13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - Моэрс Вальтер. Страница 118

Он снова подошел к моей камере и отпер дверь. А потом, не вынимая ключа из замка, быстро засеменил прочь по коридору.

— Да, мы, пещерные тролли, такие! Непохожие на других! — бросил он через плечо и скрылся из виду.

Я, все еще под впечатлением от произошедшего, открыл дверь своей камеры, вынул ключи из замка и освободил Грота, Цилле и добраньского быка.

— Найдем замоним и выбросим его в море, — предложил я. — А потом захватим корабль. Я кое-что понимаю в морском деле.

— Согласен, — кивнул добраньский бык.

— Согласны, — поддержали его Грот и Цилле, поскольку противоречить добраньскому быку не посмеет никто, даже варвар.

Я все еще с ног до головы был перепачкан сажей, так что вполне мог сойти за кочегара. Добраньский бык следовал за мной, как надзиратель. Грот и Цилле раздобыли себе ведра и метлы и изображали уборщиков. Так, не вызывая особого подозрения, мы перемещались по «Молоху» в поисках замонима. Я приблизительно знал, где расположен его командный пост.

Пробираясь по коридорам корабля, я впервые по-настоящему оценил его колоссальные размеры. Это был настоящий стальной город со своими районами, улицами и средствами транспорта.

Встречались здесь и рикши, и паровые вагонетки, и даже дирижабли, с помощью которых можно было быстро перемещаться с этажа на этаж. Некоторые районы были очень чистые, сверкающие отполированной сталью и очень оживленные, другие — совсем заброшенные и пустынные.

В течение нескольких часов мы пробирались по какому-то страшно запущенному отсеку корабля, населенному одними лишь желтыми медузами-мутантами, питающимися ржавчиной. Побывали мы и в тюрьмах, о которых говорил пещерный тролль. За ржавыми решетками сидели бледные скелеты йети и лязгали в такт работе двигателя зубами. Их мы постарались проскочить как можно скорее.

На другом этаже, наоборот, все строилось. Сотни перепачканных маслом йети сооружали новые печи, здесь, по-видимому, должна была появиться дополнительная «адская душегубка». Повсюду расхаживали добраньские быки, но никто из них и не думал нас останавливать.

Прошли мы и вдоль судостроительных верфей, на которых разбирали захваченные корабли, в темноте полыхали раскаленные печи, в которых плавились целые флотилии, а металла с них едва хватало на одну-единственную лопасть винта «Молоха». Словно армия барабанщиков, множество йети отчаянно молотили по раскаленным листам, придавая им надлежащую форму. Канистры с маслом грузились на платформы, небольшие мидгардские змеи тянули вагонетки с металлоломом по коридорам, переборки разбирались и заново возводились, трапы очищались от ржавчины и красились, канаты сплетались в толстенные тросы, палубы надраивались, а в бортах вырезались иллюминаторы. На «Молохе» никто не сидел без дела, даже если дело это порой заключалось в том, чтобы следить за работой других.

Наконец мы дошли до двери, за которой находился коридор с каютой замонима.

Сначала нужно было разработать план действий. Каюта замонима, как я уже знал, охранялась тремя йети. Добраньский бык заявил, что берет их на себя. Гроту было поручено оказывать быку посильную помощь, отчего он расплылся в довольной улыбке.

Мы решили, что Грот и Цилле пойдут первыми и постараются отвлечь внимание йети. Затем появимся мы с добраньским быком.

Чуть выждав, Цилле просунул голову в приоткрытую дверь.

— Здесь нет никаких йети.

Действительно, у двери каюты замонима не было стражников, и она была приоткрыта.

— Жаль, — посетовал Грот.

Цилле заглянул в каюту.

— Там ничего нет. Только какие-то какашки под стеклом, — сообщил он.

Мы, один за другим, проскользнули в святая святых. Безумный камень, казалось, не обращал на нас никакого внимания, поэтому операция по захвату должна была пройти без особого труда. Только вот вопрос — как потом добраться до открытой палубы? Замоним наверняка переполошит весь корабль, как только почует неладное. Но что поделаешь, мы ведь с самого начала знали, на что идем.

