Человек из Санкт-Петербурга - Фоллетт Кен. Страница 5

– Прости. Я вовсе не хотела заговариваться так.

– Ничего страшного, – Белинда снисходительно улыбнулась. – Ты всегда злишься из-за вещей, которые не можешь изменить. А помнишь тот случай, когда ты решила, что хочешь поехать учиться в Итон?

– Этого не было никогда!

– Нет, было. Ты подняла ужасный шум. Папочка учился в Итоне, говорила ты, почему же мне нельзя?

Ничего такого Шарлотта не помнила, но не могла отрицать, что все это очень походило на нее в десятилетнем возрасте. Она сказала:

– Неужели ты действительно считаешь, что все это совершенно невозможно изменить? Первое появление в свете, жизнь в Лондоне во время светского сезона, помолвку, а потом замужество...

– Можно устроить скандал, и тогда придется эмигрировать в Родезию.

– Я не совсем представляю себе, как устраивают скандалы.

– И я тоже.

Какое-то время они молчали. Иногда Шарлотте хотелось быть такой же пассивной, как Белинда. Тогда жизнь оказалась бы проще – но, с другой стороны, и намного скучнее. Вслух она сказала:

– Я спросила Марью, что я должна буду делать после того, как выйду замуж. Представляешь, что она мне ответила? – Тут она сымитировала русский акцент своей гувернантки. – Делать? Но, дитя мое, ты ничего не будешь делать.

– О, как это глупо, – сказала Белинда.

– Разве? А что делают наши матери?

– Они светские дамы. Устраивают приемы, гостят в загородных домах, посещают оперу и...

– Вот это я и имею в виду. Они ничего не делают.

– Они рожают детей.

– А вот это совсем другое дело. Вокруг деторождения столько всяких тайн нагорожено.

– Все от того, что это... так вульгарно.

– Почему? Что тут вульгарного? – Шарлотта почувствовала, что снова слишком увлекается. Мария всегда предупреждала ее, чтобы она не увлекалась. Набрав побольше воздуха, она понизила голос. – У тебя и у меня непременно будут дети. Ты не считаешь, что они могли бы и рассказать нам кое-что о том, как это происходит? А вместо этого им хочется, чтобы мы во что бы то ни стало, знали все о Моцарте, Шекспире и Леонардо до Винчи.

Вид у Белинды был смущенный, но одновременно и заинтересованный. Она относится к этому так же, как и я, подумалось Шарлотте; а любопытно все-таки, что же ей известно?

– Ты понимаешь, что ребенок растет внутри тебя?

Белинда кивнула, а затем выпалила:

– Но как же все это начинается?

– О, я думаю, это просто происходит, когда тебе почти двадцать один. Вот настоящая причина, почему надо начинать выезжать в свет, – чтобы обязательно найти мужа до того, как у тебя начнут появляться дети. – Поколебавшись, Шарлотта добавила: – Я так думаю.

– Но как же они выходят наружу? – спросила Белинда.

– Не знаю. А какого они размера?

Белинда расставила руки примерно на ширине двух футов.

– Близнецы в первый день жизни были вот такие. – Подумав, она немного сблизила руки. – Ну, может быть, такие.

Шарлотта проговорила:

– Когда курица несет яйцо, оно выходит у нее... сзади. – Она старалась не смотреть в глаза Белинды. Никогда раньше у нее ни с кем не было столь откровенного разговора. – Яйцо кажется слишком большим, но тем не менее, оно выходит.

Склонившись к ней поближе, Белинда произнесла:

– Однажды я видела, как Дейзи родила теленочка. Это джерсейская корова с нашей домашней фермы. Работники не заметили, что я все это наблюдала. По их выражению это называется «отелиться», «выкинуть теленка».

Шарлотта была явно заинтригована.

– И что же произошло?

– Это было ужасно. Впечатление, будто у нее раскрылся живот, а вокруг полно крови и всего такого. – Она поежилась.

– Меня это пугает, – сказала Шарлотта. – Боюсь, что со мной это произойдет раньше, чем я что-либо пойму. Почему они не хотят нам ничего объяснить?

– О таких вещах говорить неприлично.

– У нас, черт побери, есть право обсуждать это! Белинда изумленно выдохнула:

– От ругани только становится хуже.

