Мэдук - Вэнс Джек Холбрук. Страница 78

Леди Коркас вскочила на ноги и с таким проворством, что сэр Пом-Пом едва замечал движения ее рук, накромсала в котелок несколько увесистых кусков ветчины, добавив туда же полдюжины луковиц и три пригоршни овсяной муки. Не обращая внимания на вопросительные взгляды Мэдук и Пом-Пома, Филемон схватил бутыль с вином и попробовал ее содержимое.

"Арум, кангель", — произнес Микелаус.

"Почему нет? — отозвался Филемон. — Бедный уродец, ты пешком под стол ходишь — тем не менее, почему бы и тебе не хлебнуть вина время от времени, в компании веселых товарищей?" Он передал бутыль Микелаусу, и тот задрал ее донышком к небу.

"Довольно! — воскликнула леди Коркас. — Пока я тут стою, обжигая руки над котелком и задыхаясь от дыма — он скоро мне все глаза выест — вы тут вдвоем решили высосать все вино! Отложите бутылку! Лучше развлеките наших добрых попутчиков веселыми трюками".

"Сейчас, только еще один глоток, — пообещал Филемон. — Надо же промочить глотку, прежде чем играть на дудке?"

Выпив еще вина, он вынул из кармана дудку: "А теперь, Микелаус, пора зарабатывать наш суп! Покажи, на что ты способен!"

Филемон заиграл веселый напев, украшая его беглыми пассажами и вариациями, а Микелаус сплясал дикий танец вприсядку, высоко поднимая колени, кружась и выбрасывая ноги в стороны, а в заключение сделал сальто-мортале — сначала вперед, а потом назад.

"Отлично, Микелаус! — похвалила леди Коркас. — Может быть, наши новые друзья подарят тебе монетку-другую, они ведь явно люди благородные и щедрые".

"Будьте довольны тем, что вы сожрали всю нашу провизию и высосали все наше вино!" — прорычал терявший терпение сэр Пом-Пом.

Филемон с упреком обратил на помощника конюшего круглые влажные глаза: "Мы же товарищи-попутчики, вольные бродяги, у нас нет пристанища, наш кров — бескрайнее небо над головой! Разве мы не обязаны делиться с другими всем, что у нас есть? Таков непреложный принцип благородного путешественника!"

"Как бы то ни было, я предпочитаю другие принципы", — пробормотал сэр Пом-Пом.

Леди Коркас вдруг громко застонала: "Ох! Какая резкая боль! Опять эти судороги — как всегда, я перенапряглась! Вечно я слишком стараюсь для других, а получаю за это одни мучения. Филемон, где мой порошок?"

"У тебя в сумке, дорогая, он всегда там лежит".

"Ах, да! Мне нужно меньше уставать, а то я заболею и умру".

"Мы вас видели на ярмарке, — заметил сэр Пом-Пом. — Вы скакали и кувыркались с удивительной ловкостью. Филемон подкидывал Микелауса высоко в воздух, а вы бежали быстрее ветра, чтобы поймать его сетью".

Микелаус сказал: "Гурго арраска, сельво сорарсио!"

"Да-да, я свалилась всем на посмешище, — отозвалась леди Коркас. — Но виновата в этом только собака".

"Бисмал дарстид: манго ки-йи-йи".

"Как бы то ни было, — продолжала Коркас, — этот номер отнимает много сил и причиняет растяжение мышц. Я каждый раз страдаю несколько дней после представления, но зрители требуют рискованных зрелищ. Наша репутация всюду нас опережает, и мы не можем разочаровывать публику".

Филемон усмехнулся: "В самом популярном и рискованном варианте падения с шеста мы притворяемся безнадежными остолопами и нарочно позволяем Микелаусу грохнуться, хотя изображаем, что пытаемся его поймать. В таких случаях помогает собака или какое-нибудь другое смешное препятствие".

"Даса мьяго лу-лу. Йи тинка!"

