Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 110

Семар заметила, что у него есть что-то в руках. — Карса, обрати внимание. Твои поступки определят, пройдем ли мы здесь мирно или получим ночью копье в спину.

Теблор перехватил длинный нож, которым кромсал мясо, и с силой вонзил его в остатки бхедрина. Затем встал и обратился лицом к коленопреклоненному дикарю.

— Встань.

Тот вздрогнул и опустил голову.

— Карса, он предлагает дар.

— Пусть предложит стоя. Его народ прячется в диком лесу, потому что слишком часто кланяется. Скажи, что нужно встать.

Они переговаривались на торговом языке, и что-то в реакциях воина подсказывало Семар, что он понимает предложение… ибо он неловко встал на ноги. — Муж Великих Деревьев, — сказал он с грубым и гортанным акцентом, — Несущий Разрушение. Анибары предлагают этот дар и просят в ответ даровать…

— Тогда это не дарение, а мена, — прервал его Карса.

В глазах воина мелькнул страх. Другие члены его племени — анибары — стояли между деревьев тихо и неподвижно; однако Семар уловила их растущее беспокойство. Вождь начал снова: — Это язык обмена, Несущий, ты прав. Яд, который приходится глотать. Он плохо служит нашей цели.

Карса скривился, бросив Семар Дев: — Слишком много никуда не ведущих слов. Объясни, ведьма.

— Это племя следует обычаю, утерянному иными народами Семиградья, — сказала она. — Традиции обмена дарами. Дар является мерилом множества вещей, существуют тонкие и сложные способы определения ценностей. Анибары поневоле научились торговать, но они ценят в вещах не то, что мы, и потому обыкновенно проигрывают в сделках. Полагаю, они не умеют вести себя сообразно хитрости и подлости цивилизованных купцов. То есть…

— Достаточно, — прервал ее Карса. Он махнул рукой вождю — тот снова вздрогнул — и сказал: — Покажи мне дар. Но вначале назовись.

— На отравленном языке я зовусь Лодочник. — Он поднял предмет повыше. — Мужественный сук великого отца бхедринов.

Семар Дев поглядела на Карсу, подняв брови: — Это должен быть сушеный член быка.

— Я знаю, что это, — прорычал он. — Лодочник, чего ты хочешь взамен?

— В лес пришла нечисть, теснит кланы северных анибаров. Они режут всех на своем пути без всякой причины. Эти выходцы не умирают, ибо владеют воздухом, так что каждое брошенное копье обращается на бросивших его. Так мы слышали. Мы потеряли много имен.

— Имен? — удивилась Семар.

Он метнул на нее взор, кивнул: — Родичей. Восемьсот и сорок семь имен из северных кланов, моей свиты. — Он показал на безмолвных воинов. — Столь же много имен потерял каждый стоящий здесь. Мы скорбим по себе самим, но больше всего по детям. Мы не можем вернуть имена — они ушли и никогда не придут, и потому мы уменьшаемся.

— Вы желаете, чтобы я убил этих выходцев, — сказал Карса, — в обмен на дар?

— Да!

— И сколько же их?

— Они приходят на больших серокрылых судах и посылают в лес охоты. Каждая из двенадцати голов. Их ведет гнев, но, что бы мы ни предлагали, этот гнев не утолить. Мы не знаем, что сделать.

"А может, предложить им клятый член?" Но Семар Дев не высказала свою мысль.

— И сколько было таких охот?

— Пока двадцать, но корабли не уходят.

Лицо Карсы страшно потемнело. Семар Дев никогда еще не видела его в таком гневе и даже испугалась, не разорвет ли он маленького человека. Вместо этого он сказал: — Отбросьте свой позор. Отбросьте его, все вы! Убийцам не нужна причина, чтобы убивать. Это их развлечение. Для таких тварей достаточно уже вашего существования. — Он ступил вперед и принял "сук" из руки Лодочника. — Я убью их всех. Я потоплю их мерзкие суда. Так я…

— Карса! — завопила Семар.

Он сверкнул глазами.

— Прежде чем ты произнесешь столь… крайнюю клятву, подумай о более приемлемом варианте. — Она заторопилась, увидев выражение его лица: — Ты мог бы, к примеру, удовлетвориться выдворением чужаков с суши на корабли. Сделать лес недоступным.

Последовало напряженное молчание. Наконец Теблор вздохнул: — Да. Это сойдет. Хотя мне так и хочется поплыть за ними.

Лодочник следил за Карсой полными восторга и трепета глазами.

Семар показалось на миг, что Теблор, против обыкновения, шутит. Но нет, великан серьезен. К своей досаде, Семар ощутила, что верит в обещания воина, не находя в них ничего абсурдного. — Ну, время принять такое решение еще есть, не так ли?

