Цепь, пленящая стихию (СИ) - Куринов Иван Александрович. Страница 53
‑ Нет, это не то. Знаешь ли ты, матушка, хоть одного, кто смог бы пожертвовать половиной себя, чтобы воскресить ту, кого любит? Ни среди смертных, ни среди богов таких не так много. Они, может и пожертвовали бы, но не смогли бы эту жертву преобразовать в то, что им было нужно. Он свободно оперирует своим ахн. Словно это обычная мана. Матушка, ты помнишь о чем мы с тобой однажды говорили?
Природа поморщилась.
‑ Знаешь, дочь моя, такого просто быть не может. Создатель не вмешивается в дела. Ни смертных, ни богов...
‑ Но что если мы такие же пешки, как для нас этот юноша? У нас ведь было много кандидатур. Но мы почему‑то выбрали почти бесперспективного юнца...
‑ А по мне так доводы были вполне логичными, ‑ пожала плечами Природа.
‑ Но если я права, то нечто через нас выводит пешку не просто в ферзи, а в короли!
‑ Дочь моя, ‑ повысила голос старшая богиня. ‑ Тебе уже столько тысячелетий, а ты все еще веришь в сказки и заговоры против богов. Бросай ты это дело, взрослей.
Эллуна только слегка улыбнулась на такое предложение. Их разговор опять кончился ничем.
Ваня тяжело приземлился на окраине лагеря. Его тут же окружили несколько магов, готовых спеленать дракона (вернее попытаться), пока подготовят баллисты. Но Ваня, полюбовавшись пару секунд на мобильность своих войск, тут же принял человеческий облик. Народ восторженно охнул. Ваня успокаивающе улыбнулся и поднял руку. Люди все как по волшебству разошлись по своим делам. А Ваня целеустремленно направился к своей палатке.
Внутри его уже ждали Данша, одевшаяся в облегающий костюм из белой кожи и легкие доспехи, Лекс, снарядившийся в точно такой же костюм, только серого цвета и Андрий. Ну хоть Магистр не выпендривался.
Когда Ваня вошел, на нем тут же скрестились взгляды присутствующих. Он сам тоже с интересом рассматривал любимую и оборотня. Потом вопросительно посмотрел на Андрия. Тот только кивнул на вооружившуюся парочку.
‑ Не понял? Только с корабля и сразу на бал? Куда собрались?
Данша посмотрела на него.
‑ Нам являлась Эллуна, ‑ сразу с ходу сказала она.
‑ Ну и что? ‑ Ваня ждал любой каверзы. ‑ Что она сказала?
‑ Она сказала, что у нас есть четыре дня на то, чтобы победить Шенета. Через четыре дня его клетка рухнет. И тогда его остановить будет невозможно.
‑ А чего она мне это не сказала?
Данша пожала плечами. Ваня подошел к ней и взял за плечи.
‑ Не торопись в пекло, любовь моя, ‑ улыбнулся он. ‑ Шенет подождет. Нам нужно сыграть свадьбу.
Она посмотрела на него очень удивленно.
‑ На кону судьба мира, а ты собираешься жениться? ‑ переспросил Андрий.
‑ Ну да.
‑ Почему?
‑ Потому что, ‑ Ваня впился взглядом в глаза бывшего наставника, ‑ миру слишком многого нужно. Мне бы хотелось хотя бы за день до возможной гибели ощутить обычное человеческое счастье.
Андрий смотрел на него долгим взглядом. Он сравнительно недолго был наставником Вани, но все таки смог увидеть в его зеленых глазах боль. Боль человека, вынужденного совершать поступки не ради себя. Не ради любимых. Просто ради людей, которых он не знает. Андрий вдруг понял, что перед ним не могучий воин и непревзойденный маг. Перед ним мальчишка. Юноша, который вместо того, чтобы получить образование на Земле и жить спокойно, научился убивать. Боль ребенка, оставшегося без родителей. Обычного человека, ставшего необычным. Андрий видел, как Ваня обнимает Даншу. Он борется ни за всех людей, ни за идею и не ради добра. Он чувствует себя виноватым. Перед Даншей. Чувствует вину за то, что ее мать погибла, отправившись за ними.
Ваня боролся за то, чтобы ни один ребенок больше не потерял родителей на этой войне. И олицетворял все это в Данше. Но он любил. Сильнее чем самого себя, сильнее чем весь этот несчастный мир. Ваня отдал бы все что у него есть и все, чего у него нет. Ради нее.