– Мне плевать. – Шарлотту просто бесило, что не было никакой возможности что-то выяснить про это, не к кому обратиться, негде прочитать... Тут ей в голову пришла отличная мысль – В библиотеке стоит запертый шкаф – ручаюсь, именно там хранятся книги про все такое. Пойдем посмотрим! – Но если он заперт...

– О, я знаю, где ключ. Давно знаю.

– Будут ужасные неприятности, если нас за этим застанут.

– Сейчас все переодеваются к ужину. Это наш шанс, – Шарлотта встала.

Белинда все еще колебалась.

– Поднимется жуткий скандал.

– А мне все равно. В общем, я хочу заглянуть в этот шкаф, а ты, если желаешь, можешь присоединиться. – Повернувшись, Шарлотта двинулась к дому. Через какую-то секунду Белинда уже бежала рядом, как Шарлотта и предполагала.

Миновав портик с колоннами, они прошли в прохладный, высокий зал. Повернув налево, пересекли утреннюю комнату, восьмиугольный зал и оказались в библиотеке. Шарлотта уговаривала себя, что она женщина и имеет право знать, но все равно чувствовала себя нашалившей маленькой девчонкой.

Библиотека была ее любимым пристанищем. Расположенная в углу дома, она освещалась тремя огромными окнами. Старинные, обтянутые кожей кресла были необычайно удобными, зимой постоянно горел огонь в камине. Собрание насчитывало от двух до трех тысяч книг, да еще множество разных игр и головоломок. Некоторые из книг были очень старыми, еще с тех лет, когда замок только-только построили, но было много и новых изданий, так как мама увлекалась романами, а папа имел обширные интересы в разных областях – в химии, сельском хозяйстве, географии, астрономии и истории. Шарлотта особенно любила приходить сюда, когда у Марьи бывал выходной, и та не могла забрать у нее томик «Вдали от обезумевшей толпы» и подсунуть вместо него каких-нибудь «Детишек воды». Иногда и папа сидел здесь же за своим викторианским письменным столом, просматривая каталог сельскохозяйственного оборудования или балансовый отчет американской железной дороги, но, никогда не вмешиваясь в ее выбор книг.

Сейчас комната была пуста. Шарлотта пошла прямиком к столу, выдвинула один из ящиков тумбы и вынула оттуда ключ.

Рядом с письменным столом вдоль стены располагались три шкафа. В одном лежали коробки с играми, в другом картонки с писчей бумагой и конвертами, украшенными гербом Уолденов. Третий шкаф был заперт. Вставив ключ, Шарлотта открыла его.

Внутри она обнаружила два-три десятка книг и кипу старых журналов. Шарлотта взглянула на один из них. Название его было «Жемчужина», и оно мало что обещало. Торопливым движением она схватила наугад пару книг, не читая названий. Заперла шкаф и положила ключ на места.

– Вот! – торжествующе проговорила она.

– Где же нам их посмотреть? – шепотом спросила Белинда.

– Помнишь то место, где мы прятались?

– О, да!

– Почему ты говоришь шепотом?

Они обе прыснули от смеха.

Шарлотта подошла к двери. Вдруг из холла донесся голос:

– Леди Шарлотта... Леди Шарлотта...

– Это Энни нас ищет, – сказала Шарлотта. – Она милая, но такая глупая. Пройдем через другой выход, быстрей. – Она пересекла библиотеку и через дальнюю дверь прошла в бильярдную, которая в свою очередь вела в оружейную, но там кто-то сейчас был. Она прислушалась.

– Это мой папа, – сказала Белинда. – Он выгуливал собак.

К счастью, из бильярдной на западную террасу выходили два французских окна. Выбравшись наружу, Шарлотта и Белинда осторожно закрыли их за собой. Огненное солнце стояло низко, отбрасывая длинные тени на лужайку.

– А как же нам вернуться в дом? – спросила Белинда.

– По крышам. Иди за мной!

Обогнув дальнюю часть дома, Шарлотта через огород пробежала к конюшне. Те две книги она засунула под платье и, чтобы они не выпали, покрепче стянула пояс.

С угла манежа она могла взобраться на крышу по нескольким рядам пологих ступенек, как раз оказавшись над комнатами слуг. Сначала она встала на крышку невысокого железного бункера, в котором держали дрова, а оттуда подтянулась на рифленую, из жести, крышу пристройки, где хранились инструменты. Пристройка соседствовала с моечной. Встав во весь рост на рифленой жестяной поверхности, она взобралась на шифер моечной. Затем обернулась и увидела, что Белинда следует за ней.