Чародей друидов - Казаков Георгий. Страница 2

Сам Радорс слабо верил в то, что говорил. Но главное сейчас, чтоб в это поверили остальные. Нет, он нисколько не сомневался в отваге и преданности своей гвардии. Это испытанные, умелые и бывалые воины, многих он знал по имени. Но большую часть его маленькой армии все же составляли ополченцы. Впрочем, по их хмурым сосредоточенным лицам можно было с уверенностью сказать: они скорее умрут, но не отступят. Радорс понимал, им не устоять, ни в этот раз, ни сегодня, ни в этом бою. Для них, для каждого из защитников Тороса, завтра уже не наступит никогда. Как, впрочем, и для него!

– Мой король, дозвольте спросить? – осторожно произнес лорд.

– Валяй. Пока у нас еще есть время на разговоры, – бросил в ответ Радорс, напряженно наблюдая за воротами.

– Я вот чего не понимаю, аргаши и гурны заклятые враги, и так было всегда. Как могло случиться, чтоб кочевники объединились с варварами для того, чтоб пойти войной на нас? К тому же, Сорш (насколько я знаю) никогда не предъявлял свои права на ничейные земли. В отличие от аргашей. Ну, с аргашами понятно, на то они и кочевники. Но гурны? Чего им-то здесь понадобилось? Чего им не сиделось на своих горных пастбищах?

– Хороший вопрос, – задумчиво протянул Радорс.

Совсем недавно он и сам спрашивал об этом у мага Эверлинга, своего первого советника и друга. И то, что ответил ему верховный маг Сорша, ввергло его в уныние. Но Радорс все же смог взять себя в руки и не поддасться отчаянию.

– Страх, мой король! Первобытный, всепоглощающий ужас! Именно он заставил их забыть вековую вражду и объединиться. Все тот же страх повел их и на Торос.

– Страх? Но перед чем?

– Вот этого я как раз в точности и не знаю, – устало, качая головой, ответил старый маг. – Хотя их страх имеет вполне человеческое лицо. И определенно, этот некто – маг, и маг сильный. Во всяком случае, его магия гораздо сильнее моей. И вот еще что: Радорс, ты должен знать, помощи не будет! Я не смог дать знать лордам городов о постигшей нас беде. А значит, лорды Джурм, Гарнон и Бранс не приведут свои войска. Впрочем, если б и мог, то при нынешнем положении дел все равно не стал бы это делать.

– Что значит, ты не стал бы? Ты что же, совсем из ума выжил, старик? Там, на стенах города, сейчас погибают, защищая Торос, мои воины. Да разве только они? Все жители Тороса пришли на стены. А ты говоришь, что помощи не будет? Не испытывай моего терпения, Эверлинг! Если это измена, то у тебя еще есть шанс все исправить, иначе…

– Неужто ты решил, что я предал тебя? – с укором взглянув на короля, тихо произнес маг. – Пойми, Радорс, он только того и ждет. Ты думаешь, я не пытался вам помочь? Пытался и едва не поплатился за это. Он чуть было не пленил меня. Я с большим трудом смог вырваться. В противном случае ты бы сейчас не говорил со мной, поскольку был бы мертв. Как я уже говорил тебе, их ведет очень сильный маг. Кочевники и варвары подчинены его воле и теперь готовы ценою своей жизни выполнить любой его приказ. Но все же кое-что мне удалось понять. Ему нужен не ты и даже не твое королевство. Ему нужно вот это.

И Эверлинг протянул Радорсу два свитка.

– Что это?

– Это древние манускрипты. И он хочет, нет, пожалуй, так: он жаждет заполучить их, во что бы то ни стало.

– Что же в них такого ценного? Неужели два клочка папируса могут стоить стольких жизней?

– О-о, эти, король, стоят много больше! Я знаю магов, готовых ради этих свитков ввергнуть весь наш мир в пучину безумия. Но впрочем, о них после. Хм, если, конечно, это после наступит для нас, в чем лично я очень сомневаюсь. Итак, вернемся к свиткам. В этих манускриптах говорится о загадочной, легендарной и очень могущественной расе. Крахты, так они себя называли, они населяли этот мир задолго до появления человека, как, впрочем, и любой другой расы, включая даже самых древних из них, друидов. По сути, только благодаря им этот мир и стал колыбелью для многих рас, в том числе и для человечества. До недавнего времени мне доподлинно было известно только о существовании еще трех таких манускриптов, и в каждом из них говорится о крахтах. Я потратил многие годы, пытаясь понять язык крахтов и перевести эти манускрипты. И в конце концов мне это все же удалось. И то, что я узнал о них, полностью перевернуло мое мировоззрение. Крахты, что означает «первородные, первые и последние создания Великого Жнеца», наидревнейшая раса сверхсуществ, просто поразили меня своей силой и мудростью. Я…

– Крахты? Великий Жнец? О ком ты говоришь, Эверлинг? – перебил мага король. – Дикари вот-вот захватят Торос, а ты мне талдычишь о каких-то древних письменах.

