Призраки кургана - Чекалов Денис Александрович. Страница 33

— Парни никогда меня не выслушивали, — задумчиво сказала Снежана, вертя кубок в пальцах. — Стоило мне открыть рот, как они тут же скисали. Им больше по душе были мои подружки, которые щебетали о всяких пустячках и восхищались их мускулами.

— Лесть — лучший способ, чтобы уложить мужчину в постель, — авторитетно заявил я. — Правда, сам я никогда не пробовал.

— Они всегда говорили, что им интересно меня слушать, — заметила девушка.

Янтарная влага скользила по краю кубка, вот-вот готовая хлынуть на скатерть, но всякий раз амазонка вовремя поворачивала сосуд. Я видел, как в первое время официантов хватал удар от этой ее привычки, но потом они смирились, — во многом, благодаря щедрым чаевым.

— Но не слушали. Девушка это чувствует. А с тобой мне так хорошо… Я могу рассказать тебе обо всем, и знаю, что тебе будет интересно.

Она вздохнула, сделала небольшой глоток и принялась вертеть кубок дальше.

— С другими парнями я всегда должна была напоминать себе: «Смотри, не ляпни какую-нибудь глупость», и тут же начинала говорить о том, как лучше отравлять клинок или о своей тетушке. Рядом с тобой я чувствую себя такой свободной… Мне не приходится притворяться.

Высокий человек в шелковом камзоле появился из высоких дверей балкона.

Он не походил на официанта, — скорее, его можно было принять за одного из гостей, который ошибся комнатой.

Его широкое, костистое лицо было по-своему красиво. В нем читалось нечто звериное, первобытное, — и в то же время, в глубине темных глаз светился острый и живой ум. Это сочетание пугало и восхищало одновременно; прежде, чем я успел что-то сказать, незнакомец щелкнул пальцами, создав для себя третье кресло, и опустился в него.

— Рад, что вы уже пообедали, — сказал Горкан. — Не хотелось мешать вам.

На самом деле, он намеренно ждал, когда маг и амазонка закончат. Ему было хорошо известно, что сразу после еды, когда тело человека набрасывается на проглоченную пищу, все силы отдаются желудку — тогда как мозг погружается в полудрему.

Всем знакомо приятное, расслабленное ощущение сытости, которое накатывает на тебя после хорошего обеда. В такие минуты человек не так остро мыслит, и не так быстро реагирует.

Небольшое преимущество, которое хотел обеспечить себе Горкан. Он знал, что настоящая победа куется из таких небольших штрихов.

Он выложил на стол небольшой шар, размером с яблоко. Идеально круглый, тот отчего-то не покатился, даже не качнулся, оставшись стоять там, где его поставил шаман.

— Надеюсь, вам известно, что это, — произнес Горкан. — Дыхание василиска — его собирают в сферу в тот миг, когда чудовище прощается с жизнью. Рискованное занятие, потому и шар стоит очень дорого…

Шаман коснулся волшебного предмета пальцем.

— Если я разобью его, все в зале умрут — а это двести или триста человек, если считать прислугу. Я какое-то время следил за вами обоими, и пришел к выводу — такая угроза будет наиболее эффективной для того, чтобы заставить вас сотрудничать.

Он повернул руку.

— Как видите, я наполовину орк, поэтому дыхание василиска меня не тронет. Пощадит оно и вон того купца, двух магов из школы дерева и, кажется, метрдотеля, — хотя не уверен, возможно, он все же хобгоблин. Остальные умрут. Разумеется, это произойдет только в том случае, если вы откажетесь отвечать на мои вопросы.

Дверь снова распахнулась, и на пороге появился официант. Сзади него шел толстый крепыш-гном, приставивший лезвие короткого меча к животу своего пленника.

— Конечно, вы можете мне не поверить, — сказал Горкан. — Вы не знаете меня, и можете решить, что я просто пугаю вас, но не решусь воплотить в жизнь свою угрозу. Поэтому я приготовил для вас небольшую демонстрацию…

Гном подтолкнул официанта чуть ближе.

— Если вы не станете отвечать сразу, мой друг убьет этого сильфа. Возможно, вид его крови сделает вас более разговорчивыми. Если нет — все в зале умрут. До балконов ядовитое дыхание не дотянется, поэтому вы останетесь живы, и сможете на досуге подумать о том, что стоило быть более сговорчивыми.