Когда родители Вани погибли (читай "были принесены в жертву!!"), он остался один. Сестра не могла ему заменить их. Ваня просто сломался. Он стал замкнутым и одиноким. Волчонок. У него не получалось даже банально привязаться к какому‑либо человеку. И он стал чувствовать себя не нужным. Ни людям, ни миру. Андрий смог вытащить его из этой бездны. Он дал ему Долг. Пусть лишь посадил в нем семя этого Долга. И Ваня стал доказывать всем: он нужен. Пусть неосознанно. Пусть неумело. Но Долг был слишком велик для плеч мальчика. Пришлось убить. Стать мужчиной. Слишком быстро. Иван сломался снова. Когда он смог ковыряться во внутренностях мертвецов, ища ингредиенты для зелий. Когда сам заставлял себя терпеть боль, приучая к ней. Изломанная душа юноши искала чего‑то. Всегда искала и нашла в Данше. Она нашла человека, которому Ваня был нужен, но не для чего‑нибудь, а просто потому что он есть. Ваня влюбился. Бесповоротно. Жалкая попытка обезопасить возлюбленную привела его к новой боли. Покинув одиночество однажды знай, когда придет время в него вернуться, будет очень больно.
Ваня умирал. Очень медленно. Оставшись в одиночестве, Ваня понял, что всех его сил не хватит, чтобы жить. Потому что он не умел жить для себя. Ему нужна была Данша. Его якорь, свет, его жизнь. И он нашел ее, он снова смог жить.
Но Долг оставался на нем. Непомерная ноша надежды целой планеты. В одиночку он не мог бы его унести, но Данша помогала ему. Хотя бы тем, что была с ним.
Ваня никогда не был эгоистом. Случайно брошенные фразы о том, как должно быть, были им самим выжжены внутри него. Потому Ваня никогда не жаловался. И никогда не просил ничего для себя. Он словно уверовал, что собственные желания ‑ не важны. Он стал рабом чужих желаний, чужих хотений. Все ждали от него спасения Анула. И он принес его. Уже почти.
И лишь жестокость повествования Эллуны смогла показать ему кто он. Раб.
Ваня не хотел быть рабом. Это была мысль эго. Разорвать путы из чужих желаний. Сделать то, чего ему действительно хочется. То, что желает он сам. Перестать быть рабом...
Андрий вдруг понял своего ученика. Полностью. Этот взгляд волка, который вырвался из клетки. Но взгляд не обезумевшего свободой зверя. Он выполнит Долг, и тогда будет делать то, что ему нужно самому.
‑ Ваня, все будет хорошо, ‑ Данша повернула голову Вани к себе. ‑ Мы победим его, и тогда сыграем свадьбу.
Ваня долго, почти вечно смотрел в глаза любимой.
‑ Да, ты права, ‑ вдруг сказал он слегка дрогнувшем голосом. ‑ Мне не стоило так думать. Иногда нужно подождать со своими желаниями...
Волк возвращался в клетку.
‑ Нет! ‑ вдруг почти выкрикнул Андрий.
Все удивленно уставились на Магистра. Тот лихорадочно думал. Нужно было освободить его ученика от рабства...
‑ Иван, ты абсолютно прав. Битва с Шенетом будет очень страшной. Вы можете не выжить. Даже почти наверняка кто‑нибудь погибнет. Я думаю, что перед такой битвой вам просто необходимо сыграть свадьбу... чтобы...
Андрий сам запутался в словах и мыслях. Но поймал взгляд Вани. В глубине его таилась благодарность.
‑ Данша, я люблю тебя, ‑ улыбнулся Ваня. ‑ Больше всех на свете. Я не хочу, чтобы между нами что‑то стояло. Долг подождет. Ведь есть долг и важнее ‑ долг любви.
Девушка смотрела ему в глаза.
‑ Как скажешь, любимый, ‑ улыбнулась она. ‑ Мы будем вместе. И ничто не сможет нас разлучить.
Ваня счастливо улыбнулся и поцеловал Даншу.
‑ А где мой дракончик? ‑ спросил Ваня.
‑ Рррр!! ‑ Ррок мгновенно влетел в палатку и кинулся к Ване на руки. Однако ящер за это время знатно повзрослел.
‑ Привет, проглот, ‑ Ваня погладил чешуйчатую макушку дракончика. ‑ Ты тут не баловался?
Дракончик возмущенно клацнул зубами. Ваня почесал его шею.
‑ Да знаю, знаю. Ты у меня сама дисциплина и порядок...
‑ Иван! ‑ Лекс умеет быть невовремя. ‑ Что с твоей аурой?
‑ Не понял? ‑ повернул голову Ваня. ‑ Что‑то не так?
‑ Ну... ‑ Лекс замялся. ‑ Я бы так не сказал. Она изменилась.
‑ В какую сторону?
‑ В сильную. Ты был сильным Магистром, а сейчас я вижу полновесного Архимага. Я еще в подземелье обратил внимание. Но тогда она только перестраивалась. Сейчас же в тебе очень четко повышение уровня.