– Ах да. Я, я сейчас, – забормотал Эверлинг, перебирая манускрипты. – Вот! Здесь упоминается о некой наивысшей силе, я бы даже сказал об абсолютной силе, создавшей небесные тела, Солнце, Луну, а заодно и наш мир. Ее, или, если угодно, его крахты величали не иначе как Великим Жнецом. Впрочем, за точность перевода я не поручусь, наш язык слишком скуден в сравнении с языком крахтов. Но, думаю, суть это вряд ли меняет. Я сейчас прочту тебе небольшой отрывок, это не займет много времени. Во всяком случае, ты поймешь, о ком идет речь. А заодно тебе станет ясно, почему эти свитки так важны. Так вот здесь сказано следующее: «ОН воплощение зла и добра, милосердия и жестокости, созидания и разрушения. ОН многолик и всемогущ, ОН первый и последний, ОН мрак и свет, ОН жизнь и смерть, и имя ему Великий Жнец». И вот еще: «Во времена, когда в великом и необъятном космосе еще не мерцали звезды. Когда Луна и Солнце не возвещали о приходе дня или ночи. Когда космос был покрыт беспросветным мраком, пробудился Великий Жнец, и содрогнулась вселенная от его поступи. Но всюду, куда бы ни кидал ОН свой взор, видел Великий Жнец лишь мрак, отступающий перед его горящим взором. И тогда создал Он звезды, что мерцают сейчас в небе, и стало светлее в бескрайнем космосе. Вновь окинул ОН взглядом космос и создал Солнце и Луну, чтоб ночь сменила день, а день ночь. Оглядел Он свое творение и решил создать мир. Создал ОН землю, на которой стали расти деревья и возвышались, упираясь в небо, горы, создал моря-океаны, а затем озера и реки, создал множество разных существ, чтоб смогли они жить и размножаться как на земле, так и в воде. И вновь оглядел ОН свое творение и остался доволен тем, что сделал. Но перед тем как вновь заснуть, возможно, на многие и многие тысячелетия, создал ОН существ разумных и бессмертных, одарил ОН их мудростью своей и указал им путь к совершенству. Дабы хранили они то, что сотворил ОН, и жили в благоденствии и мире». Как ты понимаешь, речь идет именно о крахтах. Но создания его, постигнув знаний, для разума смертных непостижимых, возгордились и сами решили стать равными своему создателю. К сожалению, остальной части древнего манускрипта у меня нет. Я так и не смог узнать, что именно произошло. И теперь, видимо, уже никогда и не узнаю. Но одно могу сказать с уверенностью. Крахты были очень могущественной и непостижимо мудрой расой. Настолько, что даже если половина из сказанного в этих манускриптах соответствует истине, то… – Эверлинг неопределенно взмахнул руками. – Одним словом, эти существа были не просто бессмертными и даже не богами. Нет! Крахты, или первородные, это уж как тебе будет угодно, и есть истинные создатели! Именно они посеяли в мирах, созданных Великим Жнецом, зерно разумной жизни и дали возможность многим расам появиться на этот свет. И они же создали хранителей этих миров! Как сказано здесь – могущественных, высших существ! Догадываешься, о ком идет речь? Ну, а затем по только одним им известным причинам ушли! Вот так вот просто ушли, как говорится, в никуда! Выходит (если конечно, верить этому манускрипту), наши боги не что иное, как создание крахтов. Но это еще не все. Покидая наш мир, они построили храм, в котором и по сей день хранится мудрость древних. Величайшее хранилище великих знаний и силы. Любой, кто получит даже часть этой силы, станет почти всемогущим. Ну, вот, собственно, и все, что я хотел тебе поведать. Теперь ты понимаешь, зачем ему нужны эти свитки. Уверяю тебя, он не остановится ни перед чем и сделает все, чтобы добыть их. Ясно одно, он рвется к силе, которая скрыта в этом храме. К силе, сути которой он, возможно, и сам до конца не понимает. Впрочем, я могу и ошибаться. Все может быть как раз наоборот. Тогда все намного хуже, гораздо хуже, чем я мог бы предположить. Эх, мне бы еще немного времени, хотя бы год, полгода. Ну да чего уж теперь.