Увечный бог (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 61

  Тут она оглянулась. Туман густеет, поднялся до коленей. Под покровом тумана маленькие костистые руки тянутся, чтобы схватить ее ноги. Глубоко впились когти, пальцы извиваются словно черви. Задохнувшись от боли, она выхватила меч и принялась рубить.

  Бедра были изранены, кровь текла струйками, когда ей удалось, используя торчащие ветви и корни, взобраться на корпус корабля. Задыхаясь, женщина перелезла через борт и встала на покатую палубу.

  Поняв, что очутилась в толпе покрытых чешуей и черными волосами обезьян. Завыв, твари размером с собак обнажили острые, длинные словно кинжалы зубы. Глаза блестели бледно-желтым. Они подняли узловатые дубинки и бросились на нее.

  Откуда-то из дальнего конца оврага донесся низкий рокочущий шум. Но у нее не было времени подумать.

  - Моя утулу думает, это секс. Как странно.

  Фелаш искоса глянула на капитана; веки медленно опустились, изобразив леность. - В нашем дворце есть изысканные мундштуки, сделанные в подобие пенисов. - Она повела рукой. - Все части воспитания принцессы...

  Шерк опустила мундштук. - Думаю, достаточно, Ваше Высочество. Оставляю вас вашим... занятиям.

  - Приключения принимают всяческие обличья, капитан. Имей ваша утулу мозг, уверена - она весьма энергично поддакнула бы мне.

  - Но это самая суть ее... э... желаний. Полная безмозглость. Большинство трагедий мира коренятся в непонимании. Видите ли, мы слишком многого требуем. Всякая там верность, драгоценная исключительность, любовь и обладание - всё рано или поздно изменяет. Да, я знала мужчин - именно "знала" - которые приходили ко мне, жаждая безмозглого времяпрепровождения, а потом болтали о женах.

  - И что они говорили? Пожалуйста, я хочу знать.

  - Скучаете по сплетням?

  - Дворец кажется до ужаса далеким.

  - Именно, Ваше Высочество. Иные говорили о волшебстве любви, которое пропало, об угольках, ставших холодными словно камни. Другие жаловались, каким всё стало сложным, или гнилым, или хрупким. И почти все толковали о женах как об имуществе, которым пользуются, когда это угодно мужьям, а потом оставляют в покое. Именно из-за таких речей жены делают то, в чем их подозревают мужья, когда сами со мной. Что же, я понимаю, почему в глазах жен они видят убийственный блеск.

  - Итак, даже будучи с вами, они ничего не понимали?

  - Весьма проницательно, Ваше Высочество. Да, они совсем ничего не понимали.

  - Ведь вы предлагали секс без осложнений.

  - Именно.

  - Без мозгов.

  - Да. И это освобождало их, и свобода делала их счастливыми - или беспамятными. Хотя бы на краткое время. Но едва кончалась вспышка, старый мир и все его цепи возвращались со звоном. Они выходили, словно осужденные переплывать канал.

  - Вы вели разнообразную и интересную жизнь, капитан.

  - Жизнь? Неподходящее слово, Ваше Высочество.

  - О, не нужно дышать, чтобы быть живым - и прежде чем вы возразите, насколько смехотворным выглядит такое заявление, прошу, подумайте еще раз. Я не намекаю на ваше состояние.

  - Тогда я поистине заинтригована. Что это должно значить, Ваше Высочество?

  - В годы обучения у меня...

  Рокот заглушил слова; они обернулись и увидели поток мутной пенящейся воды, вырвавшийся в бухту сразу за мелководьем. Текущий из зияющего, почти скрытого клубами пара разрыва потоп разметал льдины, образовав полосу свободной воды. Через миг из раны вывалился, кажется, целый лес - обломанные ветви, мокрые корни - а затем показался нос корабля, словно высунутый кулак. Судно плюхнулось в бурную воду.

  Буйный потоп нес корабль прямиком на риф.

  - Сука-Странник! - выругалась Шерк.

  Корабль резко затормозил, вздымая пену и брызги; начал разворачиваться. Они видели фигуру у руля, сражавшуюся с течением.