Я осторожно подкрался к стеклянному колпаку. Схватить и бежать — таков был наш план. Добраньский бык побежит впереди, прокладывая дорогу, я за ним вместе с замонимом, Грот и Цилле замыкающими, прикрывая нас с тыла.

Прежде чем приподнять стекло, я глубоко вздохнул.

В этот момент чья-то огромная лапа легла мне сзади на шею и больно сдавила ее. Это был добраньский бык.

— Хорошо сработано. Спасибо, Налла Эттеп, — сказал голос замонима у меня в голове.

Добраньский бык довольно осклабился.

— Я долго думал, — сказал замоним, когда каюта наполнилась свирепыми йети, — и решил подвергнуть вас испытанию. Сможете ли вы без моего контроля остаться лояльными подданными? Вот что требовалось доказать. Поэтому я придумал этот скромный спектакль с добраньским быком и пещерным троллем.

В каюту вошел пещерный тролль:

— Да-да, не верьте глазам своим! Это я только на первый взгляд обыкновенный пещерный тролль, а на самом деле — коварный и подлый предатель, кхе-кхе-кхе!

— Нет, вы не сможете оставаться лояльными подданными, — продолжал замоним. — Напротив, при первой же возможности вы готовы воткнуть мне в спину нож. Хорошо еще, что у меня нет спины.

Йети механически загоготали. Скорее всего это замоним с помощью своих телепатических штучек отдал им приказ рассмеяться. Во всяком случае, смех их звучал безрадостно, но они не могли остановиться.

— Хватит! — гаркнул на них замоним, и они тут же умолкли. — Одного этого уже было достаточно для самого жестокого наказания — купания в компании акул.

Грот метнул на меня злобный взгляд:

— Так и знал, что влипнем с тобой в историю.

— Но…

Мы все обратились в слух.

— Нооооооо… Моя беспредельная милость и редкая доброта требуют от меня дать вам еще один шанс.

Против этого никто не возражал.

— Хочу проверить, так ли хорошо образование, которое дает в своей школе Филинчик. Поэтому предлагаю следующее: если ты, Синий Медведь, ответишь на семь — семь! — моих вопросов, я вас всех освобожу. Дам вам корабль и отпущу на все четыре стороны.

Грот и Цилле с надеждой смотрели на меня.

— Если же ты не ответишь на мои вопросы, не обессудьте, придется нам скормить вас акулам.

Что я мог на это ответить? Да и предложение казалось не совсем безнадежным. Я же все-таки не последний болван. Посещал Ночную школу. А в голове у меня «Лексикон». Трудно представить себе вопрос, на который я не смог бы дать правильный ответ.

— Я согласен!

Семь вопросов. — Хорошо. Тогда слушай мой первый вопрос. Что такое Облако Тьмы?

Ага, так я и думал. Ладно, ничего. «Лексикон», где ты?

«Лексикон»?

Никакой реакции.

Именно теперь, в этот важный момент! Хотя будем смотреть правде в глаза: разве он когда-нибудь отзывался в нужный момент?

Похоже, придется выкручиваться самому. Когда-то мы это проходили. Ну что же, посмотрим, кажется, что-то припоминаю.

— Э-э-э… Облако Тьмы возникает при гидроспектрической концентрации космической тьмы из отдаленных частей универсума, где уровень плотности звезд минимален. В центре Облака Тьмы концентрация темноты составляет 89 88 999 453 345 784 022, 347 фили́на, а по краям — 45 367 205 778 659 010, 644 фили́на. Облако Тьмы является также самой сильной энергетической формой универсума. Получить его в бытовых условиях можно только при умелом использовании филинотрона.

Фууу! Кажется, получилось.

— Хм… неплохо. Все, кроме этой ерунды о самой сильной энергетической форме универсума. Заруби себе это на носу: самая сильная форма универсума — это я. Второй вопрос — из области замонианской философии. Что такое свиноварварский хаммитизм?