— В чем вопрос? — спросил я.

Незнакомец слегка тронул шар, и тот неохотно покатился по скатерти.

— Череп Всеслава, — произнес он. — Вам известно то, что я должен знать.

Я слегка приподнял край стола. Он покачнулся, и хрустальная сфера, слегка и тревожно вздрогнув, понеслась по столу вниз.

— Нет! — воскликнул Горкан.

Шар разбился.

— Аромат лаванды, — заметил я. — Хотел выбрать розовый, но его не нашлось. Спасибо, Калеб, вы можете идти.

Гном коротко кивнул мне, спрятал меч, хлопнул по плечу официанта, и они вышли.

Мой собеседник дернулся, намереваясь бежать. Снежана покачала головой, и сдернула салфетку с небольшого карманного арбалета, который был нацелен прямо ему с сердце.

— Давайте не будем мусорить в ресторане, — миролюбиво предложил я.

— Вы сказали, что я не знаю вас, — продолжал я, когда убедился, что наш гость успокоился, и не собирается делать свечу в потолок. — Это не так. Ваше имя Горкан; вы старший сын Хунчарда, коменданта Кеграмской крепости.

Лицо полуорка застыло, он пристально смотрел на меня.

— Вы были верховным шаманом у Исмаил-бея, печенежского хана, — продолжал я. — После его смерти, вы посвятили себя поискам чаши Всеслава. Именно они привели вас к кургану Ольгерда, где вы и попали в плен к ледяному зверю…

— Гном выдал меня, — хрипло произнес Горкан.

— Вовсе нет, — возразил я. — Я вышел на него только после того, как все о вас узнал. И он очень неохотно согласился нам помогать.

— Пытать гнома — особое искусство, — заметила Снежана. — Или развлечение. Амазонки владеют им в совершенстве. Твой друг Калеб решил не рисковать.

Горкан кивнул. Он не сердился на старого приятеля — на месте гнома шаман поступил бы так же.

— Чего вы хотите? — спросил он.

— Все просто, — отвечал я. — И вы, и я ищем череп Всеслава. Если мы объединим наши знания, нам станет проще.

— Мы обменяемся информацией?

— Нет, конечно. Вы расскажете все, что знаете, а моя подруга не станет вас убивать. Думаю, это хорошая сделка.

Горкан помолчал.

— Хорошо, — наконец согласился он. — Как мы станем делить череп, когда его найдем? У чаши может быть только один хозяин.

— Не будьте наивным, — отмахнулся я. — Мы не станем его делить.

Полуорк согласно кивнул. Не имело смысла притворяться и лгать по пустякам. Когда кубок найдется, каждый будет сам за себя.

— Я видел, как создавали чашу, — осторожно произнес он. — Более того, ее сработали по моему приказу. Я держал ее в руках — но выпустил. Я был уверен, что в Кеграмском форте кубок окажется в безопасности, и отослал его туда. Мой отец никогда бы не расстался с подарком печенежского хана. Но Гриург… Он оказался трусом. После смерти Хунчарда, новый комендант приказал увезти чашу и закопать в степи. Я опоздал всего на неделю. И потерял след черепа.

— Расскажи нам то, чего мы не знаем, — предложила Снежана.

— Кубок живет своей жизнью. Он как живое существо — у него есть своя воля, свой разум, он сам решает, как поступить и кого выбрать своим хозяином. Я был уверен, что никто в Кеграмском форте не придется ему по душе. Так и случилось. Но там, на равнине…

Горкан прищелкнул пальцами.

— Уверен, чаша нашла для себя владельца, — вернее, сама овладела им. Найти его невозможно, кто угодно мог проезжать в тот день по степи и встретить трех орков, которым Гриург приказал закопать кубок. Череп Всеслава убил их — или сам, или руками этого незнакомца. Теперь вопрос в том, как его найти.

— И как же? — спросила девушка.

— След привел меня к могиле Ольгерда. Я думал, что чаша захоронена там, но ошибся. Об этом рассказал мне старый кобольд, один из тех, кто возводил курган.

Снежана кивнула.

— У Ольгерда был похожий кубок. Его положили в могилу, вместе с остальными вещами.