Сила Хогвартса (ЛП) - "ksomm814". Страница 39

Рон с Гермионой обменялись обеспокоенными взглядами.

— Я так понимаю, ты называл себя «Орионом» после того, как сбежал? — мягко спросила Гермиона.

Гарри кивнул.

— Джонатан Орион Эванс, но все в больнице звали меня просто Орионом, — сказал он. — Было довольно неплохо хоть недолго побыть нормальным. Меня не ненавидели и не восхищались мной из-за чего-то, что от меня не зависело.

— Но эта жизнь была ложью, — тихо возразила Гермиона. — Ты не... эм... Орион. Ты — Гарри и всё то, что связанно с Гарри... в том числе и то, что ты волшебник.

— Как ты это сделал, Гарри? — напрямик спросил Рон. — Как ты сумел сбежать из Хогвартса? Утром в пятницу нам сказали, что на территорию школы была наложена дополнительная защита, чтобы помещать посторонним попасть или покинуть Хогвартс. Только после мы узнали, что сделано это было из-за того, что за ночь до этого Пожиратели Смерти сумели проникнуть внутрь и забрать тебя в министерство.

Гарри вздохнул и рассказал Рону и Гермионе, как он сумел покинуть замок — рассказал про Фоукса. Он поведал им всё о той ночи, умолчав лишь о своей способности говорить с Хогвартсом. Друзья внимали каждому его слову, когда Гарри рассказывал им о встрече с доктором Роландсом и работе в больнице. Начав говорить, Гарри обнаружил, что ему сложно остановиться. Он рассказал им о своих еженедельных встречах с Фоуксом и о том, как узнал, что Волдеморт ищет его. Рон и Гермиона пришли в ужас, услышав об участии Гарри в нападении на Чаринг-Кросс Роад и о том, что случилось после.

Гарри не стал рассказывать им подробностей о времени, проведённом в плену у Волдеморта. Он знал, что Рон с Гермионой жаждали услышать детали, но о некоторых вещах пока было слишком больно вспоминать, не то что говорить. Вместо этого Гарри решил, что пришло время рассказать им о кое-чём другом, к чему, он мог лишь надеяться, они отнесутся с сочувствием.

— Есть кое-что ещё, — начал он. — Вчера вечером я понял, как вы, должно быть, чувствовали себя с тех пор, как в мою жизнь вошли Ремус и Сириус. Я осознал, какого это, когда тебя держат в неведении. Я не знал, что Джинни встречается с Дином или что Билл обручён с Флер, и поэтому почувствовал, что что-то упускаю.

Рон и Гермиона подались вперёд от нетерпения.

— Я был не слишком общителен в последнее время, потому что боялся вашей реакции, — продолжил Гарри слегка дрожащим голосом. — В каком-то плане я и сейчас боюсь. Я знаю, что то, через что я прошёл, нельзя назвать нормальным. — Он судорожно вздохнул, проводя рукой по своим непослушным волосам. Говорить об этом было нелегко. — Вы помните мои тренировки перед третьим курсом?

Рон и Гермиона кивнули.

— Тебя учили защищать себя от Сириуса, — сказала Гермиона, словно это само особой разумелось.

Гарри кивнул.

— Вот... понимаете... Дамблдор считает, что с этого всё и началось, — тихо сказал он. — Впервые это случилось, когда я изучал заклинание Патронуса с Ремусом. Я... ну... вроде как перегружал заклинание, вкладывая в него слишком много сил... и не раз... Это случалось редко, поэтому я думал, что пока я осторожен, тут не о чем беспокоиться, но летом перед четвёртым курсом что-то изменилось. Перегрузки стали происходить, когда им заблагорассудится.

— Кубок Мира! — воскликнул Рон. — Ты упал во время матча! Так дело было в этом?

Гарри снова кивнул.

— Слишком сильные заклинания сменились магическими выбросами, — сказал он, опустив взгляд на свои руки, сложенные на коленях. — Они были мощными и крайне болезненными. Они случались редко, но когда это происходило, я чувствовал, словно схожу с ума. Я не мог это контролировать, поэтому Дамблдор сделал для меня подавляющее ожерелье. В большинстве случаев оно срабатывало... Вообще-то оно не сработало лишь однажды, во время второго задания, когда у меня случилось два выброса, пока я был под водой. — Гермиона охнула. — Ожерелье не смогло поглотить всю энергию, поэтому мне пришлось найти способ использовать её и попутно избавиться от гриндилоу.

