Мэдук - Вэнс Джек Холбрук. Страница 86

"У меня не было никаких соображений!"

"Никаких?"

"Никаких! По той простой причине, что я ничего такого не делал! Обвинение не имеет под собой никаких оснований! Вот сидит Фалаэль — он видел, как все это было, и подтвердит мою невиновность".

Король Тробиус повернулся к Фалаэлю: "Что ж, выслушаем твои показания".

"Я плел гирлянду из маргариток, — заявил Фалаэль. — Все мое внимание было сосредоточено на этом занятии; не могу дать какие-либо показания, относящиеся к рассматриваемому делу".

"Тем не менее, я невиновен! — настаивал Уомин. — Учитывая мою репутацию, невозможно не сделать вывод, что такое мог придумать только эльф с простоквашей вместо мозгов".

"Ничего подобного! — возмущался Шемус. — Если ты ни в чем не провинился, почему у тебя на ногах только один носок? И почему носок в моей кружке такой же лилово-коричневый, как тот, что у тебя на ноге?"

"Это загадочное обстоятельство! — защищался Уомин. — Ваше величество, выслушайте меня! Во всем виновата эта старая жаба, насосавшаяся элем под завязку, даром что он тут стоит и кипит, как горшок, забытый на огне! Он нанес мне несколько увесистых тумаков, и при этом вымочил мой носок в своем отвратительном вареве из пастернака, в которое он, без сомнения, предварительно еще плюнул и высморкался!"

Шемус прыгал от ярости: "Это замечание — еще одна провокация, заслуживающая по меньшей мере пары тумаков!" Шемус привел бы угрозу в исполнение, если бы Тробиус не занял позицию между раскрасневшимися противниками: "Немедленно прекратите это безобразие! Очевидно, что имеет место какое-то недоразумение — успокойтесь и забудьте о своих расхождениях!"

Уомин и Шемус повернулись друг к другу спинами; мир был временно восстановлен. Шагая по поляне, король Тробиус вернулся к Мэдук: "Как бы то ни было, теперь я с тобой попрощаюсь. Когда ты вернешься с тремя кандидатами на отцовство, мы проверим их происхождение к твоему полному удовлетворению, и ты узнаешь свою родословную".

Сэр Пом-Пом больше не мог сдерживать занимавший все его помыслы вопрос: "Умоляю вас, ваше величество! Мне тоже необходим совет! Где я найду чашу Грааля?"

Король Тробиус в замешательстве обернулся к фее Твиск: "Это еще что такое?"

"Я слышала об этом предмете поклонения, ваше величество. Когда-то, давным-давно, сэр Пеллинор упоминал о нем. Кажется, это какая-то чашка".

"Это чаша, священная для христиан, — пояснил сэр Пом-Пом. — Я непременно должен ее найти, чтобы заслужить королевскую награду".

Король Тробиус дернул себя за бороду: "Ничего не знаю об этом предмете — тебе придется добывать сведения из другого источника".

Траванте тоже отважился обратиться с просьбой: "Может быть, ваше величество посоветует мне, где я мог бы найти потерянную молодость?"

И снова король Тробиус дернул себя за бороду: "Ты ее сам потерял, или ее похитили? Ты помнишь какие-нибудь обстоятельства, окружавшие потерю?"

"К сожалению, нет, ваше величество. У меня она была; я ее потерял. Ее больше нет".

Король Тробиус с сомнением покачал коронованной головой: "Так как ты явно пренебрегал поисками в течение длительного времени, теперь она может быть где угодно. Остается только искать, не теряя бдительности. Могу сказать только одно: если ты ее найдешь, не зевай — не упусти случай ее поймать!" Тробиус протянул руку высоко в воздух; когда он ее опустил, у него в руке был серебряный обруч диаметром примерно с размах человеческих плеч: "Если ты найдешь, что ищешь, лови ее этим обручем. Когда-то он принадлежал нимфе Аталанте и сам по себе — ценная достопримечательность".

"Благодарю ваше величество!" — Траванте осторожно повесил обруч на плечо.

