у меня больше не было опоры, и я упала вперёд на колени. Земля подо мной качалась, туда-сюда, в сторону, назад, как в одном из этих сумасшедших каракатицах на ярмарке, только в них меня никогда не тошнило.

Теперь же, я всё сделала бы для того, чтобы это туда-сюда наконец-то прекратилось. Потом рядом со мной на траву шлёпнулся Янник с кровоточащей губой. Нет, у него было две кровоточащие губы. Четыре глаза. Три носа. Он выглядел как монстр.

- У тебя ... твои глаза ..., - сказала я заплетающимся языком и в тоже время начала смеяться и плакать. Плач без слёз. На четвереньках я попыталась доползти до куста, под которым смогла бы спрятаться, пока земля наконец больше не будет двигаться, а Янник не исчезнет. Он должен уйти, немедленно!

Я больше не хотела его видеть, это расплывчатое, противное лицо монстра с множеством глаз.

- О, чёрт, она в стельку пьяная ... Дерьмо ...

- Это ведь её проблема. Оставь её лежать, она уж придёт опять в себя. - Этот голос я не знала, но он был для меня слишком громким и пронзительным, причинял мне боль в висках.

- Никогда. Да я не оставлю лежать здесь Люси. Мне очень жаль, Лена, мне нужно отнести её домой. - Сердан? Это был Сердан? Уже две руки взяли меня по мышки и подняли, прежде чем я смогла свернуться калачиком возле куста.

- Сердан ... - промямлила я блаженно. - Я тебя люблю. Я люблю тебя больше всего на свете. И я люблю Сеппо и Леандера и немножко Билли.

- Всё ясно, Люси. Ты только что разрушила мои первые отношения. Большое тебе за это спасибо. А теперь пошли, я поддерживаю тебя ... Люси, пожалуйста, попытайся идти ... одна нога вперёд, другая ... иди же ... только до остановки, у тебя получиться! Ладно, не получиться, мне придётся тебя нести.

- Я люблю тебя, Сердан. И Леандера, но он скотина. Я ему так и сказала. Ты не скотина, ты ... ой ...

Что он только там делал со мной? Не имеет значения, он мог делать, что хотел. Главное, чтобы не целовал эту кралю.

- У Лены есть грудь, а у меня нет, не так ли? Но вы только так думаете, Сердан ... у меня она есть ... маленькая, но есть ... и я ... я .... я не знаю, но я вас люблю.

Что-то вокруг нас начало шуметь и грохотать, слишком громко и быстро и Сердан зажал мой рот своей рукой. Автоматически я её прикусила и тяжело опустилась при этом на его грудь.

О Боже, как мне было плохо ... Меня тошнило. И я больше не знала, что только что сказала Сердану. О, я знала, что для моих масштабов это было слишком много, и что это было важно, очень важно, но что только это было?

И почему он зажал мне рот?

- Что собственно такого случилось, Катц? Хм? Почему ты целуешься с совершенно посторонним типом? Разве ты не вместе с этим Леандером?

Я покачала головой, не расслабляя хватку зубов.

- Рашорвали отношения, - прошепелявила я с тыльной стороной ладони Сердана во рту. - Тираниширует меня. Не благодарный. Ско ...

Рука Сердна опять зажала мой рот сильнее, так, что я не могла договорить до конца, но зато могла подумать это со всем пылом. Скотина, скотина, скотина.

И если бы меня не тошнило так сильно, я бы, не смотря на руку Сердана во рту, громко бы это выкрикнула, чтобы каждый знал. Весь Людвигсхафен должен знать об этом!

- Я сразу подумал, что он не для тебя, - прорычал Сердан и передвинул меня немного влево, так что я сидела поперёк его колен и прислонила щёку к шее. Сейчас меня вырвет на его вырез футболки, если будет так продолжаться ...

Нет. Шум и рывки прекратились, и я смотрела безучастно на наши ноги, как они рядом друг с другом, вышли из электрички - Сердану приходилось при этом поддерживать меня обоими руками, и зашаркали по тротуару.

Снова и снова я спотыкалась и один раз даже снова упала на мои пораненные колени, но Сердан неумолимо подгонял меня вперёд, пока мы наконец не оказались возле нашего дома, который слабо освещался уличным фонарём и был полон зазубренных теней. Он казался мне замком из фильма ужасов, и одно я знала точно: Я не хотела заходить туда.

- Пожалуйста, нет ... нет ..., - хныкала я, но была слишком слаба, чтобы помешать Сердану позвонить, и затащить меня, ступень за ступенью, наверх, особенно потому, что что-то подобное не было так приятно, если лестница при этом постоянно кружилась и становилась по своей прихоти то больше, то меньше.

- Соберись, Люси, давай ... тогда не будет так плохо ... тебе нужно только добраться до своей комнаты, тогда ... о. Добрый вечер, госпожа Моргенрот.

Я ... э ... ну ... - Сочный звук маминой пощёчины привёл меня в чувство. На один ослепительно яркий момент я увидела совершенно ясно, что произошло. Я безудержно напилась, позволила чужому типу облапать себя и стояла, пьяная вдрызг, перед мамой, после того, как сбежала без разрешения на вечеринку. Что здесь происходило, было концом света, личным апокалипсисом Люси Моргенрот.

Тем не менее пощёчина настигла не меня. Я только услышала её, что причинило мне по меньшей мере такую же боль. Но это был Сердан, кто держался за щёку и смотрел на маму, будто в него попала молния.

- Моя дочь пьяна и у неё на шее засос! - закричала она громко, так что я взвыла от муки.

- Засос не мой, - пояснил Серден, не отрывая руки от правой стороны лица. - И я подобрал её и привёз сюда, а не напоил.

- Я должна ... - Внезапно тошнота стала такой сильной, что я больше не могла говорить. С позывами рвоты я побежала в ванную, что показалось мне бегом с препятствиями, потому что стены сужались и снова размыкались, но я кое-как ещё успела добежать до туалета, прежде чем уничтожающая, мучающая темнота овладела мной и казалось я умираю в десятый раз, последние три раза в нижнем белье на моей кровати и со склонённой головой над старым ведром для уборки. Эти три последние смерти были самыми худшими из всех, потому что я переживала их совершенно трезвой.

- Глупые вещи ты делаешь. Совершенно глупые вещи. Вот, скоро станет снова лучше ... это пройдёт ... - Не смотря на мои страдания, я заметила, как кто-то держит мне голову и прижимает к затылку прохладное полотенце, даже гладит по спине. Это были не мама и папа, потому что оба громко ругались перед дверью моей комнаты, должны ли они предоставить меня самой себе или зайти, но папа добился своего.

- Она должна сама пройти через это, не то ничего не поймёт. Роза, нет, ты туда не зайдёшь! Не то мы больше никогда не сможем добиться от неё уважения! Это будет для неё уроком.

Только тогда, когда меня стало рвать лишь желчью, мой желудок постепенно успокоился, а рука на голове нежно убрала со лба вспотевшие волосы. В моей голове осторожно и вопрошающе заплескалась старая знакомая мелодия и подарила то, чего я жаждала уже в течение нескольких часов: Защищённость.