Влад Талтос - Браст Стивен. Страница 3

Умирая, мой отец был доволен, что я научился телепортировать себя. Он не знал, что после телепортации мне всегда становится худо. Он не знал, как часто мне приходилось при помощи колдовства скрывать синяки, полученные от юных драгейрианских подонков, которые подлавливали меня и избивали, давая понять, что они думают о пришедших с Востока слабаках с неуместными претензиями. И он наверняка не знал, что Кайра учит двигаться бесшумно и проходить сквозь толпу так, чтобы никто не обратил на тебя внимания. Мне это не раз помогало. Взяв толстую палку, я находил своих мучителей по одному и оставлял им на память несколько сломанных костей.

Не знаю. Может быть, изучай я магию более старательно, то сумел бы спасти отца. Не знаю.

После его смерти мне стало легче находить время для занятий колдовством и фехтованием, хотя и прибавилось работы по содержанию ресторана. Постепенно я становился хорошим колдуном. Более того, наступил день, когда дед наконец сказал, что ему больше нечему меня учить, и объяснил, как предпринять следующий самостоятельный шаг. Который заключался, естественно…

Громко хлопая крыльями, самка джарега вернулась на поляну. На этот раз она подлетела прямо ко мне и приземлилась у моих ног. В когтях она сжимала маленькое яйцо. Потом показала его мне.

Я заставил себя успокоиться. Получилось!.. Протянул правую руку, предварительно удостоверившись, что она не дрожит. Яйцо упало на ладонь. Меня поразило, что оно было теплым, легко и удобно помещалось в ладони. Я осторожно спрятал яйцо во внутренний карман кожаной куртки, рядом с сердцем.

– Спасибо тебе, мать, – мысленно поблагодарил я самку. – Пусть твоя жизнь будет долгой, пища обильной, и пусть у тебя родится много детей.

– А тебе, – отвечала она, – долгой жизни и хорошей охоты.

– Я не охотник, – возразил я.

– Ты им станешь, – сказала она.

А потом отвернулась, распростерла крылья и улетела с поляны.

В последующую неделю я дважды чуть не раздавил яйцо, которое по-прежнему носил на груди. В первый раз мне пришлось подраться с двумя подонками из Дома Орка. Во второй – я нечаянно прижал к груди коробку со специями, когда работал в ресторане.

Эти эпизоды меня потрясли, и я решил, что более не должен подвергать яйцо опасности. Чтобы защититься от неприятностей первого рода, я стал вести себя более дипломатично. А стараясь избавиться от проблем второго – продал ресторан.

Научиться вести себя дипломатично оказалось делом довольно сложным. Мои естественные наклонности этому совсем не способствовали и приходилось постоянно за собой следить. Однако со временем я обнаружил, что могу быть очень вежливым с драгейрианином, который поносит меня самыми последними словами. Порой мне кажется, что именно это, с таким трудом приобретенное качество помогло мне в дальнейшем добиться успеха.

Продажа заведения, принадлежавшего нам с отцом, принесла мне облегчение. Я управлял рестораном с того момента, как умер отец. Дела шли успешно, мне вполне хватало на жизнь, но я почему-то никогда не представлял себя в роли ресторатора.

Однако передо мной тут же встал новый вопрос: чем я намерен зарабатывать на жизнь – сейчас и в будущем. Дед предложил мне партнерство в своем колдовском деле, но я прекрасно знал, что ему самому едва удается сводить концы с концами. Кроме того, Кайра была готова научить меня азам своей профессии, но ворам с Востока редко удается получить хорошие деньги у скупщиков краденого. К тому же дед воровство не одобрял.

Я расстался с рестораном и некоторое время жил на вырученные деньги. Не стану рассказывать, сколько мне удалось за него получить; я был еще слишком молод. Мне пришлось переехать в другой дом, потому что мои комнаты находились над рестораном и их тоже купили.

Я достал себе оружие – довольно легкую рапиру, сделанную по моему заказу оружейником из Дома Джарега. Тот самым бесстыдным образом завысил цену. Рапира была достаточно прочной, чтобы отражать удары тяжелого драгейрианского меча, и легкой для ответных выпадов, направленных на то, чтобы застать врасплох драгейрианского мечника, которые, как правило, действуют всегда по одной и той же схеме: атака – защита – атака.

