Весы змея - Кнаак Ричард Аллен. Страница 25

— Завтра, — повторил он, начиная поворачиваться обратно к джунглям. — Спасибо за понимание.

Партанцы кивнули, а большинство людей Сарона поклонились. Когда они отошли, Ульдиссиан снова сфокусировал свои усилия. Должнобыло быть где-то что-то, что он упустил. Какая-то зацепка, которую то, что забрало Мендельна, оставило за собой.

Но он так ничего и не находил. Наконец, когда солнце село, Ульдиссиан отправился есть. Он даже не заметил, из чего состоял его ужин, его внимание было поглощено поиском нового курса действий.

С запозданием Ульдиссиан заметил, что Серентия сидит напротив него. Со времени его молчаливого ухода от неё они держались порознь. Он знал, что она была бы рада быть с ним, даже утешить его, и то, что он чувствовал то же самое, разрывало ему сердце. Однако, более чем по одной причине, сын Диомеда отказывался поддаваться этим чувствам.

Он вернулся к поискам сразу же, как только покончил с едой. Беря за пример попытку, которую он и Серентия предприняли вместе, Ульдиссиан дал своему разуму выйти далеко за пределы того, что могли видеть его глаза.

В одиночку он не мог осматривать джунгли в той же волнующей манере, как они это делали вдвоём, но при этом Ульдиссиан был уверен, что он прорабатывает исследуемые зоны самым тщательным образом.

Но всё равноон не нашёл даже намёка на то, что произошло.

В конце концов, осталась единственная надежда, к которой он не хотел прибегать, потому что она подвергала угрозе не только его одного. Тем не менее, по мнению Ульдиссиана эта была последняя возможность, которая всё ещё могла удаться.

И вот, напрягая себя до пределов возможностей, он достиг далёких руин… И того, что скрывалось среди них.

Это оказалось не так тяжело, как думал Ульдиссиан. Он мог только предполагать, что, быть может, его попытка с Серентией ещё больше раскрыла потенциал его способностей. Ульдиссиан изумился этому, даже притом, что мысль уже унесла его в пределы древнего жилища демонической сущности.

Но как только Ульдиссиан оказался там, он понял, что там нет и следа Мендельна. Что было ещё более любопытно, он заметил, как слаб след призрака, настолько, что он даже не сразу почувствовал его. Если бы сущность была причиной исчезновения брата, Мендельн наверняка смог бы с лёгкостью дать отпор такой пустяковой силе.

Тем не менее, Ульдиссиан продолжал прощупывать руины. Наконец, он ощутил движение сущности… Но она не излучала злобы, как при первой стычке. На самом деле, ощущение было такое, будто демон теперь хочет что-то ему сообщить.

Правда, позволить это означало снять с себя часть защиты. Ульдиссиан как можно подробнее обследовал своего оппонента и почувствовал только слабость… И срочную потребность. Не было ни намёка на угрозу. Наконец, отчаянно желая найти хоть какую-то зацепку, пусть самую незначительную, Ульдиссиан уступил.

Но когда он начал открываться, кто-то стал трясти его тело. В тот же миг руины — и их злобный обитатель — погрузились во тьму, и Ульдиссиан снова очнулся на краю лагеря.

Серентия стояла подле него с широко раскрытыми от страха глазами.

— Ульдиссиан! Ты что, с ума сошёл? Я едва успела разорвать связь!

— Я наконец-то обрёл хоть какую-то надежду! — резко ответил он, поняв, что она сделала. — Нить к Мендельну…

— Не от этого злого существа! Подумай! С чего бы это ему хоть как-то помогать тебе? Зачем?

Он начал отвечать, но умолк. У Ульдиссиана не было хорошего объяснения, и чем больше он думал об этом, тем лучше понимал, что точка зрения Серентии имеет изрядную долю смысла. С чего быэто существо стало бы помогать в розыске? Было очень даже вероятно, что в своём отчаянии Ульдиссиан делал не что иное, как давал демонической сущности шанс отомстить ему.

А после этого оно наверняка бы снова попыталось достать Серентию…

Пробегая пальцами по волосам, он пробормотал:

— Ты права. Чтоб его, ты права, Серентия…

— Мне жаль. Правда, — она пристально посмотрела ему в глаза. — Ты сделал для Мендельна всё, что мог… Всё, что можно было сделать. Что остаётся?