"Ты совершенно прав, — спохватился Филемон. — Суп уже готов, в соответствии с самыми требовательными стандартами леди Коркас. Позвольте наполнить миски, кушайте на здоровье! Хватит на всех, никто не останется голодным. Даже ты, Микелаус, набьешь живот хоть раз в своей несчастной никчемной жизни!"

"Арум".

После завтрака Мэдук и сэр Пом-Пом собрались продолжать путь. Филемон весело позвал их: "Если позволите, мы составим вам компанию, чтобы не было скучно!"

"Конечно, так и сделаем! — энергично подтвердила леди Коркас. — Было бы печально сразу расставаться, после такого приятного застолья".

"Значит, вопрос решен всеобщим голосованием!" — сделал вывод Филемон.

"По дороге зашагает веселый отряд закадычных друзей, — нараспев подхватила Коркас. — Даже несмотря на то, что вы едете на двух прекрасных лошадях, тогда как нам приходится шлепать на своих двоих — или, в случае несчастного коротышки Микелауса, даже не шлепать, а семенить и бежать вприпрыжку. Наберись терпения, Микелаус! В один прекрасный день удача тебе улыбнется и наградит за труды праведные".

"Йи арум боско".

Вся группа двинулась вперед по дороге: сэр Пом-Пом на сивом Фустисе, за ним Мэдук на Джуно — Филемон и леди Коркас без труда поспевали за медленно шагающими лошадьми, и даже Микелаус, делавший короткие перебежки, а затем останавливавшийся, чтобы передохнуть, отставал не больше, чем на несколько шагов.

Колея поднималась на холмы и спускалась в долины; по сторонам тянулись живые изгороди боярышника и низкие ограды из поросшего мхом плитняка, а за ними — виноградники и фруктовые сады, поля, засеянные ячменем, заливные луга, пестрящие цветами; углубляясь в тень пролесков, дорога снова выныривала на залитый солнечным светом простор.

Часа через два леди Коркас неожиданно издала сдавленный крик, схватилась за грудь, упала на колени и осталась в таком положении, тихонько всхлипывая. Филемон немедленно бросился ей на помощь: "Дорогая Коркас, что с тобой опять? Снова приступ?"

Коркас смогла, наконец, говорить: "Боюсь, что так. К счастью, в этот раз все не так серьезно, снадобье мне не потребуется. И все же, мне нужно немного отдохнуть. Вы ступайте с Микелаусом в Орущий Ряд без меня и приготовьте все к представлению. А когда мне станет лучше, я как-нибудь доберусь туда потихоньку; в конце концов, если соблаговолит судьба, успею придти вовремя и снова буду бегать и прыгать, как новенькая".

"Немыслимо! — возмущенно заявил Филемон. — Уверен, что можно найти какой-нибудь другой выход. Давай посоветуемся с нашими друзьями". Он повернулся к сэру Пом-Пому: "Как вы думаете?"

"Не возьмусь что-нибудь советовать".

Филемон ударил кулаком правой руки по ладони левой: "Придумал!" Акробат обратился к Мэдук: "Может быть, вы будете так добры и позволите леди Коркас доехать до Орущего Ряда на вашей кобыле? Здесь уже недалеко".

Помрачневшая Мэдук спешилась: "Могу, конечно, немного прогуляться — мне это не повредит".

"Благодарю вас от всего сердца!" — воскликнула Коркас. С завидным проворством она подбежала к Джуно и мигом вскочила в седло: "А! Мне уже лучше! Филемон, не спеть ли нам заводную походную песенку, чтобы поднять настроение?"

"Разумеется, дорогая! Какая тебе больше нравится?"

"Песня трех веселых бродяг, конечно!"

"Хорошо!" — Филемон захлопал в ладоши, чтобы задать ритм, и его слегка надорванный баритон слился в едином порыве с довольно-таки пронзительным сопрано леди Коркас:

Притопывая, Микелаус прогудел припев: