Сеятель у порога (СИ) - Баранов Николай Александрович. Страница 3

  Контролируя биополя аборигенов, Симбионт начал генерировать мысленные импульсы, стараясь ввести в резонанс с ними импульсы, излучаемые аборигенами. Добившись этого, он увеличил амплитуду колебаний и тут... Раскалывая череп, хлынул поток энергии, и прежде чем сознание погасло, Симбионт услышал едва различимое 'прощай', посланное ему Дальником.

  Из мерцающей энергетической полусферы, окружающей передающую площадку, в сферу Мозга, висящую над ней, ударил зелёный луч и через мгновенье погас. Ещё через мгновенье погасла полусфера, открывая пять кресел. Из двух из них встали аборигены и, слегка пошатываясь, направились к выходу. Один абориген и Симбионт остались в креслах, уставившись мёртвыми глазами в висящий под куполом Мозг.

  Глава 2

  - Отсюда никаких повреждений не видно. Антенны тоже, похоже, в порядке. Давай посмотрим с другой стороны, а уж потом будем сближаться.

  Командир космоплана спасательной службы Кшиштоф Каминский отвёл взгляд от экрана внешнего обзора и откинулся на спинку пилотского кресла.

  - Понял.

  Пилот космоплана Зденек Валевский так же принял удобную позу в кресле и нажал кнопку пуска маневровых двигателей.

   Андрей Горелов - инспектор Всепланетной Службы Контроля, беря пример с экипажа, сел поудобнее, ожидая перегрузку, вызванную маневром корабля.

  Вообще-то, обычно в разведывательный полёт отправлялся экипаж из двух человек - пилота и командира. Андрей оказался третьим совершенно неожиданно и для себя, и для экипажа. По делам службы он оказался на орбитальной базе спасателей и, выполнив возложенную на него задачу, уже собирался домой - на Землю. И вот тут пришло сообщение о не вышедшей на очередную связь научной орбитальной станции, принадлежавшей службе исследования ближнего космоса. Это сообщение, конечно, не задержало бы его - такие происшествия целиком в компетенции спасательной службы и инспектору ВСК вмешиваться в её дела было ни к чему. Однако почти сразу за этой информацией поступило сообщение на его имя, в котором содержалось личное распоряжение шефа Службы Контроля Эриха Келлера принять участие в полёте к замолчавшей станции. Причём рекомендовалось соблюдать максимальные меры предосторожности. Андрей был удивлён и заинтригован таким неожиданным приказом.

  Командир космоплана, узнав о неожиданном спутнике, особого восторга не высказал, но и возражать не стал. Хотя, попробовал бы он возразить...

  Ускорение притиснуло Горелова к спинке кресла. Сверкающий отражённым солнечным светом, диск орбитальной станции на обзорном экране двинулся вверх, одновременно поворачиваясь и показывая нижнюю, неосвещённую поверхность с далеко выступающим из центра цилиндром причального ангара.

  - Здесь тоже вроде бы всё в порядке,- произнёс пилот.- Спасательные модули на месте.

  - Будем причаливать,- после недолгой паузы решил Каминский. И добавил.

  - Не нравится мне всё это.

  - Смотрите, а иллюминаторы светятся,- сказал, прежде чем начать манёвр, пилот.

  - Вижу. В кают-компании и жилых отсеках,- откликнулся командир. - Служебные помещения не освещены. Странно.

  Горелов вопросительно посмотрел на него.

  - Сейчас у них должен быть разгар рабочего дня,- пояснил Каминский.- А освещение по режиму позднего вечера.

  - Действительно странно,- согласился Андрей.

  - Начинай сближение, а я попробую ещё раз связаться с ними,- приказал пилоту Кшиштоф.