Так и не решив ни одной из проблем, я сосредоточил все свое внимание на яйце джарега.

Месяца через два после продажи семейного бизнеса я сидел за карточным столом, ставил понемногу – в это заведение пускали выходцев с Востока. Впрочем, той ночью я был здесь единственным человеком. Играли за четырьмя столами.

За соседним вдруг начали говорить на повышенных тонах, и я уже собрался повернуться, но в этот момент что-то ударило в мой стул. Мной овладела паника, потому что я чуть не раздавил яйцо о край стола, и я вскочил на ноги. Паника мгновенно перешла в ярость, и, не раздумывая, я схватил свой стул и разбил его о голову типа, упавшего на меня. Он рухнул как подкошенный и остался неподвижно лежать на полу. Парень, толкнувший его, посмотрел на меня так, словно не знал, что со мной делать – благодарить или прикончить. Я по-прежнему держал в руке ножку от стула. Подняв ее, ждал, на что он решится. Затем чья-то рука легла мне на плечо, и я почувствовал уже знакомое холодное прикосновение стали к затылку.

– Нам совсем не нужны драки, подонок, – произнес голос у моего правого уха.

Адреналин кипел у меня в крови, и я чуть было не обернулся, чтобы влепить ублюдку по роже, не обращая внимания на нож, который он держал возле моей шеи. Но работа над собой, которую я проводил последнее время, принесла плоды, и я услышал свой спокойный голос:

– Приношу свои извинения. Уверяю вас, это больше не повторится. – Я опустил правую руку и бросил на пол ножку от стула.

Не было никакого резона объяснять ему, что произошло, если он сам не видел. И еще меньше, если наблюдал за нами. Когда возникают неприятности, в которых замешан человек с Востока, всем известно, кто виноват.

Я стоял неподвижно.

Прошло несколько мгновений, и я почувствовал, что нож убрали.

– Ты прав, – произнес тот же голос, – это не повторится. Уходи отсюда и больше никогда не возвращайся.

Я молча кивнул. Оставил деньги на столе, за которым сидел, и вышел, не оборачиваясь.

По дороге домой я постарался осмыслить происшедшее и ощутил тревогу. Мне не следовало бить того парня. Я позволил страху овладеть собой и действовал не раздумывая. Так поступать нельзя.

Когда я поднимался по ступенькам в свой дом, мои мысли обратились все к тому же вопросу: что делать дальше? Я оставил на игровом столе мелочи почти на золотой империал, половину недельной платы за мое жилье. Создавалось впечатление, что я умею лишь колдовать да колотить драгейриан по голове. Вряд ли на эти таланты найдется спрос.

Я вошел в комнату и устроился на диване. Достал яйцо, подержал его на ладони, стараясь успокоиться, – и насторожился. На яйце виднелась небольшая трещинка. Вероятно, она появилась, когда я ударился о стол, хотя мне показалось, что неприятностей удалось избежать.

Именно в это мгновение, в шестнадцать лет, я узнал, что такое настоящий гнев. Меня опалила вспышка белого пламени, я вспомнил лицо драгейрианина, толкнувшего на меня своего напарника и погубившего мое яйцо. Я понял, что способен на убийство. Оставалось только найти ублюдка и прикончить его. Он мертвец – я твердо решил, что ему не уйти от ответа. Я вскочил и направился к двери, не выпуская из рук яйца…

И снова остановился.

Что-то было не так. У меня возникло совершено незнакомое ощущение – оно упорно пробивалось сквозь барьер моей ярости. В чем дело? Я бросил взгляд на яйцо и с облегчением все понял.

Не осознавая, что произошло, я вошел в псионическую связь с существом, находящимся в яйце. Я ощущал его присутствие – значит, мой джарег жив.

Гнев исчез так же быстро, как и появился, меня била дрожь. Я встал посередине комнаты и осторожно опустил яйцо на пол.

От существа, сидевшего внутри, исходило одно ощущение: упорство. Оно стремилось к одной цели. Никогда еще мне не приходилось сталкиваться с такой настойчивостью. Как столь крошечное существо может обладать такой удивительной волей?