Тьма миров (СИ) - Рябов Игорь Владимирович. Страница 35

Окончательно пришедший в себя Каджи рассеянно пожал плечами, не соглашаясь с гипотезой подружки, но и не отвергая её. Просто разум сейчас полностью погрузился в расчеты: насколько вероятен шанс проскользнуть мимо зазывалы, если Гоша воспользуется СКИТом и накинет на себя иллюзию невидимости? Мальчик склонялся к мысли, что…

— Ну а почему бы нам не использовать твое хитренькое колечко? — Янка в своих мыслях топала по той же самой тропинке, на которой еще не успели покрыться пылью следы ее друга. — Всего и делов-то: стать невидимыми, протиснуться между зазывалой и шатром, легонько отогнуть край полога, а затем…

— Не получится, — грустно вздохнул парнишка. — Ты посмотри, как он там раскорячился! Мышь проскользнет, даже кошка, размахивая хвостом, пройдет и не заденет, а вот мы с тобой не сможем, пока пинка ему под зад не отвесим, чтоб подвинулся немножко в сторону.

Янка, зажимая ладошкой рот, весело хихикнула, по достоинству оценив предложенный Каджи вариант проникновения в шатер. Она совсем не возражала против такого поворота событий. Вот только вряд ли удар по копчику заставит зазывалу менее рьяно относиться к дополнительным обязанностям охранника. Скорее уж наоборот!

— Да и пользоваться СКИТом у всех на виду мне совсем не хочется. Кто-нибудь глазастый обязательно запомнит, что мы с тобой внезапно растворились в воздухе. А если он по закону подлости окажется нашим знакомым? К тому же зачастую глазастики страдают еще от одного тяжкого недуга: язык за зубами у них не держится, так и норовит всё время наружу вырваться. А значит сто к одному, что он всяко разболтает всем подряд по великому секрету, будто мы с тобой можем самым таинственным образом исчезать в неизвестность. И прощай счастливая жизнь навсегда. А если эти секретные разговорчики дойдут до ушей учителей, в чем я и не сомневаюсь, то…

— Или о свершенной глупости узнает твоя бабушка, — уныло дополнила Янка, — тогда с колечком проще прямо сейчас распрощаться. Можешь не продолжать расписывать безрадостные перспективы нашей дальнейшей жизни, скучной до серой непроглядности. Я девочка понятливая, а уж воображение моё и вовсе беспредельно. Тебе, Гоша, за ним даже в кирзачах-самопрыгах не угнаться… Эх, хоть бы взорвалось что-нибудь для разнообразия! Глядишь, охранник и отвлекся бы на суматоху. Неужто нынешние выпускники Хилкровса совсем никакой шалости на память о себе старгородцам не оставят? Мельчает народец на глазах. Вот когда придет наш черед получить памятный свиток об оконча…

Колдунья не успела даже закончить предложение до конца, как в отдалении, около помпезной громадины вокзала с протяжным свистом ввысь взлетела петарда. Затем с секундным запозданием совсем рядом с ребятами стартовала следующая шутиха, оставив им на память облачко дыма и едкий запашок сгоревшего пороха. А потом с разных сторон площади слаженным залпом отметились еще несколько ярких вспышек.

Взмыв всего на десяток метров над Привокзальной площадью, фейерверки беспорядочно взорвались, разлетевшись на миллионы разноцветных искорок, осыпавшихся спустя минуту на головы прохожих кратковременным, но настоящим густым снегопадом. Но не успел выпавший снег коснуться булыжной мостовой, как он тут же растаял. Зато из образовавшихся лужиц моментально проклюнулись ростки всевозможных цветков. Они с небывалой, поистине волшебной скоростью превратили площадь в пестрый разноцветный ковер. Но внезапно налетевший ветер поотрывал у растений лепестки, закружив их в неистовом вальсе, после чего цветы рассыпались в прах так же стремительно, как и выросли. Вволю наигравшись добычей, озорник-ветер уволок её в поднебесье, где разноцветье причудливым образом сложилось в витиеватую надпись: «Прощай, Хилкровс! Но ты в наших сердцах навсегда!».

Минут пять она красовалась в небе, дав рассмотреть себя всем желающим. Потом внизу под буквами разгорелся огонь, постепенно охвативший всю надпись. Из пламени в свою очередь вылетел огромный дракон, очень похожий по форме на китайского трёхусого, только был соткан из переливающихся огненных всполохов. Что совсем не помешало иллюзорному чудищу вовсе не иллюзорно прореветь над головами изумленных прохожих, а потом и спикировать прямо на толпу зевак, широко распахнув страшную клыкастую пасть, из которой направо и налево сыпались настоящие искры.