— Да. — Он скривился, повернувшись к Лодочнику: — Опиши выходцев.

— Высокие, но не так, как ты. Их плоть цвета смерти. Глаза как холодный лед. Они несут железное оружие, и среди них шаманы. Их дыхание — хворь, ужасные облака ядовитого пара — кого они коснутся, тот умирает в муках.

Семар Дев сказала Карсе: — Думаю, термин "выходец" означает всех и всё, что не из нашего мира. Но он сказал, они плывут на кораблях. Непохоже на настоящих неупокоенных. Дыхание шаманов — наверное, магия.

— Лодочник, когда я закончу здесь, отведешь меня к выходцам.

Кровь отлила от лица вождя. — Это много, много дней пути, о Несущий. Я думал послать вести о твоем приходе на север…

— Нет. Ты идешь со мной.

— Но… но почему?

Карса сделал шаг и схватил рукой Лодочника за шею. Подтянул к себе. — Ты узришь и, став свидетелем, станешь больше, чем ты есть сейчас. Ты подготовишься к тому, что ожидает тебя и твой жалкий народец. — Он отпустил руку. Вождь, задыхаясь, закачался на месте. — Некогда мой народ верил, что может спрятаться, — оскалил зубы Теблор. — Он заблуждался. Я понял это — и ты поймешь. Ты думал, что выходцы — это все, вам грозящее? Глупец. Они лишь первые.

Великан вернулся к разделке мяса.

Взор Лодочника наполнился ужасом. Он поспешно отвернулся и зашипел на своем наречии. Шестеро воинов рванулись к Карсе; на ходу они вытаскивали ножи.

— Теблор! — крикнула Семар.

Лодочник поднял руки: — Нет! Несущий, тебе не хотят причинить вреда. Они просто помогут с разделкой туши. У меня много людей, так что не стоит терять времени…

— Я хочу, чтобы выделали шкуру.

— Да.

— И чтобы ее и копченое мясо доставили к нам.

— Да.

— Тогда идем немедленно.

Голова Лодочника дернулась вниз, как будто, услышав этот приказ, он вдруг потерял голос.

Карса с неприятной гримасой взял нож и пошел к луже солоноватой воды, в которой вымыл от крови сперва нож, потом руки.

Семар Дев подошла поближе к вождю и войнам, продолживших разделку бхедрина. — Лодочник…

Он бросил на нее рассеянный взор. — Ты ведьма — так тебя звал Несущий.

— Точно. Где ваши женщины? Ваши дети?

— За болотом, к северу и западу. Там земля повышается, там озера и речки, в которых мы находим черное зерно, а на берегу ягоды. Мы окончили великую охоту на равнине, и женщины возвращаются на стоянки с годовым запасом мяса. Но мы, — показал он на своих воинов, — мы пойдем за вами. Мы видели, как Несущий убил бхедрина. Он скачет на костяной лошади — мы никогда не видели, чтобы костяных лошадей объезжали. Он несет меч из род-камня. Железный Пророк говорил нашему народу о таких людях — держащих род-камни. Он сказал, они придут.

— Я не слышала об этом Пророке, — нахмурилась Семар Дев.

Лодочник сотворил знамение и поглядел на юг: — Если говорить об этом, это застывшее время. — Затем он сомкнул глаза, тон его внезапно изменился. — Во время Великого Убийства, что в застывшем времени прошлого, анибары жили на равнинах и странствовали до самой Восточной реки, где над землей возвысились великие круг-стоянки угари, и анибары менялись с угари — мясо и шкуры на железные орудия и мечи. Потом к угари пришло Великое Убийство, и многие бежали к анибарам. Но Убийцы преследовали их — угари называли их мезла — и случилась великая битва, и все, кто нашел прибежище среди анибаров, пали перед мезла.

Страшась возмездия за помощь угари, анибары приготовились к бегству — глубже в одхан — но тут вожак мезла нашел их. Он пришел с сотней темных воинов, но остановил их железо. Анибары нам не враги, сказал он, и предостерег — придут другие, и они не знают пощады. Они уничтожат анибаров. Этим вожаком был Железный Пророк, король Искар-Джарек, и анибары приняли его слова и потому бежали на запад и север, пока их домом не стали здешние леса и озера. — Он глянул на Карсу (тот уже уложил пожитки и садился на джагского жеребца), и его голос вновь изменился: — Железный Пророк сказал, что во времена величайшей угрозы нас придут защищать держащие род-камень. Потому, увидев, кто странствует в нашей земле и какой меч в его руках… наше время скоро станет временем застывшим.