Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ) - Рябов Игорь Владимирович. Страница 55

А вдобавок ко всем этим сюрпризам погоды с утра среды добавился густой липкий туман, наползающий причудливыми клубами с реки Рубежной. Он, нарушая все законы физики и здравого смысла, уверенно карабкался снизу вверх по утесу и вскорости накрыл плотной завесой весь Хилкровс. В трех шагах от себя уже ничего не было видно.

Правда, некоторым озорникам из числа мальчишек туман явно пришелся по вкусу. Они прятались в нем в самых неожиданных закоулках внутреннего двора замка и с азартом пугали визгливых девчонок с младших курсов, внезапно выскакивая перед ними и корча страшные рожи. Малышня во всю глотку орала, и в результате все были ужасно довольны: и пугающие, и пугаемые. До поры, до времени. Пока один из старшеклассников не додумался притащить откуда-то дохлого, но сравнительно большого паука. С ним в обнимку он и вынырнул из сизых клубов дымки, артистично изображая ожесточенную схватку. И угораздило же его нарваться по незнанке вовсе не на мелких, хотя по звуку шагов именно их он и ожидал увидеть. Но туман имеет свойство искажать акустические волны.

Мерида, возвращавшаяся из больничного крыла к себе в комфортабельную сторожку на окраине Сумеречного леса, особо не размышляла: шутка это или нет. Она еще не до конца восстановилась, а потому мысли у девушки были сонные и вялые. Чего не скажешь о руках и магической силе. В результате: паука боевым заклинанием прожарило как куренка-гриль, а шутник-старшеклассник, с ним обнимавшийся, заменил Мэри на больничной койке, чтобы Диоруму было не скучно одному в опустевшей палате хозяйничать. Конечно вылечить ожоги для лейб-медика делов-то на пару дней, но все ж таки развлечение.

А вот опаленную шевелюру пареньку пришлось сбрить наголо, чтобы не вызывать у врача и посетителей нездоровый смех. Но из-за этого на него шибко осерчал Монотонус, с ранней молодости лысый как колобок, посчитав, что его самым наглым образом передразнивают. И хотя преподаватель славился своей справедливостью и добродушием, он все же штрафанул Эйсбриз на пять баллов на уроке теории магии. Правда и было за что. Его пересмешник даже не удосужился хотя бы темой урока поинтересоваться, не говоря о том, что вообще ничего по ней не вычитал из учебника.

И слава всем светлым силам, как дружно подумали ученики, что вскоре налетел свежий ветерок, сперва растрепавший и измочаливший туман в клочья, а потом и вовсе его прогнавший туда, откуда он явился. Только зря они радовались.

Пронизывающий насквозь ветер, холодный и колючий, принялся озорничать ничем не хуже, чем самые шебутные из студентов. Он запросто разгуливал по Хилкровсу, лихо посвистывая в коридорах, залетая в каждую щель, пробираясь даже на верхние этажи Центральной башни и изредка врываясь в классы во время занятий, расхлебянив настежь, казалось бы, плотно закрытые двери.

В конце концов, он всем смертельно надоел, но избавиться от хулигана не представлялось возможным, пока ему самому не надоест издеваться над продрогшими людьми. Единственным спасением от него оказались спальни и гостиные факультетов, где постоянно горели камины, и была возможность отогреться, просушить намокшую школьную форму и просто поглазеть на язычки пламени, неожиданно ставшие для всех лучшими друзьями. Школьники скопом проклинали своего избавителя от тумана, а он лишь гудел басовитым смешком в ответ, да страшно завывал, нагоняя тоску, стоило только выйти во двор.

Ветер гонялся за каждым из учеников, ни одного не пропустив, стараясь напакостничать как можно больше и основательнее. Он срывал плохо застегнутые мантии, швыряя их в лужи; отнимал прямо из рук учебники и свитки пергамента, за которыми потом приходилось долго и упорно гоняться по всему двору; лохматил прически, отчего обитатели замка стали похожи на однообразно всколоченных не то гениев, не то сумасшедших; высоко задирал девчонкам юбки, ужасно смущая их. А под конец отъявленный хулиган резким порывом сорвал с Камелтосиса Сида, декана Стонбира, его феску и забросил головной убор профессора на самую верхушку старого дуба, росшего во дворе. И окончательно уверовав в свою безнаказанность, негодяй сбил с ног преподавательницу зельеварения Хитер Джакетс, усадив ее в обширную и грязную лужу. После этого ветер, полностью удовлетворенный, так же внезапно исчез, как и появился.