Вот странно однако: дракон не настоящий, но у многих волосы встали дыбом, а ноги сами приготовились дать дёру, когда горящая змея-переросток внезапно ринулась вниз. Правда, охранник у входа в шатер, так и не сдвинулся с места, всего лишь скептически хмыкнув. Впрочем зря он был настолько самоуверен. Неизвестно каких там заклинаний понапичкали в свою шутку выпускники, но когда крылатая рептилия пронеслась громадным извивающимся ужом над площадью, едва не задевая своим брюхом макушки прохожих, то головные уборы (у кого они имелись) и прочую мелочёвку из карманов, а так же и с лотков торговцев, словно ураганом сдуло, унеся в неизвестные дали. А на прощание дракон сгруппировал в полёте свое длинное змеистое тело в плотный искрящийся клубок и… высадил напрочь большое (и красивое до этого момента) фасадное стекло-витраж в здании городской управы. Вместе с рамой размером во все два этажа. Только осколки да щепки по сторонам брызнули.

Был ли погром заранее запланированной «шуткой» или непредвиденной случайностью — не понятно, но зазывала, тормоз этакий, всё равно даже не шелохнулся. Только желваки на его скулах усиленно затанцевали от ожесточения.

— Ну и как его оттуда выковырнуть? — недовольно поинтересовалась Янка. — Если уж такое шоу не помогло, то я даже не знаю, что можно более эффектное придумать.

Придумывать ребятам ничего не пришлось. За них постарались другие. А если говорить точнее, то один единственный человек приложил некоторые усилия, но их вполне хватило, чтобы пробить броню внешней невозмутимости зазывалы. Внутри-то у него, как и у многих других обитателей Старгорода, видать давным-давно кипела и бурлила едва сдерживаемая злость на всех без разбору.

Сцепившимся драчунам шутка выпускников Хилкровса отнюдь не прибавила миролюбия и взаимопонимания. Скорее наоборот, она подхлестнула их к более активным боевым действиям. Под звон осыпающихся стеклянных осколков, тот из забияк, что «смел, потому как хотел», в два удара массивных кулаков (хук и апперкот!) уложил своего менее активного оппонента баиньки на мостовую, отправив в затяжной нокаут. Зло ощерившись, он как профессиональный боксер вскинул вверх руки в победном жесте, и, едва ли не пританцовывая от радости, обвел всё равно не подобревшим взором окружающих.

Их было немного. А по правде, так поблизости от ристалища зрители вообще отсутствовали, разбежавшись подальше, как только поняли, что сцепившиеся волшебники простым скандалом с бурным словесным поносом вряд ли ограничатся. Засвидетельствовать чистую победу с двух ударов могли только Каджи с Лекс, удостоившиеся мимолетного оценивающего взгляда, но не заинтересовавшие, да зазывала у входа в шатер. А вот он-то скорчил такую недовольную рожу, словно специально напрашивался на тумаки от оставшегося стоять на ногах участника схватки, уже распробовавшего сладкий вкус легкой победы. Да и его злость не успела сгореть в тусклом огоньке так скоротечно закончившейся битвы. Скопившаяся ярость хотя и самодовольно купалась в волнах адреналина, но не забывала искать выход наружу, толкала к действиям, а потому колдуну требовалась новая жертва. Ну и как же тут можно отказать себе в удовольствии помахать кулаками, коли искомая жертва сама недвусмысленно предлагает подретушировать ей физиономию, избавив от наглой кривой ухмылки?

— А ты чего тут лыбу давишь, милашка? Это твой бойфренд отдыхает? — смутьян почти беззлобно, но вполне чувствительно ткнул носком ботинка поверженному противнику под ребра и ехидно осклабился. — Не расстраивайся по пустякам, он тебя недостоин. Иди сюда, красотулька, я тебя пожалею, приласкаю…

Засучивая рукава мантии, драчун пару раз наклонил голову вправо и влево, словно на разминке. Гоша даже отчетливо услышал, как у здоровяка хрустнули шейные позвонки. Но зазывала-охранник тоже не походил на сморчка-заморыша, хотя и выглядел менее габаритным. И такого наглого оскорбления стерпеть не смог. Он презрительно сплюнул под ноги и как опытный уличный боец, неспеша, заходя не в лоб, а чуть сбоку, вразвалочку направился к забияке, которого пора уже кому-то проучить, чтоб не зазнавался. Не спешил он специально, внимательно оценивая рослую фигуру оппонента, прикидывая в уме тактику и стратегию боя, который определенно пройдет не так быстро, как этого ожидает здоровяк. Да и закончится он не по его сценарию, пусть на хэппи-энд и не надеется даже. Будь поблизости зрители, они, конечно, предпочли бы делать ставки на победу забияки. Обидчик со стороны смотрелся более внушительно и гораздо массивнее по сравнению с оскорбленным зазывалой, но… Но зрители, как таковые — отсутствовали. И потому содержимое их кошельков не пострадало, ведь зазывала умел не только громко и складно глотку драть, но так же наравне с напарниками отлавливал в иномирье всяких жутких монстров для балагана. А потому… Короче, ведь недаром же есть поговорка: чем больше шкаф, тем больше грохота при его падении.