Ожившие пешки (СИ) - Бабкин Ярослав Анатольевич. Страница 27

А в это время несколькими милями южнее по Золотому Тракту не спеша ехали два всадника, ничего не подозревавшие о случившемся на постоялом дворе. Друг с другом всадников сближали одинаковые тёмно-красные плащи с нашитыми на плече геральдическими щитами из белого полотна. На щитах алело изображение восходящего солнца.

На этом сходство кончалось. Один из всадников был уже седеющим высоким мужчиной с резкими чертами лица, второй — темноволосой девушкой немногим старше двадцати.

— Кажется, снова начинается дождь, — вздохнула девушка.

— Я же предлагал тебе надеть меховую накидку, Вендис, — сухо ответил мужчина.

— Но Бриан, я в ней такая неуклюжая… — девушка смутилась и опустила взгляд.

— Сестра-палатин ордена не должна позволять мыслям о нарядах управлять её решениями, — вздохнул Бриан.

— Я знаю, — вздохнула она, — но у меня не всегда получается…

— "Никогда не получается" — мысленно поправилась Вендис.

Они замолчали. Потом девушка заговорила опять.

— Думаю, мы уже скоро приедем. Я не успею замёрзнуть…

— Полагаю, горячий чай поможет. Как доберёмся до Бычьего Лба, попросишь у эконома чашку другую.

— Я вот чего не понимаю, — сказала девушка, — вы всегда говорили, что орден не должен вмешиваться до коронации, но едете в замок?

— Барон Бычьего Лба мой старый друг, я не могу отказаться приехать к нему в гости. Кроме того авторитетом ордена я способен защитить находящихся в замке мирных жителей, если дело дойдёт до осады…

— Это так благородно, — она немного помолчала, но потом всё-таки заговорила снова, — помните людей на постоялом дворе. Ну том, который мы вчера проезжали?

— Да?

— Мы должны их оберегать и защищать, но вы же видели, как они на нас смотрели?

— Как?

Девушка замялась, подбирая слово.

— Словно бы у них за пазухой был камень…

Её спутник молчал.

— Вы думаете, я ничего не знаю? — на лице Вендис появился лёгкий румянец, — они называют нас "имперскими псами"!

— Мы и есть псы, — спокойно ответил Бриан.

— Разве? — она язвительно скривилась, — псы-рыцари — звучит. Братья-кобели ордена… Как придётся назвать сестёр, я уж промолчу.

— Ты напрасно злишься, Вендис. Мы сторожевые псы. Мы сторожим Империю. Мы пасём её жителей. И для их же блага нам иногда приходится их кусать.

— Они же не овцы, а мы не овчарки, — возмутилась девушка.

— Это аллегория.

— Плохая аллегория. Людям не нравится, когда их сравнивают с овцами.

— О, да. Они этого не любят. Им нравится, когда красноречивые молодцы рассказывают о том, как здорово будет прогнать собак и разломать ограды. Это кажется им таким заманчивым. Только вот об одном они всегда забывают…

— О чём?

— О том, что волки много хуже собак.

Некоторое время они ехали молча. Пару раз принимался накрапывать мелкий осенний дождик.

— Это всё здешние места, — негромко сказала Вендис, — они так влияют на людей, говорят, в этих болотах таятся древние мрачные силы…

— Ерунда, — Бриан усмехнулся, — всё, что в них таится — лишь вода, песок и торф. А всевозможные колдуны и чернокнижники рвутся сюда по самым прозаическим соображениям. В этих лесах и болотах очень удобно скрываться от лишних глаз.

Копыта зацокали по ветхому каменному мосту. Деревья расступились и открыли вид на лежавшие за рекой луга.

— А вот и Бычий Лоб, — сказал Бриан.

Девушка смотрела на замок. С горбатой вершины моста его было видно особенно хорошо.

В этих местах не было не то что гор, а даже приличных холмов. В силу чего замок пришлось выстроить прямо на равнине. Шиферного цвета стены, тронутые у фундамента зелёными прожилками мха, тянулись на сотни шагов. Массивные башни не стремились в небо, как это бывает у замков, построенных на скалах, а твёрдо стояли на земле. В замке не чувствовалось ни лёгкости, ни воздушности. Зато в нём была геометрия. Много геометрии. Прямые, по линейке проведённые, стены, идеально квадратные башни, пирамидальные крыши. На ровном месте архитектору не было необходимости подчиняться ландшафту, и он сам задавал себе правила.