Король Тробиус и королева Боссума величественно откланялись и направились по поляне к замку. Когда они проходили мимо пиршественного стола, там снова случился скандал с участием Уомина. Раздавались вопли и ругательства, сопровождавшиеся гневной жестикуляцией. По-видимому, некто, одаренный незаурядной ловкостью рук, стащил единственный остающийся носок Уомина и прикрепил его к изощренной конической прическе феи-ключницы Байтинки, где он представлял собой смехотворное и унизительное зрелище. Обнаружив эту проделку, Байтинка отругала Уомина и попыталась свернуть ему нос. Обычно следивший за своими манерами Уомин, вполголоса посоветовавшись с Фалаэлем, погрузил лицо Байтинки в пудинг. В этот момент вмешался король Тробиус. Байтинка обвиняла Уомина в проказах, каковые обвинения Уомин отвергал — за исключением случая с пудингом. Он снова утверждал, что Фалаэль мог засвидетельствовать его невиновность. Король Тробиус, как прежде, обратился к Фалаэлю, чтобы узнать фактические обстоятельства дела, но Фалаэль, как прежде, заявил, что был всецело поглощен изготовлением гирлянды из маргариток и ничего не видел.

Некоторое время Тробиус размышлял, после чего снова повернулся к Фалаэлю: "Где находится гирлянда из маргариток, над которой ты так усердно трудился?"

Неожиданный вопрос застал Фалаэля врасплох. Он озирался по сторонам, глаза его бегали; наконец он закричал: "Вот! Вот она!"

"Неужели? Ты уверен?"

"Совершенно уверен!"

"И ты плел эту гирлянду, пока имели место оба происшествия с носками Уомина, даже не поднимая глаз — не так ли?"

"По всей видимости. Я придаю большое значение деталям".

"В этой гирлянде девять цветов. Это ноготки, а не маргаритки. Что ты на это скажешь, знаток деталей?"

Фалаэль отводил глаза: "Я не обращал слишком большого внимания на выбор цветов, ваше величество".

"Фалаэль, обстоятельства свидетельствуют о том, что ты скрываешь истину, лжесвидетельствуешь, снова устраиваешь проказы, чтобы поссорить других, и пытаешься надуть своего короля!"

"Здесь несомненно какая-то ошибка, ваше величество!" — протестовал Фалаэль, придав лицу выражение оскорбленной невинности.

Тробиус не поддавался на уловки. Сурово возвысив голос и не обращая внимание на пискливые протесты Фалаэля, король наказал эльфа чесоткой еще на семь лет. Фалаэль обреченно направился к столбу, где уже сидел раньше, и тут же стал ожесточенно чесаться.

"Пусть фестиваль продолжается! — провозгласил король Тробиус.

— Хотя теперь его следует считать празднованием надежды, а не достижений".

Тем временем фея Твиск прощалась с Мэдук и ее спутниками: "Было очень приятно снова с тобой увидеться! Может быть, когда-нибудь, в более удобное время…"

"Разве ты забыла, матушка? — воскликнула Мэдук. — Я скоро вернусь в Щекотную обитель!"

"Да-да, — вздохнула Твиск. — Допуская, что тебе удастся избежать опасностей леса".

"Мне угрожают серьезные опасности?"

"Иногда Тантревальский лес приветлив и свеж, — сказала Твиск.

— А иногда зло таится за каждым пнем. Не забредай в трясину, окаймляющую Шаткую тропу: из мутной грязи вылезают длинношеие гецепторы. В овраге неподалеку прозябает тролль Манжон: избегай его по возможности. Не удаляйся на запад от дороги Манкинса — иначе придешь к чертогу Дольдиль, жилищу трехглавого огра Струпа. Он посадил в клетку многих бравых рыцарей и нескольких сожрал — в частности, возможно, галантного сэра Пеллинора".

"А где нам лучше ночевать?"

"Не соглашайся на гостеприимные предложения! Это тебе дорого обойдется! Возьми мой платок, — Твиск передала дочери квадратный платок из розового и белого шелка. — Когда будет заходить солнце, положи платок на траву и громко скажи: "Возведимус!" Платок превратится в шатер, безопасный и удобный. Утром воскликни: "Устранимую" — и шатер снова станет платком. Что ж…"

"Подожди! Как пройти к столбу Айдильры?"