  Рана с грохотом закрылась, обрывая дикий поток. В мятущиеся волны посыпались сучья и бревна.

  Фелаш смотрела, как капитан вбегает в воду.

  Странный корабль чуть задел за коралловый гребень, но сумел вырваться. Какое везение, подумала принцесса, что море было спокойным; но очевидно, что одна женщина не заменит команды и несчастье еще угрожает судну. Глянув направо, она разглядела бегущую по берегу команду. Явно готовы присоединиться к своему капитану.

  Фелаш снова поглядела на судно. - Милочка, ты покрасивее не могла найти?

  Сплевывая соленую воду, Шерк Элалле взлетела на палубу. Что-то скользкое под сапогами заставило ее с грохотом упасть. Она подняла ладонь. Кровь. Много, много крови. Выругалась, встала и пошла на нос. - Якорь есть? - крикнула она. - Где чертов якорь?

  Служанка заорала с кормы: - Откуда мне знать?

  Шерк видела: ее матросы плюхают по мелководью. "Хорошо".

  - Нас опять относит к рифу, - кричала служанка. - Как мне остановить?

  "Чертовым якорем, тупая корова!"

  Не найдя ничего, почувствовав, что может взорваться от гнева, Шерк побрела на корму. Один взгляд на служанку - и она застыла. - Боги! Женщина, что с тобой стряслось?

  - Это проклятые мыши, - бросила та. - Та... вон та вещь... ее ты называешь морским якорем?

  Шерк заставила себя оторвать взор от женщины. - Поцелуй Маэла, да, это он! - Пять шагов - и она снова застыла. - Это воду я слышу внутри? Мы протекаем?

  Служанка налегла на румпель, выпучила утомленные, покрасневшие глаза. - Меня спрашиваете, капитан?

  Шерк подскочила к обращенному к берегу борту. Сверкнула глазами на плещущуюся команду: - На борт, ленивые свиньи! К помпам! Быстро!

   На берегу Фелаш уселась на бревно, снова заботливо избегая железных штырей. Затянулась кальяном и с удовольствием принялась созерцать представление. Выдохнула струю дыма, ощутила першение в горле.

   Почти время для полуденного кашля.

  Он пинал ногами мусор, разбрасывая смятые шлемы, пробитые железные чешуи, кости, сгнившие в прах и облачками пыли клубящиеся у ног. Впереди, за просторами покрытой трупами земли, виднелся целый курган из скрюченных тел; на вершине стояли стволы двух деревьев, связанные, чтобы создать Х-образный крест. С креста свесились останки тела: полосы кожи, черные волосы на сухом лице.

  Сильхас Руин даже с такого расстояния видел длинное древко стрелы, утонувшей во лбу трупа.

  Здесь, в этом месте, Королевства наслаиваются одно на другое. Хаос и безумие бушуют, пятная само время, удерживая покров вечного ужаса. Здесь кожа сотни миров несет одно и то же клеймо. Он не знал, что в этой битве - этом побоище - оставило такое наследие и даже в котором из миров оно случилось.

  Медленно пройдя по полю брани, он направился к мрачному святилищу-кургану.

  Другие двигались рядом, словно заблудившись, словно отыскивая друзей среди безликих тысяч. Вначале он принял их за призраки, но это были не призраки. Это были боги.

  Его появление привлекло внимание одного, затем другого. Наконец, многих. Некоторые попросту отворачивались, принимаясь за прежние дела. Немногие пошли навстречу. Когда они оказались близко, он смог услышать их голоса, их мысли.

  "Чужак. Незваный гость. Это не его мир, не его проклятие, ему нечего тут делать".

  "Он идет смеяться над нами, над плененными здесь нашими частями".

  "Он даже не слышит воплей, что оглушают нас, не видит цепей желания..."

   -И отчаяния, Шеденал. Так много отчаяния...

  Сильхас Руин достиг основания кургана, поглядел на скрюченные тела. Шаг на склон из прочных костей, задубевшей кожи, доспехов и ломаного оружия...

  Вокруг собралось с полудюжину богов.

  - Тисте Лиосан?

  - Нет, Беру. Тисте Анди. Белая кожа - насмешка над темнотой внутри.