Декан Фалстрима явилась на урок алхимии к пятикурсникам чумазая, промокшая до нитки и без своей привычной приторно-бездушной улыбочки, а напротив злая до безобразия. Усевшись вблизи камина отогреваться и сохнуть, Хитер хмуро начала урок с того, что направо и налево раздавала штрафные балы, словно ученики были виноваты в том, что у нее не нашлось времени даже переодеться. Не пощадила она и свой собственный факультет. Правда, ему досталось меньше всех, чисто символически.

А чуть раньше этого Гоша, продрогший и хмурый, в обществе друзей сидел в Большом зале Центральной башни, завтракая. Хмурость его проистекала по той причине, что парнишка совершенно не выспался, проболтав полночи с обрадованным его выздоровлением Барни, после того как вернулся из больничного крыла от Мериды. Наговорились они от души, но вот сейчас с утра Каджи расхлебывал последствия бессонной ночи, страдая от головной боли.

Есть ему совсем не хотелось, кусок в горло не лез, и Каджи отпаивался крепким горячим чаем без сахара, смакуя терпкий аромат и надеясь таким образом запастись теплом впрок. Аня неспешно поглощала крохотную булочку с изюмом, разбавляя ее фруктовым йогуртом. Янка вяло ковырялась вилкой в салате из каких-то неведомых зеленых листочков, веточек, грибов и палочек. Где близняшка откопала этот рецептик, чтобы заказать блюдо, — неизвестно, но, видимо, наслаждения она не получила. И лишь Роб, довольный жизнью, улыбался, увлеченно закидываясь большой порцией яичницы с беконом. Огромные куски глазуньи исчезали в нем быстро и безвозвратно вприхлебку с молоком.

— С выздоровлением Каджи, — на плечо парнишке легла крепкая ладонь. — Жаль, что из-за болезни вы с Яной пропустили мой урок. Придется самостоятельно догонять. Собственно ничего сложного мы не проходили, прочитаете в учебнике, но вот обсуждение темы было занимательным. Ваш класс опять меня порадовал, да и развеселил тоже.

Гоша поднял взгляд карих глаз на говорившего. Над ним возвышался улыбающийся профессор Волков, единственный в школе учитель-магл, преподававший историю магии. Его уроки парнишке очень нравились, и на самом деле было обидно, что на первый в этом сезоне он не попал. А рядом с Семеном Борисовичем стоял Монотонус Хлип, засунув руки в карманы брюк. От этого он не перестал напоминать складной метр, причудливо изогнувшись. При росте под два метра и страшной худобе преподаватель теории и практики магии еще умудрялся очень неловко передвигаться, становясь похожим на оживший огромный циркуль. Но ученики все ж его любили, — за добродушие, готовность помочь в любую минуту, веселость характера, плохо замаскированную смущением, и за талант, что в полной мере раскрывался на занятиях. Когда профессор Хлип увлекался темой урока, то его нескладность и застенчивость улетучивались без следа.

— Ну а я вас, Каджи и Лекс, — Монотонус отвесил девчонке вполне галантный поклон, чуточку склонив голову, — буду ждать после ужина в своем классе. Теорию прочитаете позже. Если не поймете, то обращайтесь с вопросами. Тема сложная, рассчитана на несколько уроков, но вступление вам необходимо понять, иначе все последующее будет как темный лес. А вот вечером я вас научу перемещению через каминную сеть. Остальные ваши сокурсники уже умеют ей пользоваться. Так что попрошу не опаздывать, это в ваших же интересах. Всего доброго, ребята. Пойдем, Сема, нам с тобой сегодня еще нужно за порядком следить в зале, а то от этих сорванцов можно ожидать чего угодно.

Учителя, что-то живо обсуждая между собой, направились поближе к выходу из Большого зала, откуда его было прекрасно видно полностью. Да и мелкие стычки между учениками чаще всего происходили по неведомой причине именно там, когда они покидали столовую, что было довольно-таки странно. Обычно сытый — значит добрый и ленивый. Но, видимо, и среди правил попадаются исключения.