Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 164
— Морика? — слабо переспросил Мордрей. — Но разве мой господин не видел?.. Вождь, ведь она впервые превратилась на твоих глазах! Неужели ты не узнал её?
На секунду на лице Кривого Когтя проступил почти человеческий ужас. Он отпустил плечо Мордрея, на котором уже начал наливаться синяк.
— Веди, — мотнул он головой.
Мордрей скользнул бессмысленным взглядом по его лицу и лицам обступивших их оборотней и медленно направился к Намме. Оборотни расступались перед ним, как перед прокажённым. Никого не замечая, он шагал, согнувшись и выставив вперёд плечи, как будто сопротивляясь сильному ветру.
Пройдя по опустевшим улочкам города, он наконец вывел их к площади перед домом, в котором Морика провела несколько предыдущих дней. Ни одна муха не жужжала над её телом. Оборотни обступили её полукругом, в их рядах раздавался тихий шёпот. Никто не приблизился к волчице ближе, чем на три шага. В дрожащем свете факелов окровавленная морда Морики казалась до ужаса живой.
Кривой Коготь растолкал оборотней, вышел вперёд. Секунду он стоял неподвижно, потом медленно подошёл к Морике и опустился рядом с ней на корточки. Протянув искалеченную руку, он хозяйским жестом провёл по густой всклокоченной шерсти, потом сжал её в некоем подобии кулака. Резко отпустил, поднялся на ноги и обернулся к Мордрею.
— Кто? Кто это сделал? — голос у него дрожал от гнева.
— Они пришли сюда сегодня утром, — отозвался Мордрей. — Трое, два парня и девушка. Всех троих я уже видел однажды, в мае. Тогда мы поймали в лесу этих двух парней. Один из них волчонок, самый сволочной щенок из всех, кого я встречал. Молодой, лет семнадцати-восемнадцати, злобный и хитрый, как хорёк. Это он ударил Морику в мае.
— Так, — проговорил Кривой Коготь. — Продолжай.
— Второй — высоченный парень, уродливый, но сильный, как медведь. У него есть с собой кусок какого-то камня, к которому наши не могут прикасаться. Этим камнем он убил Щена три месяца назад.
— Продолжай! — прорычал Кривой Коготь. — Девка! Что за девка с ними была?!
— Её я тоже уже видел, — медленно ответил Мордрей. — Девчонка лет двадцати, толком не разберёшь. Волчица. Седая. На лице шрамы. Тощая, как доска. Она сделала это. Она!
Кривой Коготь почувствовал, как заболела его не до конца зажившая рана. Боль была такой, что он прижал к ней ладонь и согнулся, застонав так тихо, что его никто не услышал. Вервольфы негромко переговаривались, на их лицах были видны смятение и страх. Кривой Коготь и сам был встревожен — одна часть его плана провалилась, причём именно та часть, на которую он возлагал самые большие надежды.
Он выпрямился во весь свой гигантский рост и обвёл свою стаю сверкающими глазами. Оборотни нестройно обернулись к нему, разговоры между ними затихли — все ждали, что скажет вождь.
— Волки!!! — проревел Кривой Коготь. — Я вёл вас сюда, думая, что здесь мы найдём подкрепление и помощь. Я ошибся. Здесь мы нашли только трупы тех, кто мог быть вашими братьями, и тело Морики. Многие из вас слышали о ней, некоторые её знали. Теперь она мертва, и убила её та же, кто пыталась убить меня!
Мордрей застонал и, сделав несколько шагов вперёд, опустился на колени перед Морикой, которая лежала у ног Кривого Когтя, и прижался лбом к её колючей шерсти. Кривой Коготь склонился к нему, всей своей фигурой изображая безмерную скорбь:
— Мордрей, послушай меня. Не прячь глаз, мой верный волк. Я знаю, как тебе больно. Она была моей верной волчицей, и неужели ты думаешь, что моё горе слабее твоего?
— Нет! — воскликнул Мордрей, вскидывая голову. — Нет, господин мой! Умоляю тебя, господин… умоляю…
— Не плачь, Мордрей. Ты поможешь мне отомстить за неё. Ты свершишь правосудие, мой верный волк. Они заплатят за твоё горе. Ты пойдёшь с нами в Донирет, туда, куда ушли эти убийцы. И там ты будешь сражаться в наших рядах. Ведь будешь?
— Да! — слёзы ручьями лились из глаз Мордрея, полных ярости и обожания.