Снова у Ульдиссиана не было подходящего ответа.

— Ты устал, — продолжала дочь торговца. — Тебе нужно отдохнуть.

Он кивнул. Внезапно Ульдиссиан ощутил, что больше не сможет предпринять ничего другого. Даже он вынужден был признать, что ничего хорошего сегодня не выйдет из новых поисков.

— Я пообещал другим, что завтра мы уходим, — сообщил он ей. — Скажи им, что выдвигаемся с первыми лучами.

— Мне следует остаться рядом с тобой…

— Нет. Пожалуйста, скажи им, Серентия, — на этом Ульдиссиан специально отошёл к ближайшему костру и немедленно улёгся. Он смотрел на огонь, запоздало заметив, что Серентия всё ещё наблюдает за ним. Наконец, с непроницаемым выражением лица, она пошла выполнять его просьбу.

Ульдиссиан закрыл глаза. Даже хотя он так устал и согласился отдохнуть, он знал, что не заснёт. Как можно было? Его брат, должно быть, уже потерян навеки. Ульдиссиан уже знал, что всю ночь будет в сотый раз обдумывать каждую попытку поиска, разыскивая допущенную ошибку. Снова и снова он будет анализировать всё, что он сделал…

Мягкая рука слегка тронула плечо Ульдиссиана. Он напрягся, его лицо начало расплываться в улыбке, потому что ему как раз снилось, что Мендельн вернулся целым и невредимым. Тем не менее, одного взгляда вверх было достаточно, чтобы улыбка замерла, ибо это Серентия будила его… А над ней свет начинал просачиваться сквозь листву.

— Я приказала дать им поспать тебе как можно дольше, — тихо сказал она. — Остальные почти готовы выступать.

Острое чувство вины принизало его, словно своим сном он предал брата.

— Тебе следовало разбудить меня гораздо раньше! — выпалил Ульдиссиан, который даже себе не смог бы объяснить причину своей злости. В конце концов, девушка, склонившаяся над ним, была обеспокоена судьбой Мендельна почти также же, как он. — Мне нужно предпринять ещё одну попытку! Думаю, на этот раз я смогу найти…

Его собеседница печально нахмурилась:

— Если бы я думала, что у тебя есть хоть какой-то шанс, Ульдиссиан, я бы поддержала тебя. Ты это знаешь. Но я вижу это по твоему лицу. У тебя нет никакой новой идеи, не так ли? Ты просто хочешь искать вновь и вновь, права я или нет? Искать, пока не найдешь его…

— Да… Нет… Но…

— Ты сделал всё что мог для Мендельна… Так же, как и для Ахилия. Мы должныдвигаться дальше, пусть даже я хочу этого не больше, чем ты. Ради всех остальных… И тебя тоже… Нет никакого другого выбора. Мендельн бы первым сказал тебе это. Ты сам это знаешь.

На это он ничего не мог сказать. Ульдиссиан встал, бросил взгляд на джунгли, а затем позвал Томо.

— Можем мы дойти до Хашира за четыре дня?

— Если будем делать длинные и трудные переходы, мастер Ульдиссиан. Я бы предпочёл сказать, что за пять, с вашего позволения.

— Мы дойдём за четыре.

Томо поклонился:

— Да, мастер Ульдиссиан.

— Мы дойдём за четыре дня и по дороге больше никого не потеряем. Я хочу, чтобы это было ясно, — сын Диомеда с трудом сохранял спокойный тон. — Больше никого.

— Да, мастер Ульдиссиан.

Ульдиссиан посмотрел на Серентию. Она наградила его улыбкой, выражающей решимость, и повторила его клятву:

— Больше никого.

Плечом к плечу с ней и с Томо по пятам он прошёл к изголовью уже ожидающей толпы.

Томо ринулся к Ромию и Сарону и принялся живо им шептать. Как и хотел Ульдиссиан, сказанное им быстро достигло ушей остальных.

Оказавшись в голове отряда, Ульдиссиан кивнул своим последователям и продолжил путь. Эдиремы беспрекословно пошли за ним.

В этот день они прошли огромное расстояние, побуждаемые в первую очередь рвением Ульдиссиана как можно дальше уйти от места, где пропал его брат. К концу перехода даже он чувствовал, как ноет каждая мышца. Вина за то, как, должно быть, чувствуют себя другие, особенно женщины и дети, заставила его пообещать, что следующий день окажется гораздо легче.