Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 117

  Она затянула ремешок шлема и взвесила в руке меч. Лиосан лились из бреши, Яни Товис видела, что трясы пятятся. Повсюду, кроме центра, где брат прорубает путь вперед. Отступавшие враги, казалось, движутся с вдвое меньшей скоростью. Он словно рубит тростник - так мало сопротивления. Даже с такого расстояния видно было: кровь дугообразной волной хлещет перед Йеданом; сзади движутся бойцы-трясы, его неумолимость заразила их, довела до состояния буйного бешенства.

  С фланга подошли две роты летерийцев, поддержали трясов; строй на глазах отвердел, люди впились ногами в землю, не делая ни шага назад.

  Яни Товис пошла на другой фланг, постепенно наращивая темп. Более быстрое продвижение может вызвать панику у тех, кто ее увидит. Но чем медленнее она подходит, тем больше сородичей гибнет под атаками Лиосан. Сердце грохочет, все тело начало дрожать.

  В давку, с криком, расталкивая всех. Бойцы встречали ее испуганными, дикими взорами, потом глаза полнились внезапной надеждой.

  Но им нужно нечто большее.

   Она подняла меч, превращаясь в воинственную королеву. Высвобождалась жажда битвы кровной линии, поколений и поколений, сражавшихся ради необходимости или сладкого нектара власти. Сила росла, она уже не могла говорить, а лишь дикарски рычала, заставляя ближайших людей отшатываться.

  В уголке рассудка притаилось блеклое понимание, смотрящее на всё с иронической ухмылкой. "Слышишь меня, брат? Я здесь, слева. Удовлетворенно киваешь? Чуешь, как моя кровь стремится к слиянию? Правители Трясов вновь сражаются за Берег.

  О, никогда еще мы не были столь жалкими, Йедан. Жалкие судьбы, прикованные к ролям, к заданным местам. Мы рождены ради этой сцены. Любая свобода - ложь. Ужасающая, сердце рвущая ложь".

  Враг внезапно оказался перед ней. Она встретила его улыбкой и выпадом клинка.

  Люди по сторонам воодушевились. Сражение за королеву - они не могут позволить ей оставаться одной, не могут ее бросить. Их жизнями овладело что-то буйное и громадное. Пробудилось колючее чудовище. Трясы бросились в контратаку, остановив продвижение Лиосан, а потом и продавив их.

  Из раны брызнул подобный крови свет.

  Йедан и клин трясов исчезли под этой хлынувшей "волной".

  Потом она увидела: сторонники брата шатаются, падают куклами под ураганом. Оружие вылетает из рук, шлемы спадают; бестолково дергаются руки и ноги.

  Передовые бойцы валились к ногам основного строя, да и тот отступал под напором дующего из раны ветра.

  Один Йедан устоял под яростной бурей.

  Яни Товис ощутила, как леденеет кровь в венах. "Дыхание дракона..."

  Громадный силуэт показался в бреши, закрывая ее; потом через бьющие лучи света пробилась голова рептилии, раскрыв челюсти в шипящем реве. И рванулась к брату.

  Яни завопила.

  Услышала, как челюсти хватают почву, словно кулак бога - и поняла, что Йедана там уже нет. Ее голос стал тонким воем. Яни махала мечом, едва замечая, кого рубит.

  Маниакальный хохот заполнил воздух. "Хаст! Проснулся!"

  Она пробилась через толпу, пошатнулась и увидела...

  Голова дракона поднята, с нее дождем сыпется мокрый от крови песок, шея выгнулась дугой, челюсти вновь широко открыты - и тут Йедан Дерриг появляется из ниоткуда, встав прямо под огромной змеей-шеей, замахивается хохочущим мечом - и веселье переходит в восторженный визг, когда лезвие глубоко врубается в драконью шею.

  Он - словно человек, рубящий ствол столетнего дерева. Удар должен расщепить кости руки. Меч должен отскочить или взорваться в ладони, разбрасывая губительные осколки.

  Но она увидела, как оружие проходит сквозь толстенную бронированную шею. Увидела, как по его пути вырываются кровь и сгустки. Целый фонтан поднялся в воздух.

  Дракон, застрявший в бреши плечами, содрогнулся от удара. Длинная шея метнулась кверху, пытаясь отстраниться; в разрезе Яни Товис заметила блеск кости. Йедан достал до позвоночника рептилии.

  Второй всплеск глумливого хохота возвестил возвратное касание меча.