— Обещай мне только одно, Мордрей — обещай мне выжить! Потому что когда мы придём в Донирет, мы убьём не всех. И среди тех, кто останется в живых, будут эта девчонка и её прихвостни. Девчонку я хочу убить сам, но мальчишек я отдаю тебе. Когда мы победим, я позволю тебе делать с ними всё, что захочешь… только её не трогай. Поверь, жить она будет недолго.
— Спасибо, мой господин, — проговорил Мордрей. Его глаза сверкали на красивом обезумевшем лице. Он снова склонился над Морикой. Огни факелов отражались в луже под её головой. Кривой Коготь обогнул его и обратился к оборотням:
— Нам нельзя терять времени. Найдите автомобили и пригоните их к северной границе города. Да поживей! Когда это будет сделано, сообщите мне. Кто не умеет водить машины, ищите оборотней и людей — живых, мёртвых, каких угодно!
Оборотни начали расходиться. Большинство знали Морику лично, и у некоторых желание лично расправиться с ней сдерживал лишь страх наказания. Тем временем Кривой Коготь зашёл в дом, который занимала атаманша. Он пробежался по обоим этажам, и на втором нашёл оружие, отобранное оборотнями у людей — не так уж много, ибо большинство пропавших вервольфов забрали обрезы и револьверы себе. Теперь это оружие было уже в руках бежавших жителей Намме, а так же Рэйварго, Веглао и Октая. В доме были лишь несколько старых и ржавых стволов, пригодных разве что для того, чтобы бить противников прикладами. Кроме того, Кривой Коготь нашёл там груду объедков, папки с бумагами — которые, на его взгляд, были обычным мусором — и труп Коротышки. Он вынес его на площадь, куда волки из его стаи уже успели дотащить несколько мёртвых оборотней. Кривому Когтю не понадобилось много времени, чтобы понять, как именно были убиты вервольфы — они были застрелены.
— Застрелены и обезоружены, — пробормотал он, окидывая взглядом трупы. На некоторых он заметил раны от ножей.
Трупы всё прибывали и прибывали. Оборотни тащили их со всех концов городка и сваливали на площади. Они не заботились о том, чтобы уложить тела ровно — у них не было на это времени. Кривой Коготь кружил тут же, мрачный, как ворон. Его горящий, тревожно мечущийся взгляд видел, что лица его соратников бледны и полны непонимания, страха, гнева. Всё это проходило в гробовом молчании. Наконец оборотни перестали притаскивать трупы, и Кривой Коготь стал их считать. Их оказалось сорок семь. Среди них был и труп Шва — он был так огромен, что его с трудом дотащили трое сильных мужчин. Взглянув на его размозжённую голову, Кривой Коготь в задумчивости пожевал нижнюю губу — тот, кто это сделал, должен был обладать немалой силой, и вожак оборотней подозревал, что знает убийцу. К его радости, немало было и живых оборотней — их было двадцать четыре, примерно треть стаи Морики. Они смогли уцелеть в разразившейся днём драке, и всё это время прятались в городе, ожидая, пока придёт Коготь. Но радость вожака быстро угасла: ни у кого из уцелевших не было оружия, вдобавок половина из них были ранены.
Убитые оборотни, разграбленное оружие — всё это ещё можно было вынести, но вскоре со всех концов города стали прибегать разведчики, в один голос докладывающие: в Намме нет автомобилей. Все мало-мальски пригодные машины уведены из города, на улицах остались только несколько ржавых развалюх. Это окончательно вывело Кривого Когтя из себя.
— Эта змея убила Морику, её сволочные дружки выпустили на волю пленников и перебили и разогнали две трети отряда!!! Теперь из-за этого у нас нет машин! Мне нужны эти машины! НУЖНЫ!!! — бушевал он, срывая свой гнев на стоявших перед ним соратниках. Те молча слушали, с каждой секундой всё более мрачнея. Наконец, когда Кривой Коготь остановился, чтобы перевести дыхание, к нему негромко обратился Тервен:
— Мы можем обойтись и без машин, мой вождь.
— Как? — чуть не взвыл Кривой Коготь. — Как, мать твою, мы можем без них обойтись? Завтра полнолуние, мы должны быть в Донирете. Барен приведёт подкрепление к отряду, которого нет?!
— Я знаю план, мой вождь, — так же спокойно ответил Тервен. — И я могу помочь. Здесь есть вокзал. Он в четверти мили отсюда, если идти прямо по шоссе.