Белое пламя дракона - Крымов Илья. Страница 20

Непосредственно во время ужина Бейерон объявил о первых успехах Тобиуса по службе, а генерал Бальден рассказал, что на охоте он вновь встретил серебристого волка, который очень быстро скрылся в лесу, так что вояке пришлось довольствоваться тушей секача. Непосредственно перед окончанием ужина волшебник спросил у брата Марка – можно ли ему еще чем-нибудь посодействовать строительству мельницы? Монах довольно долго сидел неподвижно, таращась на Тобиуса. Этим утром он повел себя не так, как ожидал волшебник, и тот решил не терять бдительности. Божьи охотники веками присматривают за магами, выискивают среди них скверну и беспощадно прибегают к помощи огня, замечая этой скверны следы. Такое положение вещей никогда не способствовало установлению доверительных отношений между клиром и магическим сообществом. Тобиус решил быть втрое осторожнее против прежнего, имея дело с монахом, причины чьих поступков остаются для него тайной.

Наконец брат Марк едва заметно кивнул:

– Делайте так, как велит вам сердце, чар Тобиус.

Ночь выдалась теплой, но не жаркой. Когда утром в дверь постучали, на груди мага заворочался Лаухальганда.

– Чар Тобиус, вам пора вставать!

– Кто сказал? – Маг спрятался под одеяло с головой. – Какого ахога, Хильда?

– Вас ожидают!

Поворчав еще немного, волшебник встал, быстро умылся, натер зубы мятным зельем, с тоской осмотрел щеки и подбородок, на которых не росло ни одного волоска, оделся и спустился вниз. Томас Бэйн указал на раскрытую дверь, где на пороге, перебирая четки, стоял монах.

– Брат Марк? Доброе утро.

– Благословенное начало дня, – кивнул монах. – Вы позавтракали, чар Тобиус?

– Да как-то не успел еще.

– Тогда завтракайте и собирайтесь.

– Куда?

– Совершать богоугодное деяние, если вы не против помочь Церкви.

Спустя четверть часа серый волшебник вышел из трактира и зашагал рядом с семенящим монашком.

– Куда мы идем?

– Вы знаете, чем деревня отличается от села, чар Тобиус?

– Э-э… мм… неожиданный вопрос. Много чем, например, часовней?

– Именно так. Деревня и село различаются обычно по количеству дворов и ограждению, но главное отличие – это полноценный храм божий.

– Очень интересно. – Тобиус шмыгнул носом, гадая – куда петрианец клонит? – Мы идем строить часовню?

– Нет, чар Тобиус. Часовню мы строить не идем. Ее уже построили задолго до нас.

– Это обнадеживает, – кивнул волшебник. – А почему мы идем в сторону погоста?

– В сторону леса.

Больше монах ничего не сказал.

В то утро, весьма солнечное, свежее и не по-летнему прохладное, лес не казался чем-то пугающим и чуждым, наоборот – вокруг летали сонные бабочки, ветер покачивал ветви деревьев, кустарник и раскидистые лапы папоротников, заставлял шуршать листву. Лесное царство встречало чужаков запахом гниющего опада с оттенками сырости.

– Так куда мы идем?

– Прежде чем отправиться в Хог-Вуд, я осведомлялся о состоянии прихода, и в архивах было указано, что тридцать четыре года назад здесь еще был храм. Часовня. Ныне ее поглотил лес. В мелких деревнях, как эта, обычно есть молитвенные постаменты, но так получилось, что некогда это селение стало крайним на юге сих земель, а следовательно, нуждалось в полноценном храме. Цепь храмов по периметру фронтира с Дикой землей должна быть неразрывной, вы знаете.

– Знаю.

Тобиус действительно читал об этом. Церковь некогда выстроила по периметру западных и южных границ Вестеррайха, соприкасавшихся с Дикой землей, храмы, которые образовывали единую цепь от Ривена до самой Сарвасты включительно. Считалось, что эти храмы держат на себе некую «стену святости», не пускающую темные сущности Дикой земли в Вестеррайх. Насколько действенным этот способ был изначально, неизвестно. Известно, однако, что многие из храмов первой «цепи», или же первого основания, как принято говорить, давно заброшены и поглощены лесами Дикой земли. Позже Церковь не раз строила новые «звенья», и эта импровизированная цепь стала походить на безумный зигзаг.