— Какой большой, — удивилась Вендис.

— Замок Бычий Лоб — ворота в центральные земли Империи, — пояснил Бриан, — а ворота должны быть крепкими.

Они спустились с моста и двинулись к замку, возле которого пёстрыми фантиками рассыпались по траве шатры и знамёна. Бычий Лоб в настоящий момент выполнял роль штаб-квартиры наступавшей армии Лизандия.

Путь к воротам лежал прямо через раскинувшийся на заливном лугу армейский табор. Большинство рыцарей предпочитали квартировать внутри замка, оставив снаружи коней, вооруженных слуг и прочую челядь, и лагерь больше напоминал не то ярмарку, не то сельский выгон. Паслись лошади, толпились какие-то парни в разноцветных ливреях и с деревенскими лицами. Дополняли картину собравшиеся со всей округи шулера, торговцы и бродячие ремесленники, стремившиеся не упустить подвернувшийся шанс облегчить кошельки идущим на войну благородным господам и их слугам.

Лагерь тянулся почти до самых стен. Точнее до окружавшего их рва. Впрочем, на взгляд Вендис ров был скорее похож на широкую канаву, заполненную стоячей тинистой водой и заросшую по оплывшим берегам камышом и осокой. Похоже, его очень давно не чистили. Миновав подъёмный мост, Вендис с Брианом въехали в огромные замковые ворота.

На непривычного человека ворота производили серьёзное впечатление. Это была сама сущность фортификации, запечатлённая в камне. Стены и башни поднимались скальными монолитами, бойницы и машикули злобно щурились на входящих, угрожая в любой момент обрушить на них стрелы, заклинания или просто струи кипящего масла. А с висевших по сторонам багровых штандартов мрачно скалилось изображение чёрной бычьей головы — эмблемы владельца крепости.

Главный зал Бычьего Лба вполне соответствовал общей архитектуре замка. Он тоже был большим и геометрически правильным. Строго в его центре располагался квадратный стол. Несмотря на присутствие наследника Лизандия и князя Сигибера, почётное место во главе было оставлено хозяину — барону Аргинбальду.

При взгляде на него в голову сразу приходило определение "скруглённый", да, пожалуй, это была наиболее точная характеристика. В бароне не чувствовалось острых углов и прямых линий. Только плавные кривые и выпуклости. Как в литом свинцовом кастете. Он одевался в синюю фланель и хорошо смазанную кольчугу, коротко стригся, и часто улыбался. Но его голубые глаза неизменно оставались холодными. У хорошо знавших барона при виде этой улыбки начинали дрожать поджилки. У не знавших, но обладавших хорошим чутьём — тоже…

— В соответствии с традициями, орден не вмешивается в дела претендентов на престол, — произнёс Бриан всем известную очевидную истину, — но нас весьма обеспокоило решение наследника о привлечении боевых магов.

Лизандий хрустнул пальцами и посмотрел на Сигибера.

— Это вынужденная мера, — вмешался барон, — вы же видели наши силы…

— Да, — не то утверждая, не то спрашивая произнёс Бриан.

— У нас много людей, — продолжил барон, — но это рыцари, конница. У нас почти нет пехоты и лучников. Узурпатор же смог привлечь на свою сторону герцога Фронсбьёрна и его солдат. Старик не знает себе равных в умении обращаться с наёмниками, и они рвутся служить под его началом. Кроме того Серенисса славится арбалетчиками. Если мятежники окопаются или укроются за строем повозок, наши парни только разобьют себе лбы об их пехоту. Они примут нас на пики и расстреляют как куропаток. Маги — наша единственная надежда.

Барон сложил на груди маленькие руки с короткими сильными пальцами и внимательно посмотрел на Бриана.

Тот не мог не признать его правоты. Но и с тем, что применение боевых магов против сограждан, даже имевших особое мнение, но всё же сограждан, ни в какие ворота не лезет, тоже было трудно поспорить.

— Арги, — вздохнул Бриан, — мы знаем друг друга много лет. Уже столетия никто не опирался на волшебство в междоусобных войнах. Таковы правила.