  Разговор прервался. Зденек сосредоточился на сложном манёвре причаливания. Каминский безуспешно пытался вновь связаться с экипажем молчащей станции. Сейчас она медленно наползала сверху на космоплан и через минуту её тень накрыла корабль. Теперь кабину освещали только мерцающие приборы пульта. Глядя на сосредоточенные лица пилотов, молодое, почти мальчишеское Зденека и строгое, с глубокими складками вокруг рта Кшиштофа, Андрей чувствовал некоторый дискомфорт от вынужденного безделья. Формально он был назначен командиром этого рейда. Хотя, ему командовать Каминским с его-то двадцатилетним стажем в службе спасения... Андрей в свои тридцать с хвостиком, конечно, тоже кое-что повидал. Опять же семь лет работы в ВСК и звание старшего инспектора... Ладно! На месте разберёмся. Может, ничего страшного и не случилось. С самого начала он не верил, что с экипажем стряслось что-то серьёзное - слишком надёжной стала космическая техника. Да и, всё же, это не дальний космос, а орбита Земли и если бы случилось что-то с огромной станцией, это было бы зафиксировано множеством наблюдателей. До визуального осмотра теплилась надежда, что повреждена передающая антенна. Но теперь ясно, что с антенной всё в порядке. Поломка самого передатчика? Маловероятно, но чего не бывает. В таком случае, почему экипаж не реагирует на появление космоплана? Не видеть его они не могут. Хотя бы подали световой сигнал или даже вышли навстречу на модуле. Да и на том же модуле, что им мешало добраться до соседей? Тут двадцать минут лёта до метеорологической станции.

  Что-то непонятное. А непонятное - значит опасное. Во всяком случае, исходить нужно из этого. Опять же предупреждение из управления службы, словно они там знают что-то, что неизвестно здесь, на орбите.

  Три из четырёх приёмных ангаров были свободны. Люки приглашающе раскрыты и корабль начал медленно приближаться к одному из них. У Андрея вид распахнутого люка вдруг вызвал ассоциацию с распахнутой пастью какого-то монстра, прикинувшегося творением рук человеческих в которую добровольно лез корабль. Тело невольно напряглось, когда космолёт начал входить в ангар. Горелов расслабил мышцы и стряхнул с себя наваждение. Глянул на пилотов - не заметили ли, что их новоявленному начальнику не по себе. Но те были сосредоточены на управлении и не обращали на него внимания.

  Космоплан полностью вошёл в ангар и завис в метре от пола. На заднем обзорном экране было видно, как автоматы смыкают четыре лепестка люка, отсекая голубоватый свет Земли, сочащийся из проёма. Эта картина вновь неприятно напомнила захлопывающуюся пасть. Горелов про себя чертыхнулся.

  Люк закрылся. Одновременно вспыхнул яркий свет, включенный теми же автоматами.

  - Садимся,- сказал Каминский, и, подтверждая приказ, ткнул пальцем в пол ангара.

  Зденек кивнул и нажал тумблер, включающий причальные магниты. Космолёт с довольно ощутимым толчком прилип к полированному металлу пола.

  - Прибыли,- сообщил пилот с нотками гордости за безупречно выполненный манёвр причаливания.

  - Будем выходить?- излишне деловито, как показалось Горелову, спросил Кшиштоф, поворачиваясь к нему.

  - Будем. Вот только... Возьмём парализаторы.

  Горелов заметил, как удивлённо глянул на него Зденек. Но Каминский согласно кивнул и, поднявшись с места, полез в оружейный шкаф. Через пару минут он передал уже стоящим в шлюзовой камере пилоту и инспектору по парализатору. Другие виды оружия на космических объектах гражданского подчинения были запрещены. Это правило диктовалось элементарным здравым смыслом: ведь пуля, а тем более импульс излучателя, были способны пробить наружную стенку космического аппарата, что грозило гибелью всему его населению. Нельзя сказать, чтобы необходимость применения оружия возникала слишком часто, но всё же прецеденты были.

  Ангар, где находился космоплан, в принципе, мог быть герметизирован, но такую операцию проводили крайне редко. Только при необходимости использовать его в качестве ремонтного дока для прибывших кораблей. Обычно же в нём царил вакуум. Поэтому спасателям пришлось шлюзоваться два раза. В первый раз - при выходе из космоплана в вакуум ангара и во второй - на входе в жилой сектор станции. Последнее шлюзование шло довольно долго - станция была старой и механизмы её не могли соперничать в быстродействии с механизмами новенького космоплана службы спасения.

  Пока спасатели терпеливо дожидались окончания шлюзования, ими постепенно овладело чувство мрачной уверенности, что на станции случилось что-то серьёзное - шлюзовая камера имела связь с центральным постом и, по традиции, их должны были оттуда поприветствовать и спросить о цели прибытия. Но динамики под потолком не издавали ни звука.