– Неужели здесь стоит один из храмов первого…

– Второго основания. Первая часовня, если она еще не рассыпалась, находится где-то за Ильмой, и найти ее не представляется возможным. Спустя время часовню второго основания поставили здесь. Видите ли, чар Тобиус, вплоть до последних веков Гроганской эпохи за Ильмой стояла цитадель Га-нор, но в год гибели империи она была уже лет семьдесят как заброшена и поглощена лесом Дикой земли. В Га-норе поклонники Пылающего некогда жгли свои еретические костры…

– С той же целью, с которой чада Господа-Кузнеца разжигают пламя под образами Молотодержца, полагаю?

Монах предпочел не услышать Тобиуса и продолжил:

– Когда Га-нор оказался потерян, гроганцы поставили открытый алтарь Пылающего где-то в этой местности, но после изгнания элрогиан из Вестеррайха и воцарения в сердцах людей света истинной веры алтарь был уничтожен. Древние амлотиане проторили себе путь к Га-нору, восстановили крепость и построили в ней храм первого основания. К сожалению, крепость вновь оказалась заброшена всего через полтора столетия, и еще очень долго сей край был незащищен, пока здесь не поставили храм второго основания, точнее – часовню. Позже гораздо севернее поставили и храм третьего основания, но местная часовня все еще служила делу веры. Последний священник ухаживал за этим приходом, пока не умер тридцать четыре года назад от старости, а нового пастыря диоцез не прислал. Место очень глухое, дальше только Дикие земли, и постепенно люди позволили лесу поглотить храм.

– И теперь мы идем в лес искать потерянную часовню.

– Нет, я ее уже нашел, – ответил брат Марк. – Когда мы приехали в Хог-Вуд, я первым делом освятил кладбище, замок, а потом объехал все деревни в баронстве, освящая молитвенные постаменты Молотодержца. У старожилов я узнал примерное местонахождение часовни. Мартин Гофер-старший был в ней опален и ходил туда на восстанные службы всю жизнь, пока не умер отец Онифаций. Я стал искать часовню и нашел.

– Рад за вас.

– Я бы тоже радовался. Если бы смог войти в нее, не опасаясь за свою жизнь.

– Хм? – Маг поднял брови, в желтых глазах блеснула искра интереса.

– Я поднялся на первую ступеньку часовни и, поскользнувшись, едва не разбил затылок. С кем не бывает, верно? Но странности продолжились. Попытавшись отодрать гнилую доску, которой некогда заколотили дверь, я дернул ее так, что получил ею же по лбу и едва не попал себе кривым ржавым гвоздем в глаз. Я был готов и это списать на собственную неуклюжесть, но когда, идя меж рядов старых скамей, я получил удар одной из них по колену, мне пришла в голову мысль, что что-то нечисто в столь запущенном доме божьем.

– И? – выжидающе спросил Тобиус.

– Я утвердился в этой мысли, когда меня выбросило наружу вверх тормашками, предварительно помотав в воздухе над скамьями, а страшный голос приказал мне никогда больше не появляться на том месте.

Волшебник присвистнул, задумчиво глядя на высоченную сосну с отметинами чьих-то когтей на коре.

– Может, Господь-Кузнец вами недоволен? Вы все посты соблюдаете?

– Если бы за несоблюдение постов Он карал выбрасыванием из храма, то добрая половина Вестеррайха не смогла бы попадать на восстанную службу. Тут что-то иное. Я освятил стены часовни и землю вокруг нее, потом попытался войти снова, и пришлось прятаться от летящего кувшина.

Размеренный и спокойный голос монаха отвлек Тобиуса от мыслей про следы на дереве.

– Хм, значит, освящение ничего не дало. Стало быть, мелкую нечисть и беспокойных духов отметаем сразу. Еще на ум приходит дух-шутник, невидимый проказник. Это существо не является порождением зла, однако оно имеет отношение к старым богам, так что вас должно было испугаться… Брат Марк, вы обладаете благодатью Господней?

Вопрос носил личный характер и мог считаться довольно щекотливым. Все петрианцы в боевом крыле ордена обладали этой самой благодатью, но серый монашек не так давно признался, что не принадлежал к непосредственно охотникам на ведьм.