— А что случилось после третьего задания? — спросила Гермиона. — Тогда оно тоже не помогло?

Гарри покачал головой.

— Волдеморт обнаружил ожерелье и снял его до начала нашей дуэли, — сказал он, вздрогнув, когда воспоминания о тех событиях вернулись к нему с полной силой. — Той ночью у меня случилось три выброса. Именно они спасли меня, но они же и почти убили. Моё тело не смогло справиться с нагрузкой. Лёгкие перестали работать, а сердце так ослабло, что любой стресс мог привести к его остановке. Поэтому прошлым летом за мной так пристально следили. Мы беспокоились, что выбросы плохо повлияют на моё сердце. Они всё ещё случались, но были не такими сильными как прежде, так что я смог пережить их без каких-либо дальнейших осложнений.

Гермиона взяла Гарри за руку, не сводя с него глаз и отчаянно желая, чтобы он продолжил свой рассказ. Выражение лица Рона, напротив, выражало опасение, словно он боялся того, куда может завести этот разговор. Гарри догадывался, что из них двоих именно Рону, скорее всего, будет сложнее воспринять эту информацию, ведь друг вырос в магическом мире и знал, что в нём считалось нормальным, а что — нет.

— В прошлом году выбросы случались редко, — продолжил Гарри, отмахнувшись от своих мыслей. — Кажется, они напоминали о себе лишь тогда, когда я отчаянно в них нуждался. И у меня получилось воспользоваться ими, чтобы выбраться из парочки неприятных ситуаций. — На секунду он поднял взгляд и посмотрел на друзей, нервно закусив губу. Больше медлить нельзя. — Но теперь их уже не будет, по крайней мере, я так думаю. Когда я был в Лондоне, я заметил, что кое-что во мне изменилось. Я обнаружил, что... Я обнаружил, что могу чувствовать эмоции окружающих меня людей.

Гермиона уставилась на него большими глазами, а Рон открыл рот от удивления.

— Так... ты знаешь, что мы сейчас чувствуем? — с трепетом спросила Гермиона.

Гарри глубоко вздохнул, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Воздух был наполнен любопытством наряду с недоверием и страхом. Гарри расстроено ссутулился.

— Вы боитесь меня, — тихо сказал он. — Если для вас это слишком, я пойму. Просто я подумал, что пришло время вам узнать правду. Я устал от секретов. Я... я просто устал от всего этого.

Гермиона встала и пересела на край гарриной кровати, обняв его.

— Должна признать, это немного пугает, — честно сказала она, — но ты наш лучший друг, Гарри. Неважно, какие у тебя способности. Это об этом говорил Ремус, когда упомянул, что тебе лучше находиться в окружении людей?

Гарри кивнул, обнимая Гермиону в ответ и испытывая облегчение от того, что она не стала от него отворачиваться. Посмотрев на Рона, Гарри увидел, что второй его лучший друг, казалось, вел мысленный спор с самим собой. Это обеспокоило Гарри. Тот факт, что Рону пришлось подумать, прежде чем принять решение, оставаться его другом или нет, пошатнул гаррину веру в их дружбу.

Наконец Рон, нервничая, посмотрел на Гарри.

— Что ты будешь делать? — спросил он. — Если министерство узнает об этом, они заберут тебя! Они заявят, что это для твоей же безопасности, но в действительности захотят, чтобы ты помогал им! Они заставят тебя помогать им! Последний известный эмпат жил более ста лет назад, и она в итоге покончила с собой, потому что министерство держало её под арестом, не позволяя быть с человеком, которого она любила.

Гермиона отстранилась и недоуменно посмотрела на Рона.

— Я никогда не слышала об этом, — сказала она, пересаживаясь так, чтобы быть рядом с Гарри. — Ты уверен, что это не просто какая-то сказка, которую ты где-то услышал?

Рон раздражённо закатил глаза.

— Гермиона, любой, кто вырос в волшебном мире, знает историю Сильвии Синклер, — сказал он. — Он была обручена с другим волшебником до того, как министерство прознало о её способностях. В истории даже говорится, что они угрожали ей убить её жениха, только бы она согласилась сотрудничать. Спустя два года работы на министерство, она не выдержала, и они с женихом покончили с собой. Разразился довольно большой скандал. Все посчитали, что министерство зашло слишком далеко в своих попытках контролировать её.