  Голова и часть шеи длиной с руку отвалились на сторону, раскрытые челюсти упали носом вниз и ударили берег насмешкой над первым выпадом. Голова наклонилась и покатилась, сотрясая почву. Взирали на мир ничего не видящие глаза.

  Безголовая шея дергалась гигантским слепым червем, разбрасывая струи крови, а по сторонам от содрогающегося зверя прорастали из мокрого песка черные кристаллы, создавая блестящие стены. Из каждого трупа, забрызганного или погребенного при падении дракона, вставали призраки, хватались за кристаллы. Рты открывались в безмолвном крике.

  Увернувшись от падающей головы, Йедан смело подошел к забившему собой брешь телу. Подняв меч обеими руками, он как мог глубоко вонзил порождение Хастов в грудь зверя.

  Дракон задергался в бреши, разлетелись чешуя, осколки костей. Хотя Йедан попал под потоп свернувшейся крови, она сползла с него, словно капли дождя с промасленной материи.

  "Хаст. Убийца драконов. Ты станешь защищать владельца, чтобы сохранить себе живую радость. Хаст, твой ужасный смех являет безумие твоего создателя".

   Желанию Йедана закрыть брешь тушей дракона не суждено было сбыться - в этот раз. Яни увидела, что искалеченное тело рывками оттаскивают назад - "за ним еще драконы, столпились у врат.

  Сюда полезет другой? Чтобы повторить судьбу сородича?

  Вряд ли.

  Не сейчас.

  Не в этот раз".

  Все Лиосан по их сторону разрыва были мертвы. Трупы громоздились кучами. Трясы стояли сверху, давя ногами два, а то и три слоя мертвецов. Яни видела потрясение в глазах, устремленных на Йедана Деррига. Он же стоял перед раной - так близко, что за один шаг мог оказаться внутри, перенести битву во владения врага. На миг ей показалось, что так он и сделает, ведь для брата нет невозможного... но он повернулся и встретил взор сестры.

  - Если бы ты склонилась...

  - Нет времени, - ответила она, стряхивая кровь с меча. - Ты сам видел. Они знают, чего ты хочешь. Они не позволят.

  - Нужно сделать всё так, чтобы у них не нашлось времени для ответа.

  - Они нетерпеливы.

  Брат кивнул и встал лицом к бойцам. - Они отойдут от врат и перестроятся. Капитаны! Отводите отряды, заменяйте на тыловые. Сигнал летерийцам. Трясы! Вы сегодня стояли на Берегу, и стояли хорошо. - Он вложил меч в ножны, заглушив леденящее нервы хихиканье. - Так мы измеряем последние дни. Здесь, на границе, прочерченной костями предков. И никто нас не сдвинет.

  Трясы! Скажите мне, когда вернетесь домой - скажите мне, когда истина дойдет до вас. МЫ ДОМА.

  Слова эти устрашили ее, но еще страшнее был согласный рев народа.

  Йедан казался удивленным. Повернувшись, он скрестил с ней взоры, и она увидела в глазах истину.

  "Брат, ты не чувствуешь. Ты не чувствуешь себя дома. Не чувствуешь того, что ощутили они!"

  Во взоре нечто блеснуло, нечто личное проскочило между ними. Яни Товис была потрясена, как никогда прежде. Тоска, страх, отчаяние.

  "Ох, Йедан. Я не знала. Не знала".

  Кадагар Фант, Лорд Света, трепетал, стоя перед трупом Ипарта Эруле. Третий его визит для обозрения хода битвы за врата, в третий раз покинул он стены - чтобы встать перед обезглавленным драконом, валяющимся на россыпи ломаных черных кристаллов. Золотая чешуя потускнела, брюхо вздуто газами, плащовки собрались в зияющем "рте" обрубленной шеи - шевелится масса белых крыльев, словно из трупа проросли цветы и отмечают некое безумное празднество.

  Арапал Горн отвернулся от владыки, не готовый вступать в разговор. Он посылал сквозь брешь легион за легионом и с нарастающим отчаянием наблюдал, как они возвращаются потрепанные, в крови. Сотни солдат лежат на залитых кровью матрацах - он слышит их стоны за лязгом оружия готовящихся к новой атаке. Трижды большее число молчит, ровными рядами лежа в траншеях за лагерем целителей. Сколько осталось за брешью, он не знает - тысяча? Больше? Враги не лечат раненых Лиосан, да и зачем бы им это?"Мы быстро убили бы их раненых, назвав это милосердием. Такова механика войны. Такова ее логика, раз за разом